Прилетающие в Израиль евреи были растеряны и напуганы. Выражение их лиц не отличалось разнообразием – как правило, это был страх перед неизвестным. Однако после жизнерадостного общения с двадцатичетырехлетним пареньком на их лицах появлялись первые улыбки и робкое желание жить.

Однажды в помещение центра в сопровождении свиты вошла грациозная женщина лет семидесяти, при виде которой все сотрудники начали подниматься с мест и торопливо приосаниваться. Это была премьер-министр Голда Меир.

Она сразу обратила внимание на молодого красивого парня, который всего неделю назад устроился на работу, а к нему уже стояла очередь из мигрантов. Почему-то только что прилетевшие в Тель-Авив граждане хотели пройти инструктаж именно у него. Все знали, что Голда Меир испытывала слабость к молодым мужчинам и мимо такого красавца из Литвы пройти не могла.

Женщина подошла к Марку и, не сводя с него внимательных глаз, протянула свою царственную ладонь. С чувством пожав руку новенькому, высокопоставленная дама поздравила Марка с большими успехами в их скромном центре и величественно удалилась. Когда дверь за ней захлопнулась, сотрудники бросились поздравлять коллегу и уверять, что он скоро пойдет на повышение.

И точно, не прошло и недели, как Крамеру предложили должность начальника Объединения новых репатриантов, действующего под эгидой правящей партии «Авода».

Новая должность открыла Марку двери как в ЦК партии, так и в коридоры Кнессета. Он познакомился с главой идеологического отдела партии Бени Маршаком, а тот свел его с министрами Игалем Алоном и Исраэлем Галили. О такой стремительной карьере и таких высокопоставленных знакомствах любой разведчик может только мечтать. Марк действовал на волне удачи, накатившей на него.

Возможно, Крамер совершил бы блестящую карьеру израильского политика и советского разведчика, если бы не богатые кварталы Рамат-Авив Гимеля. Именно они немного помрачили рассудок нашего друга. У Марка была довольно скромная зарплата партийного работника. Скромного по израильским меркам. А по меркам Советского Союза – самая обычная, средняя, как у всех. В СССР о большем помышлять было не принято, поскольку блеск роскоши советским людям глаз не слепил. Но в Израиле богатство не было предметом осуждения, поэтому престижные кварталы с дорогими бутиками, машинами не могли не кружить голову репатриантам.

Особенно нехватка денег у Марка ощущалась при знакомстве с женским полом. Та категория девушек, которая нравилась нашему бывшему соотечественнику, почему-то предпочитала самые дорогие рестораны и роскошные номера отелей.

Недавняя соотечественница Крамера Наталья Яковлева была исключением. С ней Марк познакомился в больнице, куда явился к отцу, устроившемуся туда инженером. Именно в больничном коридоре он столкнулся и едва не стукнулся лбом с красивой стройной врачихой, которая крепко выругалась по-русски. Марку это ругательство показалось слаще музыки, поскольку ностальгия по Советскому Союзу все-таки временами хватала его за горло.

– Приятно слышать до боли знакомую речь, – рассмеялся молодой мужчина.

Женщина рассмеялась в ответ. Оказалось, что она здесь уже более трех лет. Работает в больнице врачом-гинекологом, в Израиль приехала в качестве «мужниной» жены, который был евреем.

– Был? – подозрительно выгнул брови Марк. – А потом оказался арабом?

– Да нет! – повторно рассмеялась Наталья. – Жидяра – негде пробу ставить. Просто мы здесь развелись.

Наталья чем-то напомнила Эмилию, при воспоминании о которой сладко засосало под ложечкой. Молодой человек нежно взял врачиху под локоток и интимным полушепотом произнес:

– Буду краток, как Моисей: что ты делаешь сегодня вечером?

– А есть какие-то предложения? – рассмеялась женщина.

Вечером в дорогом ресторане молодой парень, чтобы произвести впечатление на новую знакомую, спустил всю имеющуюся наличность. Накоплений у Марка не было, поэтому все, что он имел в виде местных купюр, носил в кармане. До зарплаты еще было далеко, а за душой уже не осталось ни шекеля. По этой причине красивый молодой мужчина не мог встречаться с Натальей каждый день. Но, как назло, с каждым днем она нравилась ему все больше. Марк все чаще задумывался: а не заняться ли ему бизнесом? Только каким?

Как ни удивительно, но в этом вопросе помог связной. Он встретился с Марком в Тель-Авиве в отеле «Дан» под видом бизнесмена из Будапешта. «Сиеста-Лобби Кафе» было оговорено как место для встреч. Именно здесь часто пересекались международные магнаты при обсуждении многомиллионных сделок. Марк обязан был бывать там раз в неделю по пятницам и заказывать зеленый чай.

В одно из таких чаепитий к нему подсел бизнесмен из Восточной Европы. Одного взгляда молодому человеку хватило, чтобы определить, что этот товарищ такой же предприниматель, как он идейный вдохновитель правящей партии «Авода».

– Центр интересуют сведения о личной жизни некоторых израильских политиков, причем информация должна быть такой, которую потом можно будет использовать для шантажа, – сразу начал связной, попросивший называть его Венгром. – Список в обертке вот этой карамельки. Положите ее себе в карман!

– Но я еще не настолько знаком с израильскими политиками, чтобы расспрашивать их о личной жизни, – попытался сострить Марк.

– Придумайте что-нибудь! – жестко перебил Венгр. – Организуйте какие-нибудь патриотические мероприятия с фуршетом, алкоголем и девушками, куда бы они явились все.

На раздумья времени не было. Марк тут же озвучил первую попавшуюся мысль.

– А если создать концертное агентство! – сузил глаза он. – Это агентство будет организовывать гастроли российских артистов в Израиле, как популярных, так и малоизвестных, но очень талантливых. Например, устроит концерт молодой певицы Аллы Пугачевой или, скажем, Владимира Высоцкого. На Высоцкого точно придут все министры! И сбежится пол-Израиля.

Собеседник, поморщившись от имени неизвестной певицы Аллы Пугачевой, при упоминании о Высоцком задумался. После чего отхлебнул из своей чашки и одобрительно кивнул головой:

– Неплохая идея. Я посоветуюсь с товарищами. Трудность в том, что между Израилем и Россией нет отношений.

– А я буду привозить их в Израиль нелегально, – подмигнул связному Марк. – Скажем, выехали они на гастроли в Болгарию или в Польшу, а я их после концерта на самолет – и сюда. А на второй день обратно.

– Любопытно, – произнес собеседник, не разжимая губ. – В случае одобрения мы вам поможем.

Одобрение на гастроли советских артистов в Израиль было получено, и Крамер энергично взялся за дело. Создав концертное агентство, новоявленный продюсер начал искать контакты с артистами. В начале семидесятых в Израиль из Союза эмигрировало много певцов, артистов и художников, которые на новой родине оказались не у дел. Организовывая их концерты и выставки, Марк через них налаживал связи со звездами российской эстрады. Приезд Льва Лещенко и Евгения Винокура в Израиль, организованный молодым мигрантом, вызвал в стране фурор. Организатор видел, как евреи, еще совсем недавно покинувшие страну Советов, счастливо плакали от песен и юморесок на русском языке.

Больших денег устройство концертов в Тель-Авиве не приносило. Но известные политики и высокопоставленные чиновники концерты советских артистов не пропускали – здесь Марк не ошибся. Разумеется, во время концертов Крамер старался попасться на глаза каждому высокопоставленному чиновнику, выслушать их слова благодарности и каждому пожать руку. Параллельно он замечал, что некоторые интересующие Москву чины были не со своими женами. Все это цепко фиксировалось в сознании молодого продюсера, а потом в виде отчетов улетало на Лубянку.

В личном отношении у Марка также складывалось все прекрасно. Роман с Натальей перерос в большую любовь. Мама с папой этот выбор одобряли, хотя их и смущало, что избранница сына на семь лет его старше. Но возможно, это к лучшему – быстрее возьмется за ум.