– А как ваше имя?

Не успел боец ответить, как Первый подался вперёд и энергично спросил:

– А как вы здесь оказались?

Несколько секунд незнакомец помолчал. Затем отрицательно мотнул головой и коротко бросил.

– Не могу сказать. Не знаю.

– То есть… не помните?

– Так точно.

– Совсем ничего не помните?

– Только как шёл по этой дороге. Ещё помню, как перебинтовывать раны и спускать курок.

– Да, я заметил…

Трепетно выстроенная пирамидка вопросов осыпалась быстрее карточного домика. Первый поник. Скорее всего, с оружием и бинтами спецназовец смог сладить только потому, что вынудила ситуация. Никаких других воспоминаний эта шоковая терапия не пробудила.

И только сейчас юнец приметил, что сразу же идентифицировал нового знакомого как спецназовца, и даже имеет отдалённое представление о том, что такое этот спецназ. Жаль, что пользы от этих сведений немного. Но всё равно приятно.

На душе полегчало. Он не один, рядом хороший и надёжный человек. Рановато, конечно, такое утверждать, но незнакомец спас его. От этих мыслей боль в ранах ослабла, и даже прояснилось в голове.

– А что насчёт тебя? – спросил боец.

– Меня?.. А, понимаю.

Первый поведал о больнице, Умнике, подземных толчках и Киллере. Попытки рассказать о философских спорах с погибшим спутником незнакомец пресёк.

– Кое-что из случившегося я, кстати, видел во сне. Там было…

– Не стоит, – прервал оперативник.

– Но это может быть важно!

– Согласен. Но не сейчас.

– И что будем делать? – уныло поинтересовался Первый.

Спецназовец поднял автомат и указал стволом на фонарь.

– Раз электричество есть, значит и метро может работать. Стоит поискать ближайшую станцию.

– Но ведь землетрясение…

– Если вход не завалило, то безопаснее укрытия не найти. А если поезда ходят, то постараемся убраться отсюда и найти безопасное место. – боец критически осмотрел Первого. – Но пока ты в таком состоянии, идти мы не можем.

– Почему? Я, вроде, могу, – юноша осторожно привстал со скамейки.

– Не надо. Раны откроются.

Оперативник хотел было придержать Первого за плечо, но тот неожиданно резво вскочил на одну ногу, затем плавно опустил вторую, потоптался, немного покривился от лёгкой боли, и в итоге выпрямился. Сделав несколько уверенных шагов, омрачённых лишь неловким изворотом тела из-за в очередной раз оттоптанной штанины, он хмыкнул и победно взглянул на собеседника. Тот удивился, хоть и крайне сдержанно.

– Тогда выдвигаемся.

– Воин, – негромко произнёс Первый.

Незнакомец взглянул с непониманием.

– Что?

– Прозвище, пока не вспомните имя. Если вы не против, – юнец с неловкостью пожал плечами.

– Я не против, – сразу же ответил Воин. – Пойдём.

Спецназовец шагнул вперёд, взяв автомат наизготовку.

– А я Первый, – радостно произнёс юноша, догоняя нового знакомого.

– Ты говорил.

– Разве?

Они пошли по центру дороги, стараясь держаться открытых пространств. Воин объяснил, что так шире обзор и меньше шансов, что сверху спрыгнет какая-нибудь ползающая по стенам дрянь.

Через несколько минут они наткнулись на салон сотовой связи. Увы, включить или зарядить ничего не смогли. Коммуникатор Воина показал лишь чёрный экран.

– А когда у вас оторвалась нашивка? – спросил Первый, на ходу рассматривая плечо бойца.

– Не помню, – Воин бросил короткий взгляд на рукав кителя.

– Перед боем с пауками она была?

– Нет, вроде.

– Нитки торчат. Значит, оторвалась недавно, – Первый поднял взгляд к невозмутимому лицу оперативника. – А в каких войсках вы служите?

– Можешь говорить потише? – Воин строго зыркнул на него. – А лучше помолчи. Это сейчас неважно.

– Но ведь… – юноша осёкся и продолжил на пониженном тоне, – Но ведь так вы можете что-то вспомнить. Неужели вам всё равно?

Боец вздохнул, чуть ускорив шаг.

– Меня больше интересует то, что мы не знаем, где находимся. Связи нет, вокруг туман, а где-то рядом могут шастать огромные насекомые или маньяк в маске.

– Но ведь он погиб.

– А откуда ты знаешь, что он был один?

– Я…

Первый замолк и опустил взгляд. Обидно. Не из-за собеседника, он верно говорит. Из-за своей беспомощности. Воин прав, он спас его, беспомощного тюфяка, и до сих пор спасает. А сам Первый лишь тащится следом и достаёт вопросами.

И всё-таки жаль, что новый спутник неразговорчив. Он совсем не такой как Умник, который хоть порой и говорил глупости, но не давал заскучать. Зато рядом с Воином спокойно. Он появился в самый жуткий момент, когда был нужен больше всего.

Ещё Первому понравилось, как спецназовец отстоял идею идти в метро. Юноше этот вариант тоже по душе, хотя Умник и заставил его сомневаться. А Воин просто взял и рассеял все домыслы.

Первый снова всмотрелся в профиль оперативника. Сейчас кажется забавным путать его с Умником, который и телосложением скромнее, и шевелюрой темнее, и на вид моложе лет на пять-десять, да и небритость не так заметна. Не говоря уже о взгляде: Умник выглядел уставшим и задумчивым, а Воин сосредоточен и мужественен – настоящий вояка с автоматом и дробовиком.

А ещё труп Умника исчез…

– Чёрт! Что с ним не так? – буркнул Первый.

– С кем?

Воин внимательно зыркнул на спутника.

– С телом Умника. Разве трупы могут исчезать за пару секунд?

– Ты же сказал, что он упал в пропасть.

– Какая пропасть? Его ранил Киллер.

– И потом они оба сорвались с обрыва.

Воин отвернулся и решительно зыркнул вперёд, всем видом давая понять, что не планирует вести ещё один бессмысленный разговор. Первый напрягся. Мрачные мысли уже действуют на нервы. Всего несколько секунд, и волнение накрыло его с головой.

– А может, он и не умер вовсе? Может, он удрал, оставив меня наедине с Киллером и тем огромным чёрным чудовищем? Нет, он, конечно, пришёл ко мне сам и даже пытался что-то сказать, предупредить меня, наверное. Но как только понял, что не сможет, сразу решил сбежать? А ведь я уже два раза умер, когда та чёрная гадость заползала мне во все щели. Меня словно до смерти накачали мёдом, только чёрным, холодным и мерзким! И вообще, при чём здесь горы?

Первый замолк, сбившись с дыхания. Он требовательно взглянул на Воина, который замер на месте и в смятении уставился на него.

– Что с тобой? – осторожно поинтересовался боец.

– Меня мучают сомнения, и я не понимаю, что тогда произошло, – с горечью ответил юноша. – Разве могут трупы исчезать за пару секунд?

– Когда это произошло?

– Когда я спал и видел сон.

– Погоди, – Воин нахмурился. – Тебе это приснилось?

– Я не знаю, я…

Первый вздрогнул. Он медленно перевёл затравленный взгляд на спутника и тихонько промямлил:

– Простите.

Воин опустил оружие и с сомнением покосился на чудака.

И тут прогремел пронзительный писк. Крупный паук выскочил из тумана и прыгнул на оперативника, повалив его на асфальт. В падении Воин упёр автомат корпусом в брюхо твари. Вонючая розовая пасть клацнула острыми клыками в считанных сантиметрах от лица человека. Паук истошно задрыгался, наваливаясь на жертву и яростно шипя.

Первый вскрикнул и рухнул на пятую точку. Он тяжело задышал, отчаянно следя за борьбой спецназовца и монстра.

«Что делать? Что делать?!»

Что может сделать он, несчастный трус и слабак? Его уже дважды спасли, а он лишь жалобно следит за тем, как его спасителей убивают. Сперва Умника, теперь Воина. В глазах скопились слёзы, нижняя губа затряслась, поперёк горла встал ком.

Воин не ждёт от него помощи, он яростно рычит, пытаясь отпихнуть хищника и контратаковать. Но боец не протянет долго, и Первый просто даст загрызть его до смерти. Ведь он даже подумать боится о том, чтобы приблизиться к уродливой лохматой туше. Почему эта тварь такая огромная? Почему такая мерзкая и жестокая? Почему бы ей просто не сдохнуть?

«Сдохни! Сдохни! Раздавить-раздавить-раздавить! РАЗДАВИТЬ!»