ДЕНЬ СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ

«Марсель Де Сант».

Он никогда особо не задумывался над своим именем. Его отец был испанского происхождения. Мать — на половину англичанка, на половину ирландка. Ничего такого ужасно интересного. Он не знал, откуда вообще взялось имя «Марсель» — никого из его родственников так не звали. Он всегда считал, что просто его матери нравились романтично-мелодичные имена. В любом случае, в основном все его знали как Марка, так что, в принципе, это не имело никакого значения.

Впоследствии оно стало его брендом. Он решил на некоторое время его скрыть. Наемный убийца Марсель Де Сант, Господи, это звучало как что-то из кино. Впрочем, очень скоро он приобрёл прочную репутацию, которая уже шла впереди него, поэтому, в сущности, он ничего не мог изменить.

Иногда он вспоминал, как его имя произносила Лили. Как и большинство людей, она в основном звала его Марком, но иногда у нее проскальзывало и его полное имя. Когда она его подкалывала или заигрывала с ним, или когда становилась дерзкой или язвительной. Она растягивала это слово, делала акцент на втором слоге — мар-СЕЛЬ — и слегка задерживалась на Л, касаясь зубов кончиком языка. Когда ему удавалось хорошенько сосредоточиться, Марк мог поклясться, что на самом деле слышит, как она шепчет это ему на ухо.

— Марсель!

Хотя как тут нормально сосредоточишься, когда на тебя орет этот чертов дьявол.

— Это очень досадно, — вздохнул он, снова вскинув вверх голову.

— Что досадно, дорогой? — проворковала миниатюрная блондинка, склонившись в направлении линии его взгляда.

— Быть пойманным кем-то вроде тебя.

Марк стал выслеживать Станковского на Украине скорее интуитивно. Он узнал, что через территорию Станковского недавно перебросили необычно крупную партию женщин, а это было строжайше запрещено. По крайней мере, не заплатив процент. Кого-то явно ждали большие неприятности, и Марк не сомневался, что Пахан самолично захочет заняться этим вопросом.

Вместо этого Станковский направил туда кого-то вроде эмиссара. Кого-то, кому можно было доверить действовать от его имени. Кого-то, кто, не моргнув и глазом, мог приводить в исполнение самые суровые наказания. Кого-то, кто был ещё большим социопатом, чем он сам.

Поэтому он послал свою жену.

На первый взгляд Роксана Станковская выглядела очень безобидно — худенькая, миниатюрная женщина, невысокого роста. У нее были длинные светлые волосы и большие голубые глаза, и носила она всегда только белое. Поначалу Марк не мог понять, почему именно белое. Но очень скоро это стало для него очевидным.

Госпожа Станковская любила кровь, и ей нравилось забирать ее силой. Она алыми брызгами разлеталась по ее кремовым кожаным курткам и чистейшим атласным блузкам, и на белоснежном фоне ее одежды казалась еще ярче.

Он чувствовал себя полным дураком. Попасться, как какой-то дилетант. Он вел наблюдение за фальшивой строительной компанией. Фирма осуществляла какие-то мелкие строительные работы, но на самом деле являлась прикрытием для торговли людьми. Женщин привозили на участок в огромных контейнеровозах, а затем распределили по всей Восточной Европе.

После Африки он стал небрежным. Он практически не спал, всегда находился в движении, всегда охотился, а мыслями всегда был там. Среди жары и песка. Мчался по тем дорогам и шоссе. И рядом с ним сидела она.

«Соберись, Де Сант»

Кто-то заметил, как он покидал строительную площадку, последил за ним до его укрытия, а затем вырубил его. Позорище. Пока он не встретил её, такого дерьма с ним никогда не случалось.

Поэтому он решил, что на самом деле, во всём этом виновата Лили.

— Де Сант, — сильный акцент Роксаны вырвал его из его глубоких раздумий. — Ты меня НЕ СЛУШАЕШЬ!

Раздался свистящий звук, и не успел Марк отпрянуть, как что-то рассекло ему грудь. Он дернулся в стягивающих его веревках и, напрягшись всем телом, попытался заглушить боль.

«Черт возьми, это становится всё больней».

— Конечно, я слушаю, дорогуша, — задыхаясь, произнёс он и устремил на нее взгляд. — Я весь во внимании.

Роксана была очень... интересной женщиной. Потрясающе красивой, но такой пугающей, что не передать словами. После сокрушительного удара по голове он очнулся в просторном гостиничном номере. В нем почти не было мебели, Марк сидел в центре комнаты, крепко привязанный к стулу. Не такая уж и плохая обстановка, однако после того, как он три дня просидел на одном месте, пейзаж явно начал ему приедаться.

Она предпочитала небольшие ножи и тонкие кнуты — по части злодейств госпожа Станковская ничуть не отставала от своего мужа. Если Марк отвечал ей не так, как ей хотелось, она била его кнутом. Если он пытался ее бойкотировать — резала ножами. Иногда ей даже не требовался повод. Она просто заходила в комнату, вырезала у него на груди свои инициалы, а затем уходила.

Марк впервые встретился с этой миниатюрной женщиной, когда выполнял для группировки Станковского свой третий или четвертый заказ. На протяжении всей беседы она оставалась безучастной и молчаливой, но, когда Марк направился к выходу, Роксана проводила его до двери, схватила за член и сказала, чтобы он как-нибудь ей позвонил.

Просто очаровательно.

Он всегда игнорировал ее предложения, но знал, что многие мужчины их принимали — телохранители, водители, влиятельные друзья. Марк не мог с уверенностью сказать, то ли у них были так называемые «свободные отношения», то ли ее мужа просто не волновало то, что она трахала всё, что движется. Каждый раз, когда Марку приходилось с ней видеться, она к нему приставала. Он всегда ее отшивал, и, судя по всему, это не вызывало у нее восторга. Теперь, когда он стал ее пленником, Роксана, похоже, совсем не горела желанием снова его отпускать.

«Кто-то ведь должен был ей сказать, что я не любитель БДСМ».

— Ты никого не защищаешь. Я знаю, что ты не общался с той жуткой женщиной. Знаю, что это из-за нее ты украл наши алмазы и совсем тебя не виню, дорогой, — с придыханием проговорила она и, уперев руки в колени, наклонилась к нему, от чего его взгляду открылся потрясающий вид на ее декольте.

— В самом деле? Как мило. Жаль только, что ты ошибаешься. Я украл у нее эти алмазы, бросил ее как дурную привычку. Она, по ходу, желает мне смерти даже больше, чем ты, — соврал он.

Ну, не совсем соврал — где бы ни была сейчас Лили, скорее всего, она и впрямь желала ему смерти.

Роксана вскрикнула и выбросила вперед руку. Кнут взметнулся и обрушился ему на грудь, прямо под ключицу. Это было отвратительно — ощущать, как лопается под хлыстом его кожа. Он сжал зубы, не желая смотреть вниз, даже когда почувствовал, как у него по животу стекает свежая кровь.

— Этот цирк меня утомил. Завтра я должна покинуть страну. Если мне не удастся выбить из тебя ничего полезного, тогда мы закончили. Я прикажу разрубить тебя на пять частей и закопать вдоль границы, — сказала она ему.

Марк замер. Не от прозвучавшей угрозы, а от известия о ее стремительном отъезде. Она покидает страну — почему? Насколько он знал, здесь, в Киеве, она руководила всей операцией. Они не могли просто перестать работать, перевозить всех этих похищенных женщин. Если она уезжала, то только потому, что ее позвал сам Станковский.

— Вот облом. А я только начал реально наслаждаться нашим общением, — вздохнул он.

Она удивлённо вскинула брови, а затем медленно приблизилась к нему.

— В самом деле? Отчего-то мне очень сложно в это поверить. Я отлично повеселилась, но вот ты? Некоторые из этих отметин останутся у тебя навсегда, — сказав это, она выронила хлыст и, приблизившись к нему, вытащила из-за спины нож.

Изящное оружие блеснуло в свете ламп, опасное, даже невзирая на свой сравнительно небольшой размер. Марк знал, на что способно это лезвие.