По щеке Эллиса скатилась капелька пота. Но он даже не озаботился тем, чтобы ее смахнуть или вытереть. Послеполуденное солнце немилосердно припекало ему спину. А плечи уже норовили согнуться под гнетом тяжкого, душного воздуха и проблемного дня.

«Сдаваться рано!» – отозвались эхом в его памяти слова Лили.

Опустив глаза вниз, Эллис осознал, что все еще держит в руках деревянную табличку. Он же может сфотографировать ее вместе с домом на заднем плане! Конечно, этот снимок не будет производить такого сильного впечатления, как фотография мальчиков. Но все лучше, чем ничего!

Эллис открыл дверцу машины, положил табличку и цветы на переднее сиденье и достал из своей рабочей сумки заряженную фотокамеру. Слишком быстро выпрямившись, он стукнулся головой о потолок. От удара автомобиль заскрипел, и Эллис, чертыхнувшись, стиснул зубы.

Потирая ушиб фетром шляпы, он уголком глаза заметил шуструю девчушку. Остановившись у большой яблони позади дома через дорогу, она махала рукой мальчугану, сидевшему на ветке. Наверняка хвасталась своей удачной сделкой. Мальчик, явно младше сестры, тоже был в комбинезоне – с оголенной грудью и босоногий.

Несмотря на пульсацию в голове, Эллиса осенило. Эти дети слились в его воображении вместе. Словно струйки пота на коже или капельки дождя, растекшиеся по траве. Лишь немного видоизмененная форма!

У него была табличка. И сцена. Не хватало только пары ребятишек. А вдруг – во дворе играл брат этого мальчика? Или кузен? Или пусть даже приятель?

Черт возьми! Да даже если у него нет брата, сойдет и сестра! Одета она, как пацан, и волосы зачесаны назад. Кто заметит подмену? Разве только те, кто видел первый снимок. Хотя и они вряд ли его пристально разглядывали. Это была не та тактика, которую предпочитал Эллис. Но успех репортера зачастую зависел от его способности проявлять находчивость.

К тому же, если уж три цента так легко приподняли этой девчушке настроение, то, возможно, и ее родителей воодушевят две долларовые купюры. Заплатить им – то же самое, что заплатить моделям за рекламу модных безделушек в женском глянцевом журнале. Разве нет?

Эллис проверил свои карманные часы. Половина второго. Времени на размышления о том, что правильно, что нет, что благоразумно, а что опрометчиво, уже не осталось. Он быстро запрыгнул в машину и завел мотор.

Сидя за своим столом, Лили оглядела новостной отдел, убедилась, что ее никто не услышит, и подняла телефонную трубку.

С тех пор, как она утром отклонила приглашение Эллиса, ее изводило желание его принять. А почему бы и нет? Учитывая еду, что ожидала ее в пансионе.

Каждый вторник в обязательном порядке на ужин подавался пудинг с говядиной и почками – любимое кушанье если не постояльцев, то британской домовладелицы.

Да и если уж начистоту, выход в свет привлекал Лили не столько едой, сколько возможностью побыть в обществе. Иначе остаток вечера она бы неминуемо провела за чтением книги в своей убогой спаленке. Хотя… все, что напоминало свидание, до сих пор представлялось ей неприемлемым без участия Сэмюэла. Воспоминание о нем разбередило сердце Лили, подтолкнуло быстрей набрать номер.

Оператор вышла на связь.

– Здравствуйте, – ответила Лили. – Я бы хотела заказать междугородний…

– Вы не могли бы говорить громче?

Вокруг Лили стоял суматошный гул, неуклонно возраставший к сдаче материалов на верстку. Зажав трубку, Лили почти прижала ее микрофон ко рту:

– Я хотела бы позвонить по межгороду.

– Номер абонента?

Не успела Лили его назвать, как сбоку выросла фигура. Лили резко повернулась в кресле и увидела, что к ней приближается Клейтон Брауэр со страницей текста в руке.

Пальцы Лили еще крепче сжали трубку; ее шанс на звонок был упущен.

– Мэм? – нетерпеливо переспросила оператор.

Сигарета, зажатая во рту Клейтона, пыхнула колечками дыма. Он слегка кивнул Лили в приветствии.

В глазах репортера светилась та же самоуверенность, что пронизывала его насквозь – от широкой стати и косой ухмылки до поступи, которой он ежедневно вышагивал по новостному отделу в своем шикарному костюме и ботинках с декоративными накладками из кожи, надраенной ваксой до блеска.

– Я вам перезвоню, извините, спасибо. – Лили положила трубку в гнездо, а Клейтон вынул изо рта сигарету и выдохнул:

– Простите, что оторвал вас от дела, мисс Палмер.

– Ничего страшного, вы тут ни при чем. – Лили сделала вид, будто перебирает на столе бумаги. – Я была уверена, что номер лежит тут, а сейчас я его не вижу.

В неловкой паузе, последовавшей за ее словами, Лили представила себе репортерский взгляд Клейтона – пытливый и подозрительный, изучающий каждое ее движение. Но когда она вскинула глаза, его внимание было приковано к закрытой двери босса. Сквозь стеклянную панель в ней частично просматривались участники собрания внутри. Что так взбудоражило его любопытство?

– Мистер Брауэр? – Голос Лили прозвучал резче, чем ей хотелось (замедленная реакция на его вмешательство).

Но Клейтона это не смутило. Все еще не отрывая взгляда от двери, он загасил сигарету.

– Похоже, этот старый пес Шиллер готовится собирать свои вещички, – пробормотал репортер.

– Он что – увольняется? – Ошарашенная, Лили обернулась к кабинету шефа. И вытянула шею, чтобы самой все увидеть. Но затылок блестящего черепа мистера Шиллера, проглядывавшего сквозь его редкие седые волосы, загородил ей лицо босса. – С чего вы это взяли?

– А вы разве не читали в последнее время его колонку? – повернулся к Лили Клейтон с изумленным вопросом в глазах. – Все о путешествиях по свету. Сафари, глубоководное рыболовство… У Шиллера явно засвербело. Готов побиться об заклад, даже на деньги.

Только в такой подборке тем не было ничего необычного – мистер Шиллер вел, по сути, собственную колонку. Он проработал в «Экземайнере» с первых дней основания газеты. И с такой выслугой лет редко считал нужным обсуждать что-либо с боссом. Тем более с глазу на глаз.

Как сейчас.

– Ах, да, чуть не забыл… – Клейтон положил на стол Лили лист бумаги. – Это источники, которые просил босс.

Если Клейтон и сказал еще что-то перед тем, как отойти, то Лили пропустила это мимо ушей. Она была слишком поглощена новостью и возможностями, давно погребенными на задворках ее сознания, а теперь вынырнувшими из его недр, как лава вулкана.

Лили выдвинула нижний ящик. И из-под вороха карандашей, марок и блокнотов для стенографических записей извлекла одну папку, травянисто-зеленого цвета. Ее уголки загнулись, края изодрались. Шутка ли – столько лет складировать в ней эссе и заметки, написанные еще в школе. Лили сохранила не все свои работы – только лучшие.

При переезде в Филадельфию она захватила с собой свои дурацкие амбиции, аккуратно припрятанные среди этих страниц. Но, пройдя множество безрезультатных собеседований, Лили осознала, сколь низки ее шансы стать новой Нелли Блай. Захватывающими приключениями этой репортерши – от кругосветной гонки до ареста за статью об условиях в тюрьмах – вынужденно восхищались даже самые заносчивые журналисты мужчины. Впрочем, они тут же подчеркивали: Блай – лишь исключение из правил. Другим женщинам в репортерстве делать нечего. И к тому времени, как Лили забрела в «Экземайнер», она уже была не настолько наивной, чтобы отказаться от должности секретаря. Реальность регулярной зарплаты перевесила ее гордыню.

Но если Клейтон был прав, то сейчас перед ней замаячила новая возможность. Когда еще представится подобный случай?

Недавно она помогла продвинуться по карьерной лестнице Эллису Риду. Возможно, и у нее появился шанс добиться прогресса в своей карьере! И если у нее все получится, она исполнит, наконец, давнее обещание, данное не только себе…

Девочка просияла от восторга, когда Эллис вылез из своей машины:

– Надумали купить еще один букет, мистер?