У каждого свои несчастья. Были они и у Роберта Пенсена — корреспондента норвежского телеграфного агентства, приехавшего в Париж с приличным заданием написать несколько статей о Луврской художественной галлерее. На его обязанности лежало также давать репортаж о всем интересном, что может случиться в многомиллионном городе.

Ранним апрельским утром он был на Орлеанском вокзале, чтобы взглянуть на приезд индийского раджи. Он уже знал о несметном богатстве именитого гостя, о бриллиантовой диадемме, насчитывающей в общей сложности 50 карат, о его молодой спутнице, подхваченной в восточных трущобах Лондона. И обо всем этом он уже написал и утром телеграммой передал в Осло. Гонимый скукой он пришел посмотреть, чтобы увериться, не много ли он наврал в своей корреспонденции.

Пропустив пышный кортеж знатного иностранца, Пенсен не торопясь протолкался сквозь толпу и направился в кафе отдать должное французской кухне. Печальные мысли неотступно следовали по его пятам.

«О чем еще написать? Чем поразить флегматичных норвежцев?»

Неведомый рок преследовал Пенсена. Ничего сенсационного в городе не происходило.

В полицейских участках ему сообщали о драках, поножовщинах, убийствах из-за ревности, мелких кражах и только.

И змей сомнения закрадывался в душу Пенсена. Париж оказался совсем не таким, каким представлял он его себе.

Из кафе он направился в центр города. Уныние и скука отражались на его бледном продолговатом лице. Его большое тело хорошо натренированного спортсмена стало мешковатым и вялым. Ни одного желания не высказывали его глаза, бесцельно смотревшие по сторонам.

На одной из главных улиц Парижа он остановился у витрины, рассматривая воздушные торты, искусно отделанные рукой кондитера. От этого мирного занятия его оторвали звуки револьверных выстрелов. Один, другой, третий… Он быстро повернулся и чудовищная картина представилась его глазам.

В двадцати шагах от него стоял большой серый автомобиль. Элегантный мужчина высокого роста в меховом пальто подходил к автомобилю, держа в правой руке еще дымящийся револьвер, а в левой брезентовую сумку, в которой обычно банковские курьеры транспортируют деньги.

Опытному взгляду Пенсена бросились в глаза все детали только что случившегося.

Левая рука шофера лежала на руле, правая обхватила ручку тормоза. Мотор ритмично работал и струйки сизоватого дыма струились из-под машины.

Помимо шофера, в автомобиле сидели еще двое: один рядом с ним, второй в глубине машины. У двух последних в руках поблескивала вороненая сталь маузеров. Между ног шофера Пенсен заметил дуло карабина.

На тротуаре лежал убитый. Левая сторона груди медленно становилась багровой, и только черные полоски на костюме вызывающе проглядывали на этом фоне.

Как и все, Пенсен кинулся к убитому. Автомобиль плавно тронулся и уже через минуту скрылся за поворотом.

Вскоре послышались истерические свистки блюстителей порядка. И еще через несколько минут подъехал автомобиль, наполненный полицейскими. Весь квартал был оцеплен. Липкие взгляды сыщиков впивались в прохожих.

Пенсен улыбаясь смотрел на хлопоты сыщиков и полицейских. Пустые хлопоты. Птички давно улетели.

Через три часа Пенсен сидел у себя в комнате отеля «Бристоль», погруженный в чтение экстренных выпусков парижских газет.

Громкие, кричащие заголовки. Даже фотографии и детали первого тура неизвестного автомобиля.

Подробности убийства потрясли Пенсена и все же он не мог не ощутить в себе некоторого восторга перед дерзостью и отчаянной храбростью убийц.

Газеты сообщали, что около одиннадцати часов большой серый автомобиль плавно подкатил к зданию Кредитного банка и остановился невдалеке. В автомобиле сидело четверо. Всем бросился в глаза господин в меховой шубе. Он полулежал, откинувшись на спинку сиденья, и медленно, с наслаждением раскуривал сигарету. Его лицо не выражало никакого волнения. Мечтательно полузакрыв глаза, он углубился в себя, словно отдавшись воспоминаниям детства.

Двое его спутников и шофер были так же спокойны. Казалось, богатый барин ожидает свою супругу, зашедшую в модный магазин за покупками.

Так простояли они около десяти минут. В это время из здания банка вышел курьер. Подмышкой левой руки он держал туго набитую сумку, правая рука была в кармане. Внимательный наблюдатель мог заметить очертания браунинга, сталь которого любовно холодила руку курьера. Он был спокоен и не ожидал нападения, имея столь верного помощника.

Когда он почти поравнялся с автомобилем, из него вышел человек в шубе. Он бросил недокуренную сигарету и направился к курьеру. Ни одного слова сказано не было.

Человек в шубе нажал спуск, один за другим прозвучали три выстрела. Дуло пистолета было в десяти сантиметрах от сердца курьера. Промаха не могло быть. И курьер словно подкошенный повалился на тротуар. Дело одной минуты взять у пристреленного курьера его сумку. Человек в мехах не замедлил это сделать. Сто двадцать тысяч франков перешли в руки грабителя.

Дальнейшие события развертывались с кинематографической быстротой.

Свернув за угол, автомобиль помчался в северные предместья Парижа. В пути не обошлось без приключений. Мчась с недозволенной скоростью, дерзкие автомобилисты не обращали никакого внимания на свистки полицейских. И в эту минуту мотор начал давать перебои. Шофер направил машину к панели и остановился. Он увеличил газ. Мотор по-прежнему кашлял. Еще и еще раз его нога жмет на педаль… Мотор, словно схваченный лев, ревет, желая освободиться от занозы. Перебои стали реже.

К автомобилю подошел полицейский. Он вежливо козырнул и заметил шоферу о необходимости ездить в городе медленнее. Никто не обратил внимания на его слова. Седоки хранили молчание. Ни во время убийства, ни в пути они не сказали ни слова. И, по всей вероятности, сейчас не считали нужным вступать в разговор.

Полицейский повторил свои слова. В его голосе уже были потеряны нотки вежливости, и он звучал сухо и требовательно.

Молчание было ему ответом.

Шофер увеличил газ, и машина, подпрыгивая на месте, рванулась вперед. Полицейский достал карандаш и бумагу, чтобы записать номер автомобиля. Но, проехав не более двадцати метров, автомобиль остановился, и мотор заглох.

Полицейский вторично подошел к машине. Не считая нужным более разговаривать с шофером, обратился к господину в мехах, принимая его за хозяина. Но тот не удостоил его даже взглядом. Он сидел, куря медленно сигарету. Ни один мускул не дрогнул в его лице. Полицейский еще раз потребовал обратить на себя внимание. Напрасно, Тогда он направился к шоферу. Один из седоков вышел из машины с ручкою в руке. Два поворота — и мотор опять заработал. Но полицейский успел уже ухватиться за руль. И человек в мехах пришел в движение. Он медленно опустил руку в карман. Мелькнули две искры — и полицейский снопом повалился у колес. За шумом мотора выстрелов почти не было слышно. Кучка любопытных в страхе рассыпалась.

Автомобиль плавно тронулся и, увеличивая скорость, скрылся из глаз.

Через час машину нашли за городом. Это была груда дымящихся развалин. Ее пассажиры и сто двадцать тысяч франков бесследно исчезли.

Все это Пенсен вычитал из экстренных выпусков парижских газет. И задумался. Он ощутил легкую дрожь, которая прошла у него по спине. Для него было ясно, что эти мальчики не шутят и не любят напрасно тратить слов. У них идет игра ва-банк. Или — или.

Через две недели Париж был ошеломлен новым преступлением страшных автомобилистов. В три часа дня, когда бульвары и улицы переполнены гуляющими, был начисто ограблен банк Штиффера.

Бандитов по-прежнему было четверо. Трое из них вошли в банк, шофер остался за рулем.

В конторе банка не было сказано обычного «руки вверх». Как только за бандитами захлопнулась входная дверь, пистолеты пришли в действие. Модернейшая сигнализация, которой хвастался Штиффер в кругу своих друзей, не была даже приведена в действие. Рука кассира замерла на полпути к кнопке и вскоре безжизненно повисла. Убиты были все, кто в эту минуту находился в помещении. И тогда их предводитель, сменивший меховую шубу на элегантное пальто мышиного цвета, сказал лишь два слова: