Оставаться в метрополии тоже было нельзя. И пусть здесь есть налаженная инфраструктура, которая позволяла пока еще перебрасывать огромные массы людей и ресурсов, но она будет парализована, как только придут серьезные морозы. Самих же полезных ископаемых в Великобритании оставалось не так и много. И самое ужасное - теплогенераторы - устройства весьма специфические и не слишком нужные в климате мягкой Британии, поэтому таковых в собранном и завершенном виде толком не было здесь, а созданная небольшая пробная партия для шпицбергенского проекта вроде как была доставлена на архипелаг в один рейс. Создатель же парового ядра, профессор Хоукинс, вместе с ближайшими ученикам погиб при странных обстоятельствах, переправляясь через Ла-Манш. По роковому совпадению, с ним была и практически вся документация на устройство парового ядра. Сам механизм был настолько труден и имел столь много нюансов создания, что без его создателя, даже используя патентные чертежи, воссоздать нечто подобное стало бы возможным лишь спустя несколько месяцев кропотливой работы ряда мастистых ученых. У Британии не было такого запаса времени. Переоборудовать паровые ядра из других аппаратов на работу в качестве теплогенератора тоже не представлялось возможным. Это неизбежно привело лишь бы к потере времени и к утрате самого ядра. Механизм был очень тонким в работе. Теперь паровые ядра становились Святым Граалем, последней истинной драгоценностью этого проклятого мира.
И пусть бег на север был бы лишь способом отсрочить конец. Но мысль о возможном спасении среди холодных скал и пещер Шпицбергена, знание об изобилии ресурсов там, которые можно добывать и открытым способом, тем самым имея возможность прокормить прожорливые генераторы с первых же дней прибытия туда... Эта мысль стала соломинкой.
Абсурд, несуразица, но надежнее и быстрее было преодолеть почти две тысячи миль жестчайшего в истории человечества похода, чем попытаться наладить работу теплогенератора здесь, в Лондоне.
И пока приближалась Великая Стужа, пока еще был ничтожный запас времени, Британия бросила все силы на достройку ковчегов - изначально - сухопутных дредноутов, которые ранее предполагалось использовать в качестве боевых машин; на запасание и консервирование тех продуктов, что еще оставались; на подготовку к тому, что грядет. Последнее живое человечество собиралось в тяжелый путь в невероятной спешке. Ведь остальные были мертвецами - или же обречены были ими вскоре стать.
Аарону удалось попасть на такое строительство. Ведь всем очевидно, что Спасение даруют-то не каждому! А только богатым, благородным и полезным. И хотя фамилия позволяла ему гнуть пальцы среди всяких глупых фейгинов, претендуя на происхождение от первосвященников, но для британских аристократишек и даже для тупых мещан он был тем же сортом презираемой субстанции. Так что с первыми двумя пунктами у Ливитта как-то не заладилось, а вот быть полезным он умел, когда прижимало. А сейчас как раз такое время настало. Аарон очень хотел жить, можно плохо, но жить. А Б-г и Его дела - подождут пока. Так что одному носатому пройдохе получилось стать ассистентом инженера, который занимался узлами теплопроводящей системы строящегося ковчега. Инженер, конечно, ругался на бродягу, который дерзко, нагло, влез на стройку, исповедуя священный принцип хуцпы, сделав вид, что разбирается в сложном оборудовании, но не мог не отметить, что жидоватый малый быстро вникал в суть вещей, да и вообще - оказался довольно нужным помощником, а его энергичность и жизнерадостность, знание множества историй и баек - начиная от библейских - и заканчивая слухами из лучших домов Сент-Джеймса - делало рутинную и однообразную работу куда как более веселой. В общем, как-то незаметно, но этот верткий малый стал неотъемлемой командой наиболее значимых работников стройки, что почти гарантировало Ливитту койку в механическом чудовище.
Когда океаны покрылись толстым слоем льда, а ледяные бури, вызванные предшествующими извержениями вулканов, стали пожирать средиземноморские страны, англичане поняли, что ждать больше нельзя. Начался Ледовый Исход.
<p>
<a name="TOC_id20225480" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium;"></a></p>
<a name="TOC_id20225482"></a>Ледовый Исход
Торжественно-мрачный день настал. День, когда англичанам пришлось покинуть град с двухтысячелетней историей. Сердце Британии, всю квинтэссенцию подданных Короны.
Словно поминальная процессия - последние приготовления. Угольные бункера Ковчега полны. Провиант на множество людей загружен. Умеренное множество. Умеренность - значит, что кому-то нужно будет умереть. А еще оборудование для жизни на новом месте для тех, кто выживет.
Над городом вновь разверзлись снежные тучи. Сильнее, чем с начала Великой Стужи. Лондон не знал таких снегопадов. И люди понимали, что если и будут явления погодные более масштабные - никто их больше никогда не запишет. То было окончательной победой холодной природы над древним поселением людей. Никогда не освободятся от снега крыши и улицы. Никогда не растает Темза. Никогда больше не пробьется зеленое сквозь белое в Гайд-Парке или в садах Кью.
О да. С самого начала все пошло не очень по плану. Конечно, не всем хватало еды, не всех стали эвакуировать. Огромное множество людей осталось в домах - кто-то надеялся пережить бедствие в городе, кто-то рассчитывал поживиться на обломках брошенной на произвол судьбы Столицы. У Аарона тоже мелькала такая мысль. Но что-то в глубине души говорило ему: судьба тех, кто останется, будет ужасной настолько, что кровь застынет в жилах. И потому он боролся за свою жизнь и за свое место в Ковчеге. Хотя и власть имущие старались поступать по-христиански. Если бы ресурсов хватало не только для нужных людей. Конечно, ресурсов не хватало. Полисменам и солдатам приходилось отгонять попрошаек, жаждущих урвать себе кусок еды или теплой одежды. Доходило до возмутительнейшего кровопролития! Трупы вмерзали в лед.
На фоне потрясений, выпавших на долю британского народа, громом прозвучала весть о том, что Ее Величество, королева Виктория, скончалась. Ее стальная воля позволила предотвратить панику и беспорядки, что могли быть куда как более ужасными, но все же сердце последнего монарха Британской Империи оказалось слабее духа. То был тяжелый удар. Даже Аарон, считавший себя тем еще циником и посмеивающийся над этими простоватыми гоями - даже он с удивлением для себя понял, что в нем больше от британца, чем от иудея, когда услышал весть о гибели королевы. Что уж говорить о прочих? Еще и какие-то заминки с наследниками... Информации не поступало.
И люди ожесточились, пусть и путеводный огонь надежды, пламя пока еще незажженного теплогенератора, этого ориентира, будто Полярной звезды, что ожидает их там, далеко на Севере - это был тот маяк, что вел народ вперед. Англичане неспроста славились хладнокровием и упорством, даже не упорством - упертостью, пусть и граничащими с надменной жестокостью. Но именно качества, во многом выпестованные Ее Величеством, привели к тому, что люди не сломились, в отличие от народов многих других стран, впавших в черное отчаяние.
