– Эй... – мой голос затихает, когда я замечаю множество сумок вокруг нашей кровати. Их, по меньшей мере, пятнадцать. – Вау, – смеюсь.

Я, конечно, упоминала, что ему нужна новая одежда, но я не считала Криса шопоголиком. Думал, он возьмет пару рубашек и джинсы.

– Это не для меня. Я купил Кэйлен несколько игрушек, и продавщица выбрала кое-что для тебя и моей мамы, – говорит он с энтузиазмом.

Затем протягивает мне сумку с надписью «Neiman Marcus», и я удивляюсь. Я не принимала Криса за парня с «Неймана», скорее за «Old Navy» (прим. пер.: Neiman Marcus – является американской сетью роскошных универмагов; Old Navy – американская компания, специализирующаяся на розничной торговле одеждой и аксессуарами).

– Я спросил свою помощницу, куда мне пойти за покупками, так как я не местный, и она взяла на полдня выходной и пошла со мной в место под названием «Великолепная Миля», – говорит Крис с энтузиазмом, как ребенок в кондитерской.

Я пытаюсь скрыть свое раздражение от того, что он пошел за покупками со своей помощницей вместо того, чтобы позвонить мне, но он такой милый в своем волнении (прим. пер.: Magnificent Mile – высококлассный квартал Мичиган-авеню в Чикаго. Район расположен рядом с центром города).

– Я так понимаю, ваша встреча с Декстером прошла хорошо? – открываю одну из сумок, которые он мне протягивает, и вижу симпатичный маленький фиолетово-белый комбинезон для Кэйлен.

– Да. Ты знала, что у меня столько денег? – он спрашивает как ни в чем не бывало.

– Догадывалась, – хихикаю я.

Мы перебираем несколько пакетов с вещами для меня и Кэйлен. Я пытаюсь представить себе его помощницу. У нее потрясающий вкус, и нет ни одного предмета, который мне не понравился, но все это дорого. Выйдя замуж за Кэла, я поднялась вверх по финансовой лестнице, но по-прежнему считаю себя экономной. Это не значит, что у меня нет нескольких дорогих сумочек и пар обуви, но я все еще смеюсь над ценами на дизайнерскую одежду, и один взгляд на бирки этих вещей заставляет меня съежиться. Я могла бы купить аналогичные предметы для Кэйлен в «Target» или «H&M», но у меня не хватает духа, чтобы сказать ему (прим. пер.: Target – сеть магазинов розничной торговли; H&M – крупнейшая в Европе розничная сеть по торговле одеждой).

– Тебе нравится? – спрашивает он, широко раскрыв глаза, я киваю.

– Да, все очень мило, – говорю ему. – Но где же твои вещи?

– Ну, то, что она предлагала, на самом деле мне не подходило, но она взяла с меня мерки, чтобы подогнать костюмы. Наверное, когда начну там работать, я не могу ходить в джинсах и футболках.

– Работать там? – удивленно спрашиваю я.

Никогда не думала, что Крис задумается о работе в «Крестфилд Корпорейшен». Я все еще думала, что он сомневается о жизни в Чикаго.

– Да, но не так, как Коллин и Кэл. Я даже не знаю, что они делали, но Декстер назначил меня на должность в отделе по связям с общественностью. Они выбирают благотворительные организации, которым компания жертвует, программы, которые они спонсируют, и координируют мероприятия по сбору средств и тому подобное. Я действительно могу изменить ситуацию.

Мужчина выглядит таким счастливым, это заразно. Я так потрясена, что он неохотно вошел и вышел почти в восторге от того, что ему показали.

– Хотя сегодня я приобрел кое-что и для себя, – возбужденно говорит он, мгновенно исчезая из комнаты, а когда возвращается, в его руках гитара.

– Боже мой, какая красивая!

Гитара практически сверкает – белая с золотой отделкой, и выглядит так, будто всегда принадлежала ему. Когда перекидывает ремень через плечо, он выглядит как неосязаемая рок-звезда, особенно с его новой стрижкой. Крис берет несколько аккордов, я подтягиваю колени к груди и жду, когда он начнет играть. Он застенчиво улыбается мне.

– Есть пожелания? – в его глазах игривый блеск, который я упустила, и ощущаю, что краснею.

– Я буду любить все, что ты сыграешь, – говорю я ему, он улыбается и начинает играть самые красивые аккорды.

Они медленные и мелодичные, хочется закрыть глаза и позволить музыке окутать меня, но не хочу отрывать от него глаз. Крис выглядит счастливым, не просто счастливым, а умиротворенным, я так давно не видела его таковым. Когда он начинает петь, по моему телу пробегают мурашки, которых не было последние несколько дней. Его глаза встречаются с моими, и он поет «Justin Nozuka’s – After Tonight». Я была одержима этой песней в тот год, когда начала встречаться с Кэлом. Это совпадение, или он помнит? Крис поет, и мое сердце замедляется, а кожа нагревается. Я закусываю губу и сжимаю колени, пытаясь преуменьшить то, как замечательно он выглядит, насколько сексуален этот момент, затем он снимает гитару и ставит ее у стены.

– Пожалуйста, не останавливайся... – тихо прошу я, и его глаза улыбаются мне. – Я имею в виду пение, – говорю я застенчиво.

Мужчина криво усмехается и продолжает петь. Крис подходит ко мне и останавливается у кровати. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него. Он наклоняется, чтобы мы оказались на одном уровне глаз, и продолжает петь мне. Мое сердцебиение из медленного перешло в беспорядочное. Крис никогда не выглядит более уверенным в себе, чем когда поет. Я улыбаюсь ему и раскачиваюсь из стороны в сторону, когда он продолжает, а его руки касаются моей талии, поднимая меня вверх, так что мы становимся грудь к груди.

Я не могу не выдохнуть, чтобы не уплыть. Мы начинаем танцевать. Его руки медленно скользят по моей спине, а я обнимаю его за шею. Его голос становится тише, пока не начинает шептать мне на ухо, но мы продолжаем раскачиваться. Смотрю на него, его глаза прикованы к моим, я не могу отвести взгляд.

Его же взгляд скользит вниз к моим губам, не могу не облизать их. Мало-помалу мы уже не раскачиваемся, а делаем маленькие шажки назад к кровати, пока я не натыкаюсь на нее. Я кладу руки ему на грудь, а он скользит между моими шортами и кожей, задерживаясь там. Наши губы парят рядом друг с другом, энергетика градирует от волнующей и игривой до неуверенной похоти. Но почему мы колеблемся... из-за сегодняшнего дня? Но эта нерешительность не мешает его губам коснуться моих, они мягкие, а наш поцелуй неуверенный. Когда я ложусь на кровать – он сверху, его руки начинают исследовать мое тело, деталь за деталью мы избавляемся от одежды, он внутри меня. Все наши проблемы из прошлого исчезают.

Когда я просыпаюсь, комната чиста от всех сумок и коробок находившихся в ней ранее.

– Я приготовил тебе завтрак, – я оглядываюсь и вижу Криса, сидящего с подносом чего-то похожего на блинчики, бекон и стакан апельсинового сока.

Я шокировано сажусь. Он полностью одет в одну из немногих футболок и джинсов, которые он привез с собой, когда мы вернулись в Чикаго. Похоже, его волосы уже начали отрастать – колючки, кажется, выглядят длиннее, чем накануне.

– Спасибо, – я натягиваю простыню на голое тело, и Крис ставит поднос мне на колени. – Где твоя мама и Кэйлен? – спрашиваю я, делая глоток апельсинового сока, чтобы прогнать утреннее дыхание.

– В парке, а потом они пойдут в библиотеку. Мой сеанс примерно через час, и я ухожу, – он крадет кусок моего бекона, и я хихикаю, тоже откусывая кусочек.

Окидываю его взглядом, мне кажется, что с него сняли какое-то бремя. Прошлой ночью он занимался со мной любовью, это было сладко и весело. Он был таким игривым во время этого, что я снова чувствовала себя девчонкой. В моменты, когда мы с Крисом спали вместе, всегда было интенсивно и медленно, но на этот раз все было по-другому.

– Ты сегодня выглядишь иначе, – я смотрю на него, не в силах сдержать улыбку.

Крис улыбается мне.

– Ну, это все равно я, – поддразнивает он, и я удивляюсь тому, как легко и непринужденно он это делает. Крис поворачивается ко мне всем телом и потирает затылок. – Я думаю, что смотрел на это не с той стороны, – он качает головой, как будто понял проблему, над решением которой работал много лет. Я смотрю на него с любопытством. – С тем, что у нас есть – ресурсы, деньги, влияние, которое имеет «Крестфилд Корпорейшен», мы могли бы сделать великие вещи, – говорит он взволнованно. – Мы с мамой много лет работаем в доме Кройк. Едва ли достаточно, чтобы реализовать программы для людей, которые иначе не имели бы доступа к тому, что большинство считают само собой разумеющимся. Это помогло, и это было хорошо, но мы не смогли сделать столько, сколько хотели, – его улыбка смягчается. – Но с деньгами, которые Крестфилд платит мне, и, имея доступ к ресурсам, которые у них есть, я действительно мог бы сделать что-то хорошее, – его глаза загораются от возбуждения.