– Хотите воды? У меня больше нет кофе, вообще ничего…

Они вежливо отказались. Она вернулась со стаканом воды, выпила мелкими глотками.

– Наш адвокат посоветовал предать дело гласности, чтобы связать руки судье. Все выплыло наружу в начале сентября. Удачный момент, по его словам, потому что в правительстве шли жаркие дебаты по поводу репродуктивной медицины… Ее услуги собирались гарантировать любой женщине, желающей произвести на свет ребенка. Наша идея была в том, чтобы сказать: развивая репродуктивную медицину, но продолжая запрещать суррогатное материнство, вы не оставляете выхода всем женщинам, кто не может ни предоставить овоцит[24], ни выносить ребенка. Женщинам вроде меня.

Она показала на экран:

– И к нам хлынули журналисты. На Facebook нас поддержали тысячи людей, многие понимали, каким образом желание иметь ребенка толкнуло нас на то, что мы сделали. И даже… даже начали говорить о создании нескольких объединений здесь, во Франции, чтобы снова запустить бесконечные обсуждения проблем суррогатного материнства. Но вы и представить себе не можете, как жестко отреагировали другие. Нам стали поступать угрозы. Некоторые злопыхатели специально подписывались на нашу страницу, только чтобы нас изничтожить, обозвать сторонниками рабовладения, обвинить в том, что мы пользуемся чужой бедностью и даже что мы эксплуатируем… духовки для выпечки младенцев. Бертрана обозвали доктором Менгеле[25], вы можете такое вообразить? Как можно сравнивать его с Менгеле?

Люси знала, что тема суррогатного материнства является водоразделом, приводящим к резкому столкновению мнений. Некоторые заговаривали даже об евгенике из сострадания, об «уберизации»[26] женской матки. В Индии, например, суррогатные матери были собраны на «фермах» с единственной целью их эксплуатации, и богатые иностранцы приезжали выбрать младенца, как в супермаркете…

– Я перечитала и отобрала самые отвратительные комментарии. Может, похититель мужа был из их авторов?

– Вы так думаете?

– Кто знает? Мне незнакомы эти люди, которые прячутся под масками. К некоторым учетным записям доступ ограничен, другие ведут на пустые страницы. Думаю, некоторые профили фальшивые. Может даже, наши собственные соседи или друзья ополчились на нас под анонимными аккаунтами.

Нужно будет прочесать страницу и все нити, ведущие к обсуждению. Возможно, Ангел будущего, прежде чем перейти к действию, высказывал угрозы или ядовитые комментарии в их адрес.

– А кто биологическая мать?

Выражение лица Элен изменилось, губы раздвинулись, обнажив маленькие блестящие резцы.

– Она не оставила никаких следов, мы не знаем, кто она, только что она называла себя Наташей. Все, чем мы располагаем, – это видео. Мой муж… – она сделала видимое усилие, чтобы продолжить, – мой муж в тот день заснял их в номере гостиницы. Ничего в этом не было непристойного, мы только хотели… иметь хоть какое-то свидетельство, на всякий случай.

Люси кивнула, показывая, что понимает.

– Полицейские из центрального комиссариата Орлеана около двух месяцев назад попросили нас отдать им файл. Свяжитесь… с майором Фредериком Боэси.

Она ткнула пальцем в сторону Николя:

– Фредерик Боэси. Вы записываете? Вы должны с ним увидеться. Задать ему все вопросы и найти моего мужа.

Николя кивнул и записал информацию. Она продолжала:

– Я узнала, что несколько дней назад они напали на след Наташи, но, к сожалению, больше мне ничего не известно. Может, она что-то знает о том, кто совершил похищение.

– Почему вы так считаете?

– Бертран рассказал мне, что в тот вечер, когда Наташа получила деньги и в обмен рассказала о месте рождения, она чего-то боялась. Она намекнула на «свет, который может притянуть тени». Как минимум, неясное предупреждение.

– Она боялась кого-то? Чувствовала, что ее преследуют?

– Больше я ничего не знаю. И еще… Кое-что другое… Самое ужасное, конечно… Настоящий удар ножом в самое сердце, как если бы нам других проблем не хватало.

Она крутила стакан в раскрытых ладонях. Копы молчали, давая ей рассказывать в своем ритме. Николя записывал наиболее важные моменты.

– Это… наш адвокат… Благодаря видео он сумел убедить судью назначить тест на отцовство… Не помню точно, недели четыре или пять назад. Он говорил, что доказанное отцовство Бертрана может склонить чашу весов в нашу сторону… Мужу пришлось поехать в Бордо, чтобы там взяли образец слюны. Я не помню названия, это какая-то сверхсовременная лаборатория.

– Медицинская гематологическая лаборатория, – сказала Люси. – Я видела конверт наверху.

– Да, точно… В этом конверте копия результатов, которые адвокат передал нам двенадцать дней назад. Мой… мой муж не является генетическим отцом Луки.

Элен Лесаж потрясла головой, не сводя глаз с экрана:

– Мы… не поверили, когда пришли результаты. Мы не понимали, у нас нет никакого объяснения, вот что самое ужасное. На записи ясно видно, как Наташа вводит себе сперму моего мужа. Она забеременела от другого мужчины и заставила нас поверить, что это сын Бертрана… Но кто настоящий отец? Он в курсе? Почему она так поступила? Чтобы получить больше денег? Впрыскивая в себя содержимое кучи пипеток?

Люси ничего не сказала, но пришла к естественному заключению: Элен Лесаж и ее муж не имели никакой биологической связи с этим ребенком.

– Вначале, когда я получила СМС с угрозами, я сказала себе, что похититель – это настоящий биологический отец. Что он нашел нас из-за освещения в прессе и захотел любым способом отомстить.

– А что вас заставило отбросить эту мысль?

– Вторая похищенная девушка… Вся эта сцена… В ней не чувствуется и следа мести. И потом, это слишком уж сложно. – Элен разрыдалась. – Они там заперты уже несколько дней. У них почти не осталось ни еды, ни воды. Вы… вы же видели, девушке пришлось мочиться в бутылку… И еще веревка виселицы… Это ужасно. Ужасно.

Люси подошла к ней и погладила по спине:

– Вы больше не должны оставаться одна. Вам есть к кому поехать?

Элен покачала головой, вроде бы даже не задумавшись:

– Нет… Я не хочу уезжать отсюда. Я не хочу его бросать.

– В таком случае я пришлю к вам кого-нибудь. Нам понадобится дополнительная информация, вроде номера телефона вашего мужа. Шансы, что похититель оставил его мобильник включенным после того, как послал СМС, очень невелики, но мы все же постараемся определить его геолокацию. Вы можете показать нам запись, где видна биологическая мать в гостинице?

Она согласно кивнула, вывела видео на свой компьютер и отошла в сторону. Люси и Николя внимательно смотрели на экран, запоминая каждую черту этой Наташи. Худая молодая женщина, поджарая и нервная. Как эта пара могла довериться ей до такой степени, что согласилась, чтобы она выносила их ребенка? Люси не понимала, но в конце-то концов, а что бы она сама сделала на их месте? После сцены оплодотворения она остановила запись. Николя отошел, чтобы ответить на звонок.

– Как только закончим здесь, сразу же отправимся в центральный комиссариат и свяжемся с майором Боэси, – сказала Люси. – Будьте уверены, мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вам мужа.

Элен кивнула. Николя в сторонке расхаживал туда-сюда, прижав телефон к уху, и делал ей знак подойти. Он обменялся с собеседником еще несколькими словами, дал отбой и вывел напарницу наружу, где прежде всего прикурил сигарету.

– Я не все понял, но вроде бы идентифицировали второго человека, запертого в цилиндре. Ну, не совсем точно, известен только ее ник на Facebook. Там она называет себя «Flowizz».

Одри только что получила свое первое задание. Прежде чем вернуться в оперативный штаб, Шарко выдал ей ключи от полицейской машины без опознавательных знаков и велел съездить по адресу предприятия, владевшего деревянными щитами и расположенного в Пьерфите.