<p>
***</p>
Лиля стояла на балконе, когда Антонина Васильевна вышла подышать воздухом перед сном.
- Лилечка, сейчас собачке косточки принесу, подожди, не уходи.
- Я и не ухожу, - она заплакала. Антонина Васильевна подошла ближе к окошку между балконами. - Что случилось?
Лиля тоже подошла к окошку и тихо стала рассказывать: - Гонит меня Николай из квартиры. Такая ненависть ко мне, мол, я старуха, жива, а Зоя умерла. Я же не виновата, я готова была вместо Зои умереть, но что теперь делать не знаю...
- А ты ко мне переходи жить, - предложила Антонина Васильевна, - вместе двум старушкам лучше, мы с тобой и в магазин сходим и еду приготовим, чайку попьём, поговорим.
- Ты серьёзно? - обрадовалась Лиля, она сегодня молилась, просила Бога послать ей человека навстречу, чтобы помог в сложной ситуации.
- У тебя вещей много? Собирай, я приду, помогу донести. Николай дома?
- В ночь пошёл на работу. Вещей немало. Одежда и зимняя, и осенняя, обувь, а так у меня нет ни кастрюльки, ни тарелки, я же к сестре ехала умирать, кто же знал, что так получится!
Антонина Васильевна быстро оделась. Она три раза сходила в соседний подъезд, принесла на свой третий этаж вещи Лили. Не почувствовала даже одышки. Зато Лиля поднималась тяжело, вошла в квартиру, села на табуретку в прихожей. "Отдышусь, чайку попьём, а потом уже вещи разберём", - сказала она. - "Чего торопиться, времени у нас много, потихоньку вещи разберём", - ответила Антонина Васильевна, включая электрический чайник. Она суетилась, ей так хотелось повкуснее накормить Лилю.
- Ты что забыла, что у меня желудка нет? Сколько понаставила...
- А ты понемножку того, другого поешь. Таня с Костей у меня не угощаются. Я давно никого не кормила. Николаша умер восемь месяцев назад, с тех пор, считай, и не готовлю. Для себя не хочется. Сосиску или сардельку сварю, творог - вот моя еда.
- Нет, я без супа не могу, будем супчик варить, - отвечала Лиля.
- Будем! - сказала Антонина Васильевна, на душе у неё впервые за последнее время стало спокойно, появилось чувство, что она нужна.
- В какую комнату ты меня определишь? - спросила Лиля.
- В ту, что с балконом, там диван большой, удобный, шкаф есть, но, если тебе не нравится, то любую выбирай. Пойдём, покажу тебе квартиру, а то чаще общаться приходилось через балкон.
- Ты забыла, Тося, я у тебя была несколько раз, когда Николай Иванович был жив, а потом, помнишь, на сорок дней его поминали здесь...
- Да, смотри - выбирай комнату.
- Ты в зале обитаешь? В комнате Николай Ивановича ничего не изменилось... Мне нравится та, что с балконом, хорошая, удобная, спасибо Тося, что приютила. Боюсь, Таня твоя возражать будет.
- Таня? Это же моя квартира и документы все на меня после смерти Николай оформлены. Причём тут Таня?
- Но завещание-то на Таню?
- Так это завещание, а я пока жива...
- Посмотрим...
Лиля любила смотреть телевизор. Вдвоём они сумели перенести телевизор из комнаты Николая Ивановича в комнату Лили. Но изображение было плохим, сами наладить не смогли.
- Сегодня уже поздно, завтра Косте позвоню, он всё умеет, поможет.
Антонина Васильевна принесла для Лили чистое постельное бельё, подушку, одеяло, ей приятно было заботиться о ком-то.
- Спокойной ночи, Лилечка! - сказала Антонина Васильевна.
Лиля обняла её, заплакала: "Не думала, что кому-то ещё пригожусь, спасибо тебе, Тося". Она почему-то всегда звала Антонину Васильевну "Тосей", как звал её покойный муж. Ведь надо было "Тоней", а они звали её "Тосей". И Антонина Васильевна подумала, что это Николаша с того света позаботился о ней, послал ей Лилю.
Утром их разбудил домофон. Антонина Васильевна накинула халат, взяла трубку и спросила: "Кто?". - "Это Николай, Лиля у вас?". Пока Николай поднимался, Антонина Васильевна постучала в комнату Лили.
- Слышала я, Тося, Николай пришёл, как бы драться не стал...
- Как это драться? Старух что ли бить? Я ему покажу, пойду молоток найду, если что, то его тюкну.
Николай вошёл, увидел, что маленькая Лиля и высокая, худая Антонина Васильевна выстроились в прихожей, ожидая от него неприятностей.
- Антонина Васильевна, неужели вы меня молотком огреете?
- Если Лилю тронешь, то и огрею. Неужели со старухами воевать будешь?
Лиля стояла с дуршлагом, больше ничего подходящего на кухне не нашла.
- Я извиниться пришёл, Лиля, пойдём домой. Знаешь же, что пьяный я дурак, не буду больше.
- Это ты уже говорил...
- Никуда она не пойдёт, у меня места много, я её не обижу.
- Я у Тони буду жить! - твёрдо сказала Лиля. У Антонины Васильевны отлегло от сердца, а то она стала бояться, что опять останется одна.
