В трёх лесах «партизаны» оборудовали землянки, замаскированные под буреломы, что позволяло им в случае появления немцев или партизан маневрировать, переходить из одного леса в другой. Следов пребывания старались не оставлять, хотя даже местное население редко посещало леса, да и кому было посещать – старики, женщины, дети, которые боялись всего.

Правда, где-то во второй половине войны дошли до «партизан» слухи, что на хутор Свиргуны вернулся раненый фронтовик, в прошлом отчаянный и рисковый мужик, которого они все в некоторой степени знали, и что он якобы на службе у партизан. И что он, используя свою профессию печника, часто шастает по хуторам.

Но это потом, а пока жизнь группы шла своим чередом. Сначала «партизаны» осторожно посещали отдалённые хутора, просили попить, поесть, просили чего-нибудь в дорогу: мол, идём на задание или с задания, и люди охотно отзывались на просьбы, как не помочь защитникам. Со временем стала появляться уверенность, и уже не просили, а настоятельно требовали, упрекая хозяев в нежелании помогать – что, мол, хотите кормить фашистов? – а то и угрожали расправой. В землянках стали появляться запасы, приоделись, у каждого появился добротный полушубок, валенки, сапоги. Жизнь налаживалась. Появилось и оружие, даже для убедительности таскали неизвестно откуда взятый старенький ПТР[2]. Уже на вопрос хозяев «кто там?» требовательно звучало: «Открывай, партизаны».

Подошли ближе к хутору, стали присматриваться из-за небольшой ели.

– Немцы, – негромко произнёс Яков.

– Где?

– Да вон, на дороге, возле Свиргунов.

Все посмотрели в сторону, куда указывал Яков. Немцы уже миновали хутор и продвигались вперёд.

– А что, ребята, нагоним жути фрицам, – уже громче сказал Яков.

– Не достанем, далеко, около версты будет, а то и больше, – возразил Иосиф.

– Ну, хотя бы пугнём, посмотрим, как немчура драпнет.

– Думаю, что пугнуть можно, – поддержал Якова Никита.

Щёлкнул курок, лязгнули затворы, прозвучали выстрелы. Перезарядили и ещё выстрелили – немцы не побежали, залегли.

– Ну, не удалось угоститься теперь, придём вечером, – заявил Иосиф, – пошли, ребята, а то фрицы могут очухаться и пойти на нас.

– Побоятся, – произнёс Яков.

– Да мало что им вздумается, – добавил Никита более рассудительно, – пошли.

Деятельность лжепартизан становилась всё более навязчивой, теперь они часто приезжали, требовали, а если хозяева отказывали, забирали сами мелкую скотину, птицу и другие продукты, одежду, обувь. По хуторам и деревням пошли слухи, что партизаны грабят население, и это порождало недоверие к ним. Михаил оповестил об этом командование отряда и получил задание выследить банду. К тому времени он уже знал, кто в неё входит. Однажды его пригласили на далёкий хутор подправить печку в бане, где он увидел большой чан с брагой и пошутил над хозяйкой:

– А что, Мотря, попиваете? – Хотя знал, что выпивать в её семье некому.

– Да одолели партизаны, облюбовали баню и почти каждый месяц гонят самогон, говорят, для медицинских потребностей в отряде.

– А когда они будут гнать?

– Да почитай к субботе брага будет готова, вот тогда и будут. А тебе зачем знать – на угощение надеешься?

– А почему бы и нет, разве не я привожу в порядок печь? Могли бы и угостить.

– Они тебя угостят, жди.

«Подожду, – подумал Михаил, – на этот раз я их угощу».

Об этом он сразу сообщил в отряд, для чего пришлось полночи идти туда и полночи назад. Предпринимать какие-либо действия самостоятельно было запрещено, приказано ждать указаний.

Дома Михаила ждала неприятность. Жена Мария рассказала, что ближе к вечеру на подводе приехали партизаны, было их трое. Мария подробно описала каждого, и Михаил сразу понял, кто это был.

Партизаны сразу направились в хлев, Мария за ними, те увидели свинью и пошли к загородке.

– Свинью забираем для нужд партизанского отряда, – сказал самый старший.

– Не надо свинью, – заголосила Мария, – она поросная, у неё скоро будут поросятки, возьмите лучше овцу.

– Погосная, – гнусаво произнёс самый молодой в очках, – погосная, а где у неё вымя?

– Не бывает у свиней вымя, – закричала Мария, но прозвучал выстрел, свинья жалобно завизжала и захрипела, захлёбываясь кровью. Трое вытащили свинью во двор, погрузили на телегу и уехали.

Слёзы заливали глаза Марии.

– Это твои партизаны, а ты им ещё служишь.

– Не надо, успокойся, я разберусь, – уговаривал Михаил жену, обнял её и притянул к себе, а у самого гнев бушевал в душе.

– Я так надеялась, что продадим несколько поросяток и справим детям валеночки, а теперь опять всю зиму будут ходить в лаптях.

– Успокойся, милая, я что-нибудь придумаю. – Михаил погладил жену по головке, затем по щеке и прижал к себе ещё крепче.

Участвовать в операции Михаилу не довелось, командование не разрешило. Для этого была направлена специальная группа, взяли легко.

На допросе в отряде лжепартизаны рассказали всё, хотя изворачивались, хитрили, показали свои землянки, которые представляли собой склады награбленного добра. Суд был коротким, приговор – расстрелять. Приговор приведён в исполнение. Трупы брошены в одну из землянок, землянка взорвана.

Артур Тигранович Задикян родился в 1971 году в селе Верхняя Эшера Абхазской АССР. Там же окончил среднюю школу. В 1989–1992 гг. проходил срочную службу на флоте. После службы волею судьбы (в Абхазии началась война) остался в г. Туапсе. С 1993 по 1999 гг. учился в Екатеринбургском гуманитарном университете (ЕГГУ). Женат на Карине Валерьевне Задикян (в девичестве Галанюк). Двое детей − дочь Алина и сын Давид. Проживает в Туапсе. Занимается бизнесом, общественной и политической деятельностью.

Личные сайты: https://ridero.ru/author/zadikyan_artur_ vdauu/ https://www.kod01zero.com/

Это был обычный день, вернее утро, и в нём не должно было случиться ничего необычного, точнее прямых предпосылок к этому не было, однако, как обычно, случилось нечто необыкновенное. Многие считают, что время не материально, что оно не имеет физической субстанции, что если не будет физической составляющей, хотя бы одной частицы ядра атома, то и времени не будет, так как нет того, относительно чего его можно измерить. Как известно, история учит людей тому, что ничему не учит, и время как самостоятельное, независимое событие постоянно это доказывает. Доказывает, что оно есть, независимо от того, есть ли что-либо еще кроме него. В это утро время и дало трещину, и «колесо» истории покатилось в очередную неизведанную даль. Это было утро 18 августа 1991 года. Дальнейшие события были всем известны, а их внутренняя структура и причины, приведшие к ним, являются объектом многочисленных споров и конспирологических версий.

– В наш центр поступает информация со всех ресурсов, ведущих сбор данных. Из всех спецслужб, со всего мира. Но самое интересное и самое секретное – не эти сведения, не то, как они добываются, и даже не сам центр и его наличие вообще!

– А что? – спросил Рутра, перебрав в голове сотню вариантов.

Юрий Васильевич взял Рутру за край воротника и тихо, словно заклинание, произнёс:

– Вся эта информация поступает сюда официально, открыто. Мы ни за кем не шпионим, никуда не проникаем, никого не подкупаем, не взламываем шифры и коды, ничего не воруем. Нам всё передают как бы добровольно. Это центр слежки за теми, кто следит за всеми по своему структурному назначению. В этом центре объединены все спецслужбы и разведки. Только они сами об этом не знают. Они не знают, что собранная ими информация поступает сюда. Они не ведают, что есть центр, где обрабатывается информация из всех мировых служб, будь то секретные шпионские или официальные гражданские службы. Уразумел, почему о нас не должен знать никто? И ещё тебе скажу кое-что. Для тебя это будет сюрпризом.