В кругу родных, конечно же, ей было очень хорошо, тепло и уютно, но Люська поймала себя на том, что уже на второй день начала отчаянно скучать по Москве, от которой, как ей казалось, она дико устала — а вот поди ж ты… Ну и, конечно же, по Диме. Тот тоже тосковал, звонил несколько раз на дню и умолял поскорее возвращаться. Мама неодобрительно поджимала губы, в глубине души не поощряя связь дочери с популярным певцом, однако это не мешало ей хвастать Димой перед подругами, полушутя-полусерьезно называя Ангела своим зятем.

Встретив Рождество с семьей, Люська с чувством исполненного дочернего долга отправилась обратно в столицу. «Домой!» — подумала она с улыбкой. Смешно, ведь, по сути, у нее и дома-то никакого не было. Одно она знала точно, дом — это то место, где у нее душа была на месте. А душа обычно бывала на месте только рядом с любимым.

В последний выходной, который Люська планировала провести вместе с Димой, с утра пораньше ее разбудил звонок телефона. Взглянув на определившийся номер, она застонала — это был ее генеральный директор, Артурка.

Люська вздохнула. Генеральный директор Артур Савельев (за глаза все называли его не иначе, как «Артурка») обладал весьма склочным и мерзким характером, постоянно срывая свое плохое настроение на подчиненных. Вообще-то, он был директором столичного молодежного центра, организованного правительством Москвы. Центр занимался вопросами и проблемами студенческой жизни, помогал молодым людям строить карьеру, ну и заодно — выпускал свою газету под названием «Вертикаль». Главным редактором газеты была Мария Викторовна, но, к сожалению, генеральный директор, не соображая ни грамма в журналистике, пытался руководить работой редакции, чем немало всех удручал и вообще основательно мешал процессу. Помимо того, он постоянно напрягал Люську заданиями, выходящими за рамки ее прямых обязанностей — например, написать официальное письмо мэру, составить отчет о мероприятии для комитета общественных связей, придумать рекламный буклет Центра и так далее. Люська злилась и пыталась втолковать ему, что это — совершенно не ее работа, она этого делать не любит и не умеет, но генеральный был непреклонен.

— Люсенька! — умильно восклицал Артурка, всплескивая руками. — Да кто же еще мне это сделает, если не ты? Ты же моя гордость! Ты так замечательно пишешь, никто здесь больше так не умеет!..

Ну, это, разумеется, если он был в хорошем настроении. Если же Артурка пребывал в плохом (а это случалось гораздо чаще), то он не церемонился, а принимался орать, выпучив глаза и брызжа слюной:

— Что значит — «не мои обязанности»?! Здесь главный — я, и только я решаю, у кого какие обязанности!!! Скажу тебе — пошла мыть окна, пойдешь и будешь мыть!!! А не пойдешь — скатертью дорожка!!!

Собственно, Люська уже привыкла не реагировать на его вопли и не воспринимать их всерьез, хотя поначалу, когда только устроилась на работу, такое отношение начальника вгоняло ее в оторопь. Многие, кстати, уходили из молодежного центра после пары месяцев — банально нервы не выдерживали. Люська же не увольнялась лишь потому, что отдавала себе отчет: ее главная работа все-таки в редакции, а не в Центре, и эта работа была ей очень по душе. А периодические нашествия Артурки можно и перетерпеть — поорет, поорет и перестанет, а должность такая на дороге не валяется.

Можно было догадаться, что звонит он в последний праздничный день вовсе не затем, чтобы сообщить, что с нового года повысит ей зарплату. Боже, неужели же пошлет ее на какое-нибудь очередное идиотское мероприятие Центра? Только не это… Не отвечать?.. Но ведь он возьмет измором, она уже знала по собственному опыту, будет названивать без перерыва. Отключить телефон?.. Мало ли, может, она едет в метро и находится вне зоны действия сети… Да, но не может же она быть в метро целый день!

«В конце концов, чего я боюсь? — разозлилась Люська. — Сегодня официальный нерабочий день, так? У меня свои планы… Я, может быть, вообще не в Москве. Если даже он захочет меня куда-то отправить — я его сама отправлю очень далеко, пусть обломается. О таких вещах нужно предупреждать заранее, а сейчас я банально не могу!»

Исполненная решимости, она вышла в кухню, чтобы не разбудить мирно спящих девчонок, и ответила на звонок.

— Люсенька! — обрадовался Артурка, услышав ее голос. — Доброе утро! С Новым годом и Рождеством! — спешно покончив с необходимыми реверансами, он взял быка за рога. — Готова ли ты поработать на благо отчизны?

— Не готова, — с ходу сурово отказалась Люська. — У меня, между прочим, выходной.

— Надо, Люсенька, надо, — Артурка вздохнул с притворной скорбью, словно давая ей понять, что разделяет ее нежелание, но, увы, ничего поделать с обстоятельствами не может. — Родина тебя не забудет… Тут и дело-то пустяковое…

— А что за дело? — поддалась Люська на провокацию и тут же отругала себя за это — ну все, теперь он с нее живой не слезет!

— К завтрашнему дню в мэрии ждут буклет — итоги работы нашего Центра за прошлый год. Ну, коротенько пробежаться по всем нашим программам, и карьерным, и информационным, и патриотическим… Кто, как не ты, лучше всего об этом знает!.. Напишешь о карьерных форумах, о «Вертикали», о поездах памяти… в общем, подведешь итоги, так сказать! Выберем самые удачные фотографии, быстренько сверстаем…

Люська обмерла. Буклет!.. По итогам года! Да тут на несколько дней работы, он ее что, за полную дуру принимает?! И ведь наверняка он об этом знал и раньше, как минимум за месяц. Но просто, как обычно, все на свете забыл и спохватился в самую последнюю минуту, а теперь резко вспомнил, и Люська должна расплачиваться за его забывчивость… Ну уж нет, не на ту напал!

— Артур, я не могу, у меня дела, — сказала она твердо.

— Отложи свои дела, дорогая. Ты же понимаешь, это вопрос жизни и смерти…

— Не понимаю. О таких жизненно важных вопросах принято предупреждать заранее.

— Да я сам только что узнал! — мгновенно соврал Артурка.

— Артур, но я не могу приехать в офис! Я вообще за городом, на даче у друзей… — она тут же пожалела, что не назвала какой-нибудь более отдаленный в географическом плане участок, потому что Артурка вцепился в эту фразу, как клещ.

— Люсенька, ну я же не говорю — сейчас… Сколько тебе нужно времени, чтобы добраться до Москвы? Часа два, три? Подъезжай в офис к обеду…

Это уже переходило всякие границы. Люська начала беситься.

— Я не могу приехать! — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрогнул и не выдал ее слабину. — Я не приеду, Артур…

Прежде чем он успел что-то возразить, она нажала кнопку отбоя. Артур немедленно перезвонил снова. Люська терпеливо выждала, когда телефон оттрезвонит энное количество звонков (отклонять входящий было бы совсем грубо), и, не став дожидаться, пока босс наберет ее заново, отключила мобильный вовсе.

«Кажется, у меня будут большие проблемы в редакции…» — подумала она с тоской.

Спать ей уже не хотелось — слишком она разволновалась. Вздохнув и покачав головой, она чиркнула спичкой о коробок и поставила чайник на плиту.

На кухне появилась недовольная заспанная Жанка. Она вернулась из клуба под утро; судя по всему, повеселилась она там на славу, но сейчас явно мучалась с похмелья от головной боли. Как всегда, когда у нее было плохое настроение, Жанка решила сорвать злость на том, кто оказался поблизости.

— А можно было не орать, разговаривая по телефону? — раздраженно бросила она. — Ты, кажется, забыла, что не одна здесь живешь…

— Извини, если разбудила, — покладисто отозвалась Люська. — Я не хотела. Меня саму этот звонок застал врасплох…

— А ведь сегодня последний выходной, — продолжала бубнить Жанка, — я так мечтала выспаться…

— Я, между прочим, тоже, — заметила Люська. — А ты явилась домой в четыре утра, да еще долго шумела и возилась в прихожей, чем, между прочим, разбудила и меня, и Алину… Мы же не жаловались.

Жанка сделала вид, что не услышала ее замечания — она открыла дверцу холодильника и принялась изучать его содержимое.