- Двадцать третья.

   - А я на восьмом этаже, в восемьдесят второй. Сегодня ещё одна лекция и всё. Может, погуляем, хочется Москву посмотреть, я мечтал поступить и всё увидеть своими глазами.

   - А я Москву знаю, нас на экскурсии из интерната часто возили. Я в Подмосковье выросла.

   - А почему в интернате?

   - Погибли родители.

   - Прости...

   - Это давно было, я их не помню.

   И с первого дня они не расставались. Ваня был особенным, много знал, мечтал стать архитектором.

   - Родители отговорили, туда конкурс большой, важно специальность получить, - рассказывал он Кате. Высокий, с копной вьющихся светлых волос он нравился однокурсницам, Катя это видела, решила, что лучше с ним не встречаться, может предать. И не пошла на свидание. Вскоре Иван вошёл в комнату, увидел, что Катя лежит на кровати.

   - Заболела.

   - Есть немножко...

   - Я мигом, у меня варенье малиновое в комнате, мама всегда так лечила.

   Он вернулся через несколько минут с баночкой варенья и баранками, попросил девчонок поставить чайник.

   - Врач нашёлся! - сказала Надежда.

   - Я не врач, но это моя девушка и я хочу, чтобы она выздоровела и пошла со мной на свидание.

   - А не хочешь, чтобы она за тебя замуж вышла? - стали спрашивать девчонки.

   - Хочу, всему своё время.

   - Даёшь студенческую комсомольскую свадьбу? - не унималась Надежда.

   - Даю! Только денег же нет! Бедный я, тётенька, вот разбогатею, куплю Кате всё-всё!

   - А мы вскладчину свадьбу сыграем! Картошка есть, соленья есть, вина купим!

   Свадьбу сыграли, родители Ивана приезжали, Катя им понравилась. Мама Ивана всё говорила: "Деточка моя, какая ты красивая, хорошая, мы поможем, чем сможем". Нина Андреевна тоже была на свадьбе. Подошла к Кате, предложила пойти пошептаться.

   - Катя, он тебя любит, он хороший, а родители у него какие! Тебе повезло.

   - Я люблю его, он меня обнимает, а у меня внутри всё дрожит.

   - А вы вместе ...?

   - Нет, нет, я жду и боюсь, сегодня - мы муж и жена. Но нам и без этого хорошо!

   - Любовь проходит, потом жизнь начинается, дети. Проблем много, от женщины многое зависит, но не всё. Терпения наберись, а то характер у тебя резковатый, не обижай Ивана. Много семей из-за пустяков ломается.

   - Характер у меня не очень, но я буду уступать, всего важнее Иван, а не моя гордыня. Спасибо, Нина Андреевна, вы мне как мама, на свадьбе-то с моей стороны вы одна из родственников.

   - Ты, Катя, замуж вышла, взрослая. Хочу рассказать правду. Каждый человек должен её знать.

   - Какую правду?

   - Про твоё рождение!

   - Вы же рассказывали, мне лет пять было, я помню... родители...

   Нина Андреевна обняла девушку, прикоснулась своей щекой к её щеке и сказала:

   - Та правда для маленькой была. А теперь ты замужняя женщина. Отца твоего мать не назвала. Она совсем юная была, лет семнадцать. Я в тот день припозднилась на работе, дела были, сторож зашёл в кабинет и сказал, что женщина с грудным ребёнком просит директора. Я вышла, стоит молоденькая девушка и ребёнка в лёгком одеяльце держит. Лето было. Пошли в мой кабинет. Она положила на стол ребёнка и сказала, что Мариной зовут, дочку - Катей. Тебе две недели было. Свидетельство о рождении отдала. Рассказала, что родители не разрешили им пожениться, а, узнав, что беременная, из дома выгнали.

   Повернулась и пошла из моего кабинета, я за ней побежала, остановила, давай, мол, поговорим. "Я всё уже взвесила", - и сказала таким отрешённым голосом, что я и отстала от неё. Вернулась в кабинет, позвонила в милицию. Всё рассказала, они приехали и увезли тебя в больницу. Я за тобой следила, знала, в какой дом малютки попала. А потом в наш интернат тебя попросила направить.

   Для Кати это всё было так неожиданно, так явно представилась ей молодая женщина, которая от безысходности приносит ребёнка в интернат...

   - Может, она жива? - тихо спросила Катя.

   - Я ещё не всё рассказала. На следующий день я услышала, что нашли утопленницу, пошли по городу слухи, что москвичка заезжая утопилась. Я пошла в милицию, сказала, что хочу посмотреть на утопленницу. Подозреваю, что это она девочку принесла в интернат. Была в морге, опознала, она это, Марина. Нашли её родителей, они приехали и забрали тело твоей матери. Им сказали о тебе, но никто даже не зашёл тебя навестить. Вот всё, что знаю. Мама твоя Марина. За маму свечку в церкви поставь, мученица, никто не поддержал вовремя, а то жила бы и радовались сейчас, что ты такая красавица, замуж вышла...

   Катя расплакалась.

   - Поплачь, давно её нет, зато ты живёшь, жизнь тебе сохранила. Слёзы вытирай, негоже невесте плакать, пусть все видят радость твою. Прости, что сейчас сказала, но когда-то надо было.

   - Как хорошо, что Иван рядом! - думала она, когда забеременела на третьем курсе института. - Он не бросит, бедная мама, сколько она пережила, если на такое пошла.

   После свадьбы им дали отдельную комнату в студенческом общежитии, когда родилась Ангелина, помогали и девчонки по общежитию, и родители Ивана. Катя даже академический отпуск не брала. После института получили распределение на знаменитый хлопчатобумажный комбинат, их как художников по тканям, приняли хорошо. Дали комнату в общежитии, Ангелина ходила в детский садик. Катя и Иван хорошо рисовали. Нравилось разрабатывать новые узоры. Позже получили двухкомнатную квартиру, а через десять лет, когда родилась вторая дочь Лена, дали трёхкомнатную. Катя, конечно, резковата была, конфликтовала с начальником. Ей казалось, что нужно чаще менять традиционные узоры, внедрять более современные.