— Драконы не могут поглощать магию демонов, как он собирается поглотить ядро?

— Скорее всего, попытавшись трансформировать ее в энергию дракона, — предположил Фэйтон. — Поэтому сейчас он не использует свои способности. Ему для этого и потребовалось развязать войну с нами, чтобы сосредоточиться на ином деле. Молодой дракон амбициозен.

— В чем особенность черного дракона? — спросил Джейми. Он нигде не нашел информацию об этом виде. О черных драконах было много слухов, этот вид был истреблен много веков назад, и с тех пор они не рождались.

— Когда-то давно, еще во времена рассвета Тяньлуня, драконы были самыми сильными существами в мире. Многие из них обладали способностью голубого пламени, но были и те, кто обладал совершенной, неиссякаемой, в отличие от голубого пламени, мощью — черные драконы. Они гасили любую энергию, любую магию. Они несли смерть. Их обращение уничтожало города от высвобождения несовместимой с жизнью энергии, но самое главное — черные драконы были неразумны, действовали на инстинктах, уничтожая все вокруг себя. Эри хочет перехитрить природу. Должен признать, он весьма умный мальчик и у него есть все шансы обрести величие черного дракона, сохранив разум.

— Как становятся всадниками? — не слишком уверенным тоном спросил Джейми. Мог ли он верить Фэйтону, учитывая, что они по разным сторонам? Почему бывший император разговаривает с ним вместо того, чтобы проклинать?

— Тебе это не нужно, — решительно заявил Фэйтон, взглянув ему в лицо. — Дарион сейчас уязвим, как никогда.

Джейми, едва успокоившись, вновь занервничал. Он не хотел вспоминать то, что сделал.

— Он не сказал мне. — Стиснув в пальцах низ рубашки, Джейми уставился себе под ноги. Его хвосты стали переходить в темно-синий цвет смятения.

— Я всерьез не задумывался о внуках еще парочку десятков лет, хотя постоянно твердил сыновьям, что нужны наследники. Могу представить, каким шоком стала новость о ребенке для Дариона. Удивлен, что он не изолировал тебя от окружающего мира, а позволил жить как прежде.

— Он не имел права решать за меня, — повторил Джейми.

— Уверен, Дарион хотел подготовить тебя к этой новости. Если судить по тому, что сказал мне Лиар, срок уже достаточно большой для особей вашего вида. Вы ничего уже не могли сделать, — рассудительно произнес Фэйтон. — Тебе не стоит решать все сейчас, но запомни. Демон может простить многое, очень многое, но только если дело не касается его потомства.

— Это говорите мне вы? Тот, кто отправил своего ребенка на пытки? — потрясенно спросил Джейми.

— А тебя не удивляет тот факт, что Дарион остался со мной, а не с матерью? — Фэйтон посмотрел на него с мягкой улыбкой. — Да, я был излишне жесток с ним в воспитании, но зато каков результат. Он лучший воин в мире. Величайший демон в нашей истории. Он сам выбрал этот путь.

Джейми сейчас очень хорошо видел сходство отца и сына. Дарион перенял слишком много от своего отца.

— Я все это говорю к тому, что он не простит. Если ты умышленно причинишь вред его ребенку, он не простит тебя. Зная характер сына, мне кажется, он восстанет из мертвых, но отомстит.

— Это угроза? — уточнил Джейми.

— Что ты. Я всего лишь старик, который делится с тобой своим опытом, — улыбнулся Фэйтон. — Ты славный мальчик, Джейми. Признанный Храмом Нептуна. Ты — пара моего сына. Я просто прошу тебя подумать и не торопиться, но, в отличие от Дариона, я могу смириться с любым твоим решением. Если ты все же примешь предложение Эри, сделай все так, чтобы мой сын не страдал перед смертью. Он демон, не дай ему стать драконом.

— Если он станет драконом, перестанет быть вашим сыном, да? — горько спросил Джейми, помня, как все смотрели на него, когда его превратили в омегу.

— Нет, — уверенно и твердо ответил Фэйтон, не сомневаясь ни на секунду. — Я просто не хочу, чтобы он страдал, как ты.

Джейми почувствовал теплую ладонь на своем плече, такое обыденное и простое выражение поддержки. Внезапно что-то острое кольнуло в шею. Джейми удивленно потянулся рукой к тому месту, но его перехватили за запястье. Перед глазами стало очень быстро расплываться, он сквозь туманную дымку увидел сочувствующее лицо Фэйтона.

— Прости, мальчик, но у нас нет времени, — произнес бывший император.

— Что вы…

Джейми не смог договорить. Тело стало безумно тяжелым, а сознание ватным. Он пытался побороть неожиданно навалившуюся слабость и разорвать плотный занавес в голове, мешающий ему спастись. Приложив титанические усилия, Джейми дернулся в сторону, свалился со стула. Мышцы не слушались.

— С тобой все будет в порядке, не бойся. — Опустившись на пол, Фэйтон склонился над ним, подхватил одной рукой под шею, подавил с легкостью сопротивление.

Джейми не мог ничего сказать, язык не шевелился, во рту стало очень сухо. Его словно опускали под воду, лишив возможности сопротивляться, двигаться. Джейми открывал и закрывал рот, силясь позвать на помощь, но не проронил ни звука, лишь хрипы срывались с губ. Фэйтон перехватил его руки, подавляя беспомощные попытки защититься. Воспользоваться магией никак не получалось, словно ее что-то блокировало, что-то инородное, незнакомое, растекающееся в крови ядом.

— Дарион возненавидит меня еще больше, но так нужно, — сквозь ускользающее сознание услышал Джейми шепот демона.

Последней связной мыслью было: демонам верить нельзя. А дальше его поглотило вязкое болото темноты.

Фэйтон смотрел на бессознательное тело омеги в своих руках. Красивый мальчик, сильный, до последнего сопротивлялся Амиликовой сыворотке, хотя подобный состав, пущенный в кровь, и самого Эдмунда свалил бы с ног в мгновение. Белоснежные хвосты замерли в одном цвете и безвольно лежали на полу, трогательно беззащитные. Фэйтон ласково убрал пряди волос с лица омеги, разгладил морщинки. Мышцы мальчика постепенно расслаблялись, и выражение испуга и злости уходило, даря телу покой. Фэйтон осторожно положил ладонь на живот омеги, чувствуя закрытую магическим коконом зарождающуюся жизнь. Неудивительно, что лекари Поднебесной не смогли его распознать, — за такой защитой практически ничего невозможно увидеть иноземцу. Ребенок был в большей степени демоном, что радовало и огорчало одновременно. Радовало, что сущностью ребенок пошел в Дариона, огорчало же то, что выносить такого ребенка омеге-небожителю будет очень сложно, особенно тому, кто раньше был альфой. Фэйтон даже представить не мог, что сейчас, должно быть, испытывает мальчик, ведь это все равно что демон-мужчина забеременел бы. Единственное спасение для него Фэйтон видел в инстинктах омеги.

Главное теперь, чтобы Дарион понял, что делать, а то ведь делает ошибку за ошибкой. И в кого только пошел такой несостоятельный в отношениях? Не дурак совсем, но в отношениях хуже зеленого юнца.

Поднимая омегу на руки, Фэйтон был готов довериться природе, раз уж ни его сын, ни этот мальчик не могут найти столь простое решение всех проблем. Он вышел из дома через заднюю дверь, чтобы его никто не увидел, и направился к воротам, за барьером которого в нетерпении ждали вампиры. Идти было тяжело, все же некоторая доля опасений одолевала непрерывно. Фэйтон бы не сомневался, если бы Джейми был старше, если бы был уже сформировавшейся взрослой особью, но он был и сам еще ребенком по меркам небожителей. Хрупкий, худенький мальчик с очаровательно красивыми хвостами и изломанной судьбой.

Если бы не Храм Нептуна, Фэйтон уже давно постарался бы убить мальчишку, несмотря на то, что тот пара его сына. Но противиться воле предков не мог. Однажды он уже совершил ошибку, вонзив клин между парой, и ничего хорошего из этого не получалось.

За струящейся водой фонтана во внутреннем дворе показалась фигура водяной. Фэйтон поймал ее неуверенный взгляд и кивнул, давая понять, что все в порядке. Нэлли верой и правдой служила его сыну уже немало лет, и мало кто знал, насколько талантлива и сильна эта грузная водяная, с виду напоминающая добродушную особь мирного народа.