– Я никогда никому не говорила. У меня никогда не было шанса, пока все не стало таким суматошным, – говорит она с легким вздохом.

Я с трудом сглатываю и чувствую, как мое сердце начинает неспокойно биться. Пытаюсь успокоиться и делаю медленные глубокие вдохи, чтобы не встревожить ее.

– Декстер-старший угрожал мне, – она смотрит мне в глаза, и я слышу, как сердце стучит в моих ушах. – Это не было угрозой убить меня или что-то вроде того, но когда он узнал, что Крис пытается обратиться к другому врачу, он, проще говоря, сказал, что разорит нас в материальном смысле. Не только нас, но и Рэйвен... Хиллари, – тихо говорит она, и мне приходится рассмеяться.

Это не имеет большого значения. Декстер-старший полон дерьма и помешан на контроле. Он не из тех, кого нужно бояться, и я знаю большую часть грязных компроматов, поэтому ей не нужно бояться. Чувствую, как во мне закипает гнев, и жажда наброситься на себя, знаю, что это Кэл.

– Ты не должна бояться его, – я поворачиваю ее лицо так, чтобы видеть. – Он угрожает, потому что не контролирует ситуацию. Контроль – его наркотик. Не беспокойся ни о ком из Крестфилдов.

– Даже о тебе? – беспечно спрашивает она. В ее глазах мелькает огонек, и я улыбаюсь. Она действительно видит во мне одного из...

«Ты – подделка Декстера», – я с трудом сглатываю, когда слова Кэла эхом отдаются в моей голове.

– Я просто шучу, – Лорен успокаивающе сжимает мою руку, должно быть, заметив мою реакцию на слова Кэла.

– Ты можешь видеться с кем хочешь, Лорен. Я позабочусь о том, чтобы он не вмешался.

Она вздыхает с облегчением и кладет голову мне на плечо. Вдыхаю ее запах и делаю глубокий вдох.

– Кристофер собирается вернуться, – быстро говорю я, и ее тело напрягается. Она смотрит на меня, ее лицо искажено шоком.

– Что ты имеешь в виду? – нервно спрашивает она.

– Он уже готов, и ему нужно лечиться у Хелен, – я стараюсь не выдавать своих чувств, потому что не должен их испытывать.

Я не испытываю эмоций, но не могу не заметить, что от вида ее глаз, загоревшихся при его имени, у меня не сводит желудок. Это новое чувство. Быть безразличным намного легче, но что более важно, я должен сдерживать Кэльвина, и это легче сделать, когда Кристофер в переднем ряду. Лорен смотрит на меня так, словно изучает.

– Ты... ты знаешь, когда он выходит? – спрашивает она, сдвинув брови.

Киваю головой.

– Я знаю все, Лорен, – вот что мне в ней нравится.

Она задает вопросы, но не правильные. Девушка щурится на меня, и я вижу, что она молча борется с собой, не зная, что сказать или как себя чувствовать. Она глубоко вздыхает и прижимает руки к щекам.

– Как долго он здесь пробудет? – голос у нее дрожащий и низкий.

– Столько, сколько потребуется, – отвечаю я. Она полностью поворачивается ко мне, ее глаза кажутся печальными, и я хватаю ее за подбородок.

– Разве ты не скучаешь по нему? – мой голос стал жестче, чем я себе представлял.

Лорен опускает глаза вниз.

– Это так... – говорит она, запрокидывая голову. Ее шея длинная и совершенная, и я борюсь с желанием поцеловать ее, оставить на ней свой след. – Мне очень жаль. Честно говоря, ты – это именно то, чего я так долго хотела. Просто я все еще... пытаюсь привыкнуть, – шепчет она.

– Иногда то, чего ты хочешь больше всего, оказывается не тем, о чем ты мечтала, – говорю я ей, и наши глаза встречаются.

Лорен откашливается и снова опускает взгляд на колени.

– Крис знает, что он возвращается?

– Нет.

– И он ничего не помнит?

– Нет, – повторяю я.

Девушка закусывает губу и качает головой.

– Значит, мне снова придется попытаться собрать его воедино, – девушка невесело смеется.

– Он не захочет видеть Хелен. Он был так зол, когда был здесь в последний раз, – я беру ее за руку, притягиваю к себе и сажаю на колени.

Лорен кладет голову мне на плечо.

– И он расстроится из-за... – она замолкает, когда мои пальцы бегают вверх и вниз по ее спине. – Нас, – наши взгляды встречаются.

– Ты не обязана ему говорить.

Лорен откидывается назад, так что мы смотрим друг другу в глаза.

– Ты имеешь в виду солгать ему? – ее брови нахмурились, глаза стали стеклянными, губы испачканы красным вином, которое она выпила раньше.

– Это не ложь, – говорю я, когда мои губы находят ее шею.

– Может быть, лучше не говорить правду, – всхлипывает она, открывая мне шею.

– Гвен будет здесь через два дня. Хелен назначила нам встречу на этой неделе. Я разобрался с делами на работе. Кристофер будет в порядке, – обещаю, пока мои руки скользят под ее футболку.

– Ты говорил с Гвен? – удивленно спрашивает она, и я улыбаюсь.

– Она моя мама, не так ли? – я поддразниваю ее, и на ее лице появляется улыбка.

– Поэтому я не расскажу ему о тебе, о том, как... – Лорен снова замолкает, когда мои пальцы скользят внутрь ее лифчика.

– Мы близки, – поддразниваю ее, прежде чем взять ее губы в свои.

Я чувствую вкус вина на ее языке. Она всхлипывает, ее тело все еще напряжено, борясь с возбуждением.

– Для него будет лучше, если я ничего не скажу? – спрашивает Лорен, когда я кладу ее на кровать.

– Кристофер не справляется с давлением. Говорить ему то, что он хочет услышать, пока он не будет готов к правде, будет лучше для всех.

Я жду, когда она растает подо мной, как обычно, но она жестка и напряжена. Думал, Лорен будет рада услышать о Кристофере. Даже с облегчением. Она отстраняется от меня и встает с постели.

– Ему все лгали. Я не хочу, чтобы меня включали в этот список, – ее голос слабый, но лицо каменное. Глаза полны смущения, вины и щепоткой страха. Ее желание быть верной каждому из нас трогательно, но невозможно. – Ты не можешь быть откровенным со мной, скажи мне, что я могу доверять тебе и держать Криса в неведении, – говорит она в замешательстве.

Этот выбор один из самых важных и ей придется его сделать. Не важно, кого она больше всего любит или с кем хочет быть рядом, когда мы интегрируемся. У нее нет выбора, но кому она доверится, кого послушает – вот в чем ее сила. И если она умна, то выберет меня.

– Лорен, все, что я прошу у тебя – ради нашего же блага. Если ты хочешь, чтобы все было проще, ты будешь слушать меня, но ты должна принимать свои собственные решения. Я поддержу тебя, в любом случае, – говорю я ей, и ее лицо смягчается. Не знаю, сколько она выпила сегодня, но могу сказать, что это влияет на ее суждения. девушка сомневается в себе, и это нормально, если она не сомневается во мне. – Ты можешь доверять мне, Лорен? – я спрашиваю ее, но она молча садится на кровать и кладет голову на руки. Длинные темные волосы ниспадают на спину. – Если я прошу тебя об этом, значит, мне нужна твоя помощь, – говорю я ей снова, мой голос мягче, и она смотрит на меня, ища на моем лице ответ, или, может быть, даже ложь.

Закрывает глаза и делает глубокий вдох.

– Я обещала, что не попрошу тебя сделать ничего такого, что может причинить вред кому-либо из нас.

Замечаю, что она колеблется. Я передвигаюсь к ней и обнимаю.

– Когда Кэльвин впервые дал о себе знать, сменивши Кристофера, он был разбит, совершенно безрассуден, принимая плохие решения одно за другим.

Всякий раз, когда я произношу его имя, у нее перехватывает дыхание, и я задаюсь вопросом, не стискивает ли ее сердце само его имя. Я выбрасываю эту мысль из головы.

– Я звонил Декстеру-младшему и сказал ему, что Кэльвин пошел по пути разрушения, и если Крестфилды не помогут, я все для них усложню.

Она смотрит на меня шокировано.

– Ты связался с ними? – я киваю и придвигаюсь к ней.

– Я забочусь о наших общих интересах, Лорен. Всегда заботился и всегда буду, но теперь мне нужна твоя помощь, – я смотрю ей в глаза, и они расширяются, смятение, которое я увидел в них ранее – исчезает. – Пожалуйста, помоги мне, – крепче обнимаю ее, прижимая ближе.

– Ладно, – сдается она.

И я борюсь с улыбкой, которая так и норовит расплыться на моем лице.