– Спокоен ли я?! – рявкнул Лео, но тут же снизил тон, оглянувшись на дверь. – Перестань нести чушь! И отвечай!

Я закатила глаза.

– Чего ты хочешь услышать? Я уже все сказала!

– Как тебе это удается? Где ты этому научилась? Когда? – тихо засыпал он меня вопросами, а потом заговорщицки добавил. – Тебе открылось это в монастыре?

Было непривычно наблюдать растерянность на лице этого человека, я предполагала, что подобное чувство ему недоступно. Не могу сказать, что наслаждалась моментом, но признаюсь – было приятно, что удалось его удивить.

– Нет, – качнула головой. – Это случилось еще тогда… После того, как… – я облизала обветренные губы и замолчала, не желая возвращаться в ужасающее прошлое.

Хотелось, чтобы Лео это понимал, но, глядя на его скрещенные перед собой руки, было ясно, что придется дать ему развернутый ответ.

И я продолжила:

– Сначала испугалась, приняла это за свои фантазии, затем думала, что у меня галлюцинации. Ну а когда без проблем проникла в голову капитана на траулере, то поняла, что все – по-настоящему. Помнишь его? Того старого капитана с жутким шрамом через все лицо?

Лео молча покачал головой, как мне показалось, скорее от недоумения над происходящим, чем в ответ на мой вопрос.

– Могу заглянуть в голову к любому. Точнее – уже залезла ко всем монахиням… Кроме Аклим.

– Но Тая… – прошептал Лео, снова оглянувшись на дверь.

– Я – не со зла, просто хотела удостовериться…

– О господи, – выдохнул он, приложив пальцы к виску. – Вот это новость! И как тебе это удается, позволь уточнить? – я почувствовала, как после моего признания Лео сменил тональность и перестал со мной разговаривать, как с ребенком.

– Что именно? – невинно пожала плечами я.

– Тая, не прикидывайся, что не понимаешь моих вопросов! Каким образом ты проникаешь в чужие мысли? Что тут непонятного?

Помолчав, я с неохотой призналась:

– Через глаза. Они – входная дверь для меня в любую голову.

– Но… Это невероятно! – выдохнул Лео и нервно растер лоб, вышагивая по комнате. – Да что там невероятно – это уму непостижимо! – он выставил вперед ладони и с шумом выдохнул.

«Надеюсь, с ним не случится сердечный приступ?» – подумала я.

Но когда он опустил руки мне на плечи, стараясь при этом не пересекаться взглядом, поняла – его переполняло волнение, граничащее с восхищением.

– Тая, давай договоримся… Хочу, чтобы ты мне пообещала вот прямо здесь… Раз и навсегда пообещала! – он отчеканивал каждое слово, будто говорил на неизвестном для меня языке. – Больше никогда ни при каких обстоятельствах не заглядывать в мою голову!

Несмотря на теплый воздух в помещении, по моему телу пробежали мурашки. В надежде, что сейчас придет Самдинг и наш разговор с Лео прекратится волшебным образом, я отвернулась в сторону, но Лео повернул мое лицо обратно для налаживания связи. И на мгновение все же решился заглянуть мне в глаза.

– Тая!

– Что еще?

– Обещай! – Лео с тревогой всматривался в мое лицо.

– Хорошо. Обещаю…

– Нет, не так, черт возьми!

– А как?! – удивилась я, вспомнив тут же, что и сама была точно также недовольна, когда несколько лет назад у черного камня Лео вот так наотмашь быстренько брякнул, что не помешает мне идти своей дорогой.

Но чего он от меня хочет?

Чтобы я постучала себя в грудь и три раза прокричала «клянусь»? А в довершении совершила бы кульбит, хлопнув пятками в воздухе и издав рев Кинг-Конга?

– Обещай, поклянись мне самым дорогим, что у тебя есть! Поклянись памятью семьи. Это ради твоего же блага. Обещай никогда не залезать в чужие головы без очень веского на то основания! Во-первых, это аморально, во-вторых, небезопасно, слышишь? – Лео аккуратно тряхнул меня за плечи.

– Я не ослышалась? Ты заявляешь мне об аморальности?! – возмутилась я. – Ты! Человек, который…

– Тая, – прервал он, едва качнув головой. – Не сейчас.

Что и говорить, настроен он был серьезно. Меня это абсолютно не трогало, но все же решила сказать то, чего он ждал. Просто, чтобы поскорее завершить разговор:

– Да, – подняв на него глаза, торжественно произнесла на одном дыхании. – Обещаю никогда и ни при каких обстоятельствах больше не залезать к тебе в голову, но в обмен на то, что и ты не забудешь про обещание, данное тобой у камня. Какое? Надеюсь, что ты не забыл… Считай это заключением сделки между нами. Но клясться я не стану, тем более – самым дорогим. Это – слишком личное, Лео, оно не предназначено для публичных торгов в угоду чужим интересам.

Опешив, Лео смотрел на стоящего перед собой подростка, прикидывая, насколько недооценивал маленького человека, который вот так, в одно мгновение лихо и безоговорочно указал ему – могущественному и взрослому! – на сохранение личностных ценностей и установил рамки дозволенного в переговорах.

Втянув шумно воздух, он обреченно кивнул. По реакции было ясно – он не забыл о данном обещании, обескураженный выдвинутыми условиями сейчас. И вариантов, кроме как согласиться, у него не было. Но все же толика сомнений суетливо заерзала в моем сознании, хотя заметить со стороны это было невозможно.

– Надеюсь, что мы поняли друг друга. И согласись, ведь очевидно – насколько для каждого из нас важны стороны этого вопроса, – я поспешила сделать акцент на слове «каждого», лишая Лео возможности пытаться найти обходной путь.

– Это уж точно, – поникнув, прошептал он. – Это уж точно…

В данный момент Лео находился в состоянии, в котором, по большому счету, ему было абсолютно все равно: и что я говорю, и какие условия выдвигаю…

Вид человека, находящегося передо мной, можно было описать двумя словами: ошарашен и уязвим. Он понимал, что здесь, как говорится – без вариантов. При иных обстоятельствах Лео отреагировал бы по-другому и уж точно не решился бы заключать сделку с ребенком, пусть даже и на устных договоренностях. Я уже жалела, что так высокомерно обошлась с ним, но дело было сделано.

Мне необходим был внятный утвердительный ответ от Лео, и он это понял.

– Помню… – ответ был произнесен явно с трудом. – Скажи: я могу быть уверен, что с твоей стороны не последует обмана?

– Можешь не сомневаться. Слово дворянина, – я шутливо задрала подбородок и резко приставила одну ногу к другой.

Его лицо тронула легкая улыбка:

– Ну-у… Тогда по рукам!

Шутливо плюнув в свою маленькую ладонь, я протянула ее навстречу – Лео сделал то же самое, разразившись смехом.

И хотя завершение нашей сделки прошло на позитивных нотах, напряженность витала в воздухе еще долго, и я чувствовала, что наши отношения уже никогда не будут прежними…

Почти сразу после этого разговора Лео собрался и ушел к вершинам. Впрочем, ничего удивительного – он всегда покидал меня после трех-четырех дней, проведенных в монастыре. Куда пролегал его путь, я не знала и никогда не спрашивала, но так происходило в каждый визит. Спустя неделю он возвращался обратно в монастырь, мы устраивали прощальный пикник, и Лео улетал домой – в Бутан, исчезая из моей жизни на несколько месяцев.

Это не вызывало во мне никаких эмоций: я не грустила, когда он улетал, и не испытывала великой радости при его появлении. По большому счету, мне было все равно, за исключением того, что его визиты вносили хоть какое-то разнообразие в монотонную жизнь.

Скука – это единственное, что омрачало дни жизни в монастыре. Но жалеть о них не стану. Я получила необыкновенные физические навыки, духовное развитие, которые нельзя было познать, не прожив тут годы – это был прекрасный багаж для жизни внизу, на земле. Я испытывала благодарность к окружающему миру и монахиням, что приняли меня, подарили шанс познать мир с особенной, удивительной стороны – не позволив превратиться в бесполезный отброс общества.

Конечно, обитель не назовешь уютным гнездом, что заботливо вьют родители для своих птенцов, и порой мне приходилось выживать в условиях жесткой дисциплины. Но по ту сторону временных неудобств я видела великую справедливость…