Леша поморщился от «принцессы», но не стал возмущаться. Подхватил свой рюкзак, который лежал на полу рядом с вешалкой для одежды, и вышел за порог. Возникла новая проблема: как попрощаться. Бросить дежурное «до встречи» и пожать руку как-то неловко, они все-таки не друзья, сказать «пока» тоже как-то не очень. Так и стояли, пялясь друг на друга.

— Что-то забыл? — небрежно спросил Власов, продолжая держать дверь открытой.

— Нет. Я… пошел.

— Иди.

Леша кивнул и стал спускаться вниз, услышав через пару ступеней, как закрылась дверь. Это утро было самым странным, что с ним случалось в жизни.

Он легко нашел метро и домой добрался довольно скоро. Всю дорогу думал о том, что произошло. Как на него напали, как по своей доверчивости он попал в руки хулиганов, и чем мог закончиться вчерашний вечер. Придумывал, что сказать матери и как ей объяснить свою ночевку у незнакомого почти человека. Леша предполагал, что мать будет недовольна его внезапной пропажей, но совсем никак не ожидал того, что она начнет кричать на него с порога, выплескивая свои переживания за вчерашний вечер, когда не смогла до него дозвониться.

— Ты хоть подумал обо мне?! Как я должна была себя чувствовать, когда ты не брал трубку? Тебе для чего телефон купили? — всхлипывая, мать не сбавляла громкость голоса.

— Я…

— Ты хоть понимаешь, сколько всего я передумала, пока у тебя «абонент недоступен»?! — выкрикнула мать.

Леша вздрогнул от ее слез и сжался, почувствовав себя маленьким несмышленым ребенком. Мать никогда так не орала на него, поэтому он был слишком шокирован, чтобы нормально соображать.

— Ты мог мне просто позвонить, просто взять чужой телефон и позвонить мне, Леша! Даже Денис мне всегда отзванивался, а он был старше тебя! И твой брат никогда не доводил меня до слез!

Леша прикусил губу, опуская глаза. Он чувствовал себя отвратительно виноватым, ему хотелось исчезнуть, сбежать от обвинительного тона и слез матери. Слабый тихий голос внутри пытался сказать, что он не виноват, что телефон где-то потерялся, а на память он не помнил ни одного номера. Хотелось рассказать о том, как было страшно, когда зрение исчезло, о том, как противно было лежать в листве, когда тебя бьют, как больно от беспомощности и как в один миг окружающий мир вдруг стал таким враждебным и злым.

Но Леша молчал.

— Мне пришлось срываться среди ночи и ехать домой, — продолжила мать. — Но все, что я застала, — записка под дверьми. Что это за друг был, который ответил мне вчера? Почему ты остался у него на ночь, не предупредив меня?!

— Прости, — сглотнув комок в горле, виновато произнес Леша.

Мать тяжело вздохнула, замолчала и посмотрела куда-то в сторону.

— Больше не делай так, — твердо произнесла она. — Мне одной тяжело с вами. После того, что случилось с твоим отцом и братом… я очень боюсь за вас с Дашкой. Поэтому очень прошу, отвечай на мои звонки, не шляйся нигде поздно ночью.

— Хорошо, — по-прежнему не поднимая головы, согласился Леша.

— И с сегодняшнего дня никаких ночевок у незнакомых людей. Иди к себе и подумай над своим поведением, — жестко закончила она.

Леша поспешил убраться с глаз матери подальше, быстро проскользнул к себе в комнату и, только закрыв за собой дверь, смог нервно выдохнуть. Он не ожидал, что на него так подействует срыв матери. И хотя отчасти понимал, что все произошло вчера лишь по стечению обстоятельств, чувство вины за слезы родного человека пересиливало весь здравый смысл.

Он не хотел доставлять проблем. Но сердце продолжало испуганно стучать от криков матери.

На завтрак выйти он так и не решился.

В институт Леша отправился в скверном настроении. Хотелось избавиться от людей вокруг, но приходилось здороваться со знакомыми, слушать болтовню Гришки и нудные лекции преподавателей. Все утро он чувствовал ненормальное оцепенение, но никому ничего не говорил. Передвигался из аудитории в аудиторию на автомате, пока его не окликнули в коридоре.

— Беляев!

Леша обернулся, натыкаясь на того парня, с которым познакомился на курсах английского. Тимофей.

— Кто это? — спросил рядом стоявший Гришка.

— Знакомый. Ты иди, я догоню, — бросил он другу и шагнул навстречу парню, который сегодня выглядел не менее ярко, чем вчера, выделяясь на фоне серой массы студентов.

— Привет, — поздоровался Леша первым.

— Привет. Ты выронил вчера у нашего корпуса, — достал Тимофей из кармана его телефон.

Леша был удивлен. Он уже успел попрощаться со своим айфоном, и даже не представлял, как умудрился его уронить.

— Спасибо, — принимая телефон, Леша заметил, что Тимофей как-то совсем некстати провел пальцами по его руке. От этого прикосновения стало неуютно, поэтому Леша поспешно выдернул телефон из чужой руки. — Я думал, что уже потерял его.

Он попытался дружелюбно улыбнуться, но Тимофей никак не ответил, только смотрел пристально, изучая с отстраненностью ученого-исследователя.

— Ты так похож на него, — внезапно произнес Тимофей. В его глазах появилось столько тоски и грусти, что Леше стало стыдно за самого себя, за то, что выжил именно он, когда Денис был нужен стольким людям. — Как у тебя дела? — буднично поинтересовался Тимофей, словно они хорошие знакомые, встретившиеся после разлуки.

— Нормально, — подавляя желание рассказать обо всех своих бедах этому человеку, ответил Леша.

— Не лги. Я вижу, что плохо. Мне тоже без Дениса плохо, — произнес Тимофей с такой легкостью, словно бы и не он сейчас говорил такие откровенные вещи.

Его стеклянный взгляд завораживал. Кто был этот парень для Дениса? Леша знал всех друзей брата, но об этом человеке никогда не слышал и никогда не видел его рядом с Денисом.

— В общем, если захочешь поговорить — позвони мне. Я вбил в твой телефон свой контакт, — сообщил Тимофей. — До встречи, Леша.

Наглость парня сгладилась от его последнего жеста, когда, прощаясь, Тимофей положил ладонь ему на плечо и несильно сжал. Казалось, этот парень был уверен в их следующей встрече.

Проводив его взглядом, Леша так и остался стоять в переполненном коридоре до самого звонка.

Оставшиеся пары в голове продолжала крутиться эта встреча, уверенность Тимофея в том, что Леша позвонит. А с чего ему звонить незнакомому парню, которого он толком не знает? Это все равно что звонить Власову. Вот Влад после вчерашнего вел себя вполне обычно — встретившись возле одной из аудиторий, он просто проигнорировал его. Леша мысленно согласился с тем, что так правильно.

Гришка при первой же возможности стал расспрашивать о Тимофее, которого почему-то без разбору определил одним лаконичным словом — «педик», а все из-за яркой, необычной внешности. Леша на это определение лишь пожал плечами. О Тимофее он не знал ничего. И надо ли ему узнавать?

***

Леша не разбирался в смесителях. Всеми хозяйственными вопросами в доме занимался отец, но кран протекал, а сантехник, которого вызвала мать, так и не пришел. Посмотрев несколько обучающих видео на ютубе, Леша приступил к ремонту. С первой попытки справиться не удалось, но спустя час дела пошли лучше, и к ужину проблема была устранена.

Когда мать зашла на кухню, Леша хотел похвалиться проделанной работой, но ее внешний вид и красный конверт, который она сжимала в руках, остановил.

— Что-то случилось? — откладывая фум-ленту обратно в ящик для инструментов, Леша повернулся к матери. Покрасневшие глаза и общая бледность на ее лице стали уже привычны, поэтому понять, в чем дело, было сложно.

— Нам пришло письмо, — сообщила мать. Ее голос прозвучал как-то надломленно. — Присядь, пожалуйста.

Лешу пугал такой тон. От кого им могло прийти письмо, что это так расстроило мать?

— Ты помнишь, как Денис хотел поехать в Англию? — начала мать, нервно комкая вскрытый конверт. Леша промолчал, только кивнул головой. Конечно, помнил. Денис всегда бредил Англией, мечтал переехать туда жить, учиться там, работать, попасть в их сборную по баскетболу.