Родители все чаще заводили разговор о женитьбе – им хотелось внуков. Марк и сам был не против узаконить отношения с Натальей, но как-то все не обламывалось приличных гонораров. Судьба бедных молодоженов, которым и в шалаше рай, Марка не привлекала.

Тут опять на выручку пришел связной. Он привез приказ из Москвы – немедленно вылететь во Францию, где сейчас без дела мается актер Театра на Таганке Владимир Высоцкий. Ему требовалось срочно организовать гастроли по Америке.

– Полетите вместе с ним в США в качестве антрепренера и наладите в Нью-Йорке контакт с двумя спящими агентами, – приказал Венгр. – Заодно и денег рубанете! Учтите, это очень ответственное задание.

Марк не поверил своему счастью. Гастролировать с самим Владимиром Семеновичем? Это фантастика!

Перед встречей с Высоцким Крамер дико волновался. Он знал, что у таганской знаменитости характер не подарок. Упрется, обложит матом – и плакало ответственное задание. Но когда начинающий продюсер встретился с Высоцким в Париже, ему показалось, что они знакомы всю жизнь. Ну просто родной человек!

Те гастроли с Высоцким по США по сей день для Марка – самое светлое пятно в жизни. Ни один концерт великого барда не пропустил исполнитель ответственного задания. Не пропустил ни единого застолья, ни единой вечеринки, на которых все напивались.

Пришлось проявить изобретательность, чтобы встретиться с обоими агентами в Нью-Йорке и передать им задание из Москвы. Встречу в обоих случаях Крамер организовал на пьяных посиделках советского барда.

Наш бескорыстный друг впервые в жизни подумал, что существуют такие люди, на которых зарабатывать грешно. И первый из таких, конечно же, Высоцкий.

По возвращении в Париж, Марк подарил артисту «мерседес», которому Володя обрадовался, как мальчишка. Четырехдверный седан, перегнанный в СССР, стал первой иномаркой Высоцкого, официально зарегистрированной на его имя, до этого все машины бард оформлял на жену Марину Влади.

По окончании гастролей завершился и период неиссякаемой везучести Крамера. По всей видимости, волна удачи поползла обратно. Когда молодой, но перспективный продюсер возвратился в Тель-Авив, настроение было не очень радужным. Восторженность от общения с величайшим бардом, конечно, грела душу, но на носу было свадебное торжество, а денег как не было, так и нет.

Что делать? Пришлось ограничиться скромным застольем и на неопределенный срок отложить свадебное путешествие. Затем Крамер позорно жил на зарплату жены, потому что его неожиданно лишили поста главы Объединения репатриантов. И за что? За организацию гастролей советских артистов, на концертах которых евреи ревели не по-детски самым бесстыдным образом, да еще малодушно ностальгировали по Советскому Союзу.

– Но ведь концерты вполне вписываются в нашу деятельность! – воскликнул потрясенный Марк, услышав решение партии.

– Нам не надо, чтобы евреи видели, как на концерты приходят министры со своими любовницами, – был ответ.

Как назло, с организацией концертов в то несчастное время разладилось. Советских артистов в стране стали почему-то преследовать за концерты в Израиле. Вдобавок еще художники подняли бунт, заявив, что продюсерский центр Крамера жирует на их выставках, а им платит жалкие гроши.

– У меня на аренду помещения уходит больше, чем за билеты на выставку, – пытался вразумить художников Марк.

Куда там! Живописцы никогда не отличались особой ясностью ума. Вдобавок связной явился на встречу в «Сиеста-Лобби Кафе» мрачнее тучи и заявил, что в Москве очень разочарованы тем, что агент в одночасье растерял все наработки, на которые ушло четыре года.

– Что я мог поделать? – потупился Марк. – Так получилось независимо от меня…

«Да, поделать тут нечего, – рассуждал потом Крамер. – Ну откатила удача! С кем не бывает? И не надо зря портить нервы – вроде зебры жизнь, вроде зебры. Надо просто набраться терпения и подождать, когда волна накатит снова».

И действительно, как только Марк перестал нервничать, суетиться и пытаться изменить ситуацию, удача начала возвращаться.

Однажды Наталья пришла с работы и предложила своему безработному мужу попробовать себя в косметическом бизнесе. Как известно, в Израиле переизбыток косметики из минералов Мертвого моря, а в стране Советов – дефицит.

– Попробуем, – согласился Марк без особого энтузиазма. – Весь вопрос в том, как наладить поставку в Советский Союз?

Поставить партию омолаживающих кремов в СССР не удалось, но в Болгарию, Венгрию и Румынию получилось. Неожиданно натуральной косметикой – продукцией их семейной фирмы заинтересовались в Восточной Германии, а следом и в Западной. Затем – во Франции и в Италии.

Деньги полились рекой. Меньше чем за год семья Крамер превратилась из бедных клерков в состоятельных бизнесменов, а продукция их фирмы – в популярный бренд. Муж и жена переехали в роскошную виллу, находящуюся в престижном тель-авивском квартале Офека. Все это произошло как нельзя вовремя, поскольку супруга была на сносях. Через некоторое время в семье Крамер родилась девочка, которую назвали Лилит. Сбылась мечта родителей Марка: наконец у них появилась внучка!

А Марк только с рождением дочери ощутил, что такое настоящее счастье.

– Настоящее счастье, когда ощущаешь дыхание вечности, – с улыбкой произнес учитель Дебдан, стоя по щиколотки в воде. – Только не всем дано это чувствовать.

За его спиной садилось солнце. Перед ним на берегу стояли его ученики и с серьезным видом наблюдали, как накатывают океанские волны. Марк подумал, что, если бы в каком-нибудь другом месте двенадцать человек одновременно с серьезными лицами следили за движением воды, их бы сочли сумасшедшими.

– Не всем дано ощущать дыхание вечности, – повторил учитель, – но все могут зрительно представить, как влияют космические волны на течение нашей жизни. Вглядитесь внимательнее, как накатывают на песок волны. Волна что-то приносит, что-то уносит, но главное – каждый ее прыжок изменяет песочную структуру берега. Так и космические волны с каждым своим наплывом изменяют нас и материю этого мира. Каждую минуту мы меняемся, и меняется окружающее нас пространство. А мы по невежеству думаем, что мир неизменен.

«Изменчив! Еще как изменчив! – воскликнул про себя Марк. – Еще вчера я не знал, как серо и скучно жил без дочери, а сегодня удивляюсь – неужели ее когда-то не существовало? Такое ощущение, что Лилит была всегда».

В маленькой дочери Марк души не чаял. За счастливой семейной жизнью Крамер стал все чаще пропускать свои чаепития в гостинце «Дан». Однако через год после рождения Лилит ему об этом напомнили.

Однажды, когда Марк возвращался домой, в свою скромную виллу в престижном районе, в свое райское семейное гнездышко, где обитала его дочка и любимая жена, ему навстречу попался человек, который, проследовав мимо, сильно задел его плечом. Только что вышедший из автомобиля отец семейства с недоумением оглянулся, хотел крикнуть что-то возмутительное, но вдруг узнал в этом человеке Венгра. Крамер сообразил, что завтра связной будет ждать его в «Сиеста-Лобби Кафе».

Намек на улице был понят правильно. На другой день разговор за чаем был предельно коротким и конкретным.

– У вас есть шанс быстро восстановить свои позиции во властных структурах, – произнес будапештский бизнесмен, поднеся к губам дымящуюся чашку. – На днях из Франции в Израиль эмигрировал предприниматель Шмуэль Флатто-Шарон. Уточняю, что он особо известен французской полиции. Говоря попросту, он бежал из Парижа после своей очередной финансовой аферы. Вчера от французских властей израильским службам поступил запрос на его экстрадицию. Если Израиль удовлетворит его, нашего клиента ждет суд и долгие годы тюрьмы.

– Невесело, – улыбнулся Крамер.

– Не то слово! Так что ваша задача – расположить его к себе и уговорить, чтобы он принял участие в выборах в парламент.

– В парламент? – с удивлением переспросил Марк. – Но он же преступник!