Литмир - Электронная Библиотека

Ангелина сжала зубы. Вот с кем приходиться иметь дело в этой мерзкой Москве! Ну да ладно, цыплят по осени считают!

– А остальные девки как же? Маринка Аксакова? – спросила она.

– В каждой девке что-то есть, чего нет в другой. Только когда вас много, тогда мне хорошо и уютно.

Внезапно, будто что-то сообразив, Кузнецов перестал улыбаться.

– Слушай, Алька, кончай, а? Катька, Маринка… Какое тебе дело до моих подруг? Даёшь старт на гонках – вот и давай. Не нравится – найдём другую деваху, проблем не будет.

Тем временем колонна ночных гонщиков миновала МКАД и двигалась по Новорижскому шоссе. Теперь она насчитывала больше тридцати машин: оповещённые участники гонок влились в колонну, когда та ехала по городу, и теперь вместе с остальными направлялись к месту сбора.

В этот час Новорижское шоссе не пустовало. Колонна шла в среднем ряду, обгоняя только фуры покидавших Москву дальнобойщиков, где им было тесно в столичной дорожной сутолоке. Вырвавшись на волю, грузовики словно вздыхали полной грудью, радуясь широкому, бегущему им навстречу пространству дороги.

Ангелина опустила козырёк над лобовым стеклом, чтобы свет встречных фар не слепил ей глаза. Время от времени Воркута поглядывала на Кузнецова, на лице которого вновь появилась улыбка: Иван не умел долго задерживаться на плохих мыслях.

Через несколько километров он притормозил и перестроился в правый ряд, показывая колонне, что сейчас всем предстоит повернуть направо. Глянув в зеркало, Кузнецов включил правый поворотник.

Проехав пару километров, он остановил машину на обочине и достал смартфон.

– Серёга, как там? Никто не потерялся?

Аля вышла из машины. Осторожно двигаясь на каблуках по придорожной щебёнке, она вышла на разделительную полосу. Со стороны Новорижского шоссе в темноту дороги проехал старенький «Москвич» с несколькими огромными мешками на крыше, крепко привязанными к багажнику.

– Ну что? – спросила Воркута Ивана, когда тот вышел из «Форда» с мегафоном в руке.

– Порядок, никто не отстал, – ответил он. – Пограев говорит, что ещё народ подъедет. Вот и славненько! – Кузнецов, наконец, выключил музыку в салоне своего «Мустанга» и захлопнул дверь.

Он надел мегафон на шею и потёр руки:

– Располагаемся?

Из машин выходили люди и разминали затёкшие от долгого пути тела.

– Вот и зрители подгребают! – воскликнул Кузнецов, завидя подъезжавшие к обочине «Жигули», в которых, судя по низкой посадке, сидело несколько человек.

– Здорово, братва! – приветствовал он двух парней и девушку, вылезавших с заднего сиденья «Жигулей». – Добро пожаловать на очередное мероприятие клуба «Чирфул хайвэй»!

Зрителями, главным образом, была шумная молодёжь, которой, в общем-то, до гонок дела не было. Кое-кто приезжал уже навеселе. и, выйдя из машины, начинал искать глазами буфет, за который в клубе «Чирфул хайвэй» отвечал Витя Дронов, он же Витя Регбист.

Вите было двадцать семь лет. В своё время он играл в команде мастеров, но получил серьёзную травму: участвуя в моле, он пытаться вытащить соперника из мола, что запрещено правилами. Судья действий Вити не заметил, за что Регбист быстро поплатился, получив от игрока другой команды удар в лицо.

Для регби травмы в порядке вещей, но Вите не повезло: он оказался в больнице. Казавшийся безобидным удар поставил крест на его игровой карьере. Витя пытался вернуться в спорт, но врачи были неумолимы: с регби для него должно быть покончено.

Витя Регбист некоторое время помучился и каким-то образом вышел на клуб Ивана Кузнецова. В заездах он не участвовал, а играл роль буфетчика.

Витя имел устрашающий вид: бритая голова, поломанные, как у борца, уши, развитые трапециевидные мышцы, отчего казалось, что шея у него исчезла, а голова растёт прямо из плеч. Могучие Витины руки ловко управлялись с бутылками и бокалами в кузове его старенького «универсала» «Джипа Чероки», который на гонках служил передвижным буфетом.

Витя был неулыбчивым парнем, и новички его побаивались. Вывести Регбиста из себя было трудно, но если кому-нибудь это удавалось, то стритрейсеры и зрители гонок помнили этот момент долго.

Было уже за полночь, когда Витя распахнул багажник своего «Чероки» и начал бойкую торговлю пивом и алкоголем. Музыка, звучавшая из мощных колонок его автомобиля, заводила народ.

Сергей Пограев деловито расставлял на асфальте дорожные оранжевые конусы, а Ангелина Павлова белой краской из баллончика рисовала на асфальте линию с надписью «СТАРТ». Перед линией стояла машина-касса и пара фонарей.

Своей главной задачей Кузнецов видел привлечение на гонки клуба большого количества зрителей и участников, поэтому плата за въезд на соревнования была невысокой, что практиковали и другие стритрейсерские клубы. Зато при большом количестве участников даже такие копейки складывались во вполне приличные призовые суммы.

Иван бегал с мегафоном, кричал и отправлял группу статистов на четыреста два метра вперёд, где они должны были фиксировать победителей в заездах.

Клуб Кузнецова «Чирфул хайвэй» был демократичен: в заездах могли участвовать все желающие – кто на крутых тачках, кто на тюнинговых «ВАЗах».

Когда дорога в начале и в конце трассы была перекрыта, заезды, наконец начались. Катя Григорьева в бикини и лёгкой курточке и Аля Воркута в купальнике-бикини поочерёдно давали старты. Автомобили уносились в темноту. Скорость и время прохождения трассы никто не измерял. Важно только, кто первый.

После пяти заездов Ивану сообщили, что на дороге скопилось несколько легковушек дачников и грузовых машин. Отдав команду в мегафон, Иван остановил заезды. Воспользовавшись перерывом, зрители осадили «Чероки» Вити Регбиста, который с невозмутимым видом торговал пивом, чипсами и прочей дребеденью.

Следующий заезд принёс неприятность: почти сразу после старта машины столкнулись.

– Она меня специально подрезала! – кричал взъерошенный парнишка, тыча пальцем в красный «Лифан», за рулём которого сидела посмеивающаяся девица. На её автомобиле никаких следов столкновения видно не было.

– Это гонки, братан! – мужчина суровой внешности пытался увести незадачливого водилу с дороги, потому что на линию старта уже подъехали двое следующих участников.

– Она это сделала специально! – не успокаивался парнишка, показывая на вмятину в боку своей серебристой «Лады Самары».

Мужчина бросил взгляд на Кузнецова. Тот кивнул и вышел с мегафоном на старт.

– А сейчас, – объявил Иван, – стартуют следующие участники!

– Нет, пусть она заплатит! – требовал пострадавший от столкновения парень в то время, как суровый мужчина настойчиво тянул его за рукав прочь от освещённого фонарями пространства.

Девица в красном «Лифане» из салона так и не вышла. Протиснувшись сквозь галдящую толпу, она растворилась на ночной дороге.

– Э, братан, здесь такие правила: каждый сам восстанавливает свою машину после столкновения, – начал раздражаться мужчина

– Но она…, – пытался возразить парень.

– Не надо было приезжать, – оборвал его тот, и выпроводил подальше. – Если недоволен, садись в свою тачилу и больше сюда не приезжай.

Пострадавший сообразил, что в случае его упорства последствия могут быть хуже. Он потрогал вмятину на своей «Самаре» и покачал головой.

– Давай, езжай! – поторопил его мужчина и подтолкнул к машине.

Продолжая бормотать возмущения себе под нос, парнишка сел за руль. Серебристая «Самара» развернулась и укатила во мрак.

Время приближалось к двум часам ночи, подуставшие зрители сбавили восторги. К Ивану подошёл Пограев.

– Нора Бумер приехала, – сообщил он Кузнецову, когда за очередным пропущенным транспортом на дороге показалось «БМВ Х5».

Завсегдатаи гонок «Чирфул хайвэй» хорошо знали эту машину. Кое-кто относился к Норе Багумян с восхищением, кто-то – с неприкрытой неприязнью. Как бы то ни было, никого равнодушным к своей особе Нора не оставляла.

7
{"b":"686432","o":1}