В конце октября звездная тусовка столицы задергалась и засуетилась — начинался отбор участников на ежегодный международный конкурс песни «Евросонг». Несмотря на то, что «Евросонг» традиционно проводился весной, выбрать певца нужно было заблаговременно, чтобы он успел подготовить достойный номер. Гадали, кому выпадет честь представлять Россию в этот раз, делали ставки, спорили и даже ругались.
Особый ажиотаж предстоящее событие вызвало еще и потому, что до сей поры российским исполнителям не удавалось победить на конкурсе ни разу. Самые маститые продюсеры выдвигали кандидатуры своих подопечных. Разумеется, вовсю плелись интриги, раздувались скандалы — в общем, нервы у всех были накалены до предела, страсти тоже буквально кипели, угрожая ошпарить всех, кто был мало-мальски причастен к конкурсному отбору. Люська узнала из новостей, что Дима и его продюсер Юрий Азимов тоже подали заявку на участие.
Это известие и обрадовало, и расстроило ее. Обрадовало потому, что, конечно же, Дима был достоин представлять Россию, как никто другой. Разумеется, она не могла быть абсолютно объективной к нему, но тем не менее, его голос, его талант, его невероятная целеустремленность и работоспособность повышали шансы на победу. К тому же Дима был чертовски обаятелен, молод и отлично вписывался в европейский формат конкурса. А огорчилась Люська потому, что ей бы очень хотелось лично поддержать Диму, находиться с ним рядом во время отбора, держать за руку, смотреть его выступление из зрительного зала, аплодировать, подбадривать… Однако, по понятным причинам, это было невозможно. Вот если бы Дима позвонил ей сам — она полетела бы к нему не раздумывая, а внаглую напрашиваться не хотелось. Так что ей оставалось сидеть дома и смотреть прямую трансляцию по телевизору. Победителя должны были определить путем зрительского СМС-голосования, поэтому Люська решила, что поддержит Диму хотя бы такой мелочью.
Шоком для нее послужило известие, что одним из претендентов на участие стал небезызвестный Кирилл Фикоров, с которым она имела честь познакомиться в новогоднюю ночь.
Сам Фикоров скромно величал себя «королем эстрады». Его супруга, Анна Пугач, вот уже несколько десятков лет подряд считалась певицей номер один в России. Все трепетали перед этой монаршей четой, в четыре руки удерживающей бразды правления российским шоу-бизнесом. Впасть в немилость у Анны или Кирилла считалось концом света, ибо грозило полным карьерным крахом. Король с королевой не прощали врагов, сурово их карая.
Люська на дух не выносила экстравагантного Кирилла. Его творчество не было ей близко, да и сама его личность казалась отталкивающей, несмотря на то, что Кирилл считался писаным красавцем. Высоченный смуглый брюнет со смоляными волосами и карими бархатными очами, всегда в яркой модной одежде от знаменитейших мировых кутюрье — этакий оживший греческий бог. Кстати, его предки по отцовской линии были как раз греками, отсюда экзотическая внешность и буйный темперамент. О темпераменте же Кирилла ходили байки одна страшнее другой — то он с кулаками набросился на интервьюирующую его журналистку, еле оттащили; то устроил скандал во время гастролей и сорвал концерт из-за того, что поклонники вручили ему букет цветов, с которого капала вода… Благодаря влиянию Анны Борисовны шумиху в СМИ всегда удавалось довольно быстро замять, и народ относился к «королевским» замашкам скорее снисходительно — мол, чем бы дитя ни тешилось… Он действительно вел себя временами как ребенок, этакий обаятельный enfant terrible, привыкший, что ему прощают все капризы и дерзкие выходки. Люська подозревала, что без поддержки Анны Пугач самозванный король мигом слетел бы со своего трона. И все-таки они были эффектной и загадочной парой. Что удерживало их друг возле друга? Красивая пиар-история о том, как юный Кирилл влюбился в знаменитую певицу и тоже подался на эстраду, чтобы приблизиться к Анне? Якобы в конце концов она одарила начинающего артиста своим благосклонным вниманием — мега-популярная, на много лет старше его, уже трижды разведенная до этого… Или это и в самом деле была настоящая любовь?
— Фикоров будет участвовать в отборе?! — поразилась Алина, когда Люська сообщила ей новость. — Он же… Он же старый!
— Ну, положим, старым я его назвать не могу, ему лет сорок, если память мне не изменяет. Но ты права — если он поедет на «Евросонг» от России, это будет выглядеть просто глупо! Глупо и смешно! — Люська закатила глаза. — Он настолько «неформатный» для этого конкурса… Его там просто высмеют! Эти его аляпистые наряды, вульгарные манеры, барские замашки… Не говоря уж о том, что он последние пару лет пребывает в плохой вокальной форме, сплошная фонограмма на выступлениях.
— Ему самому-то не стыдно? — Алина покрутила пальцем у виска. Люська вздохнула.
— Боюсь, он искренне и самозабвенно влюблен в себя, и поэтому не может оценивать свою персону объективно. К тому же, Анна Пугач подключила тяжелую артиллерию — все СМИ только и трубят о том, что Кирилл станет победителем.
— Ну а ей-то это зачем надо? — все еще недоумевала Алина. — Она же мудрая баба, неужели не понимает, что ее муженек выставляет себя на посмешище?
— Ой, в этих королевских играх сам черт ногу сломит, — махнула рукой Люська. — Значит, ей тоже это нужно для чего-то.
— Я все-таки верю, что Димка победит! — Алина сжала кулачки. — Он такой умничка! Тем более, несмотря на все влияние Пугачихи, результат-то зависит от зрителей, от их голосования!
— Будем надеяться, — улыбнулась Люська. — Хотя формирование общественного мнения еще никто не отменял, а наш народ привык доверять печатному слову. Если все газеты кричат о том, что Фикоров лучший, это волей-неволей откладывается в мозгах.
— Но уши-то у народа есть? — разозлилась Алина. — Что ты бурчишь, как бабка, не каркай лучше… Все у Димы будет хорошо, я верю в это.
В день конкурсного отбора Люська распереживалась так, будто ей самой предстояло петь на сцене. Ей казалось, что Димино волнение передается ей даже на расстоянии, через экран. А Дима нервничал весьма ощутимо — это было заметно невооруженным глазом. Но голосом он всегда владел идеально, за это Люська почти не беспокоилась…
Ведущие пели дифирамбы Фикорову и ненавязчиво давали понять зрительской аудитории, за кого им следует голосовать. Сам Кирилл царственно принимал комплименты и, похоже, ничуть не сомневался, что будет первым — не только в российском отборе, но и непосредственно в международном конкурсе.
— Кирилл, как настроение перед выходом? — поинтересовался у него корреспондент музыкального телеканала. Певец элегантно тряхнул своими слегка завитыми локонами.
— Настроение превосходное, — самодовольно улыбнулся он. — Вы знаете, у меня есть принцип: «Если ты не уверен в своих силах — не стоит вообще участвовать». Так что я пришел за победой, — и в приступе притворной скромности он потупил глазки.
— В вашей победе мы не сомневаемся! — подбодрил его корреспондент. Люська сплюнула в сердцах, поскольку ей очень хотелось запустить пультом в экран телевизора. Желание это усилилось в тысячу раз, когда она услышала пение «короля». Тот что-то блеял в микрофон на ужасном английском, разодетый в пух и перья, а вокруг него скакали танцоры в ярких нарядах, создавая соответствующий монаршей особе фон.
— Превосходное исполнение! — изо всех сил демонстрировали восторг ведущие. — Это был прекрасный номер! Браво, Кирилл!
Остальных конкурсантов Люська запомнила смутно. Диме предстояло выйти на сцену предпоследним — вот за него она и волновалась, а до других ей не было никакого дела.
— Итак, встречайте — участник под номером «девять», Дима Ангел! — провозгласили наконец ведущие. У Люськи внутри все оборвалось, и она бросилась к телевизору, усевшись перед ним практически вплотную. «Девять… — почему-то вертелось у нее в голове. — Это на счастье… на счастье!» Девятка была ее любимой цифрой, и Люське хотелось верить, что Диме она тоже принесет удачу, будто между ними обоими действительно существовала какая-то мистическая телепатическая связь.
