На моем календаре над кроватью обведены числа — как результат моего нетерпения поскорее начать учиться. По компьютеру, каждый день просматривая какие — то видео уроки от специалистов, потихоньку набираюсь знаний по теории в врачебном деле. Ах да, каждый день мне звонит Игорь, спрашивает, как дела. Сегодня не исключение:

— Привет, — его голос в трубке, — решил позвонить, узнать как дела. Сегодня отличная связь.

— Привет, — отвечаю я, — у меня все прекрасно, ты как?

— О, — он засмеялся, — я здесь еще как минимум на месяц, — а затем шепотом добавил: — мама отпускать не хочет.

Я рассмеялась. Да, похоже, тетя Соня не отпустит своего сына домой, скучать будет.

— Но знаешь, я постараюсь уехать пораньше, чтобы увидеться с тобой, — продолжил он.

Мне и видеть не надо. Я знала, что он сейчас смущенно улыбнулся.

— Я сейчас заглянул к твоей бабушке, мама попросила взять у нее книжку какую — то про любовь. Она пошла ее искать.

И тут до меня донеслись отрывки бабушкиного разговора с кем- то (связь плохая, прерывается то и дело):

— … ее здесь нет. Уходи… не появляйся.

— Это она говорит с… — начала я.

— Эм… — он замялся, придумывая ответ, — с соседкой поругались.

Больше я не слышала бабушкиного голоса. Наверное, мой собеседник ушел в другую комнату.

— Мне пора, — резко заключил Игорь, — обнимаю.

И отключился.

Прекрасно.

Один вопрос: «Что это было?»

Я откинулась на кровати, раскинула руки и уставилась в потолок.

Интересно, в чем смысл жизни?

В конце июля у мамы начался отпуск, и в первый же день она решила сходить в салон красоты (и, естественно, потащила меня с собой). Всю дорогу я слышала лишь одну единственную фразу:

— Ты какая — то нелюдимая и грустная.

Все равно. Лишь бы учиться поскорее начать, чтоб времени на всякие мысли не оставалось.

Единственное, что меня по — настоящему радовало: мне сняли гипс и швы с руки. Теперь — то я могу вздохнуть полной грудью, не боясь, что кость может сместиться! А также, я стала высыпаться. Бабушка оказалась права: мне ничего не снилось и не мерещилось.

Кажется, все налаживается. Кажется…

В салоне красоты мы провели полдня, точно. Мама делала шоколадное обертывание, в то время как я сидела на маникюре.

— Вам каким цветом красить: оранжевым или бежевым?

— Беж… — хотела ответить я, но раздался голос мамы:

— Красьте оранжевым. Пусть будет ярко.

Я посмотрела на маму и сощурила глаза. Она мило улыбнулась. Пытается таким образом поднять мне настроение, что ж, не выйдет.

По итогу дня я немного убрала длину волос, сделала маникюр и купила кучу новых платьев. Именно платьев. Мама наотрез отказалась покупать мне джинсы.

Еще в ТЦ ей позвонила подруга и попросила ее срочно приехать. У нее что — то случилось, но я так и не поняла что именно. Мама чмокнула меня в щеку и убежала. А я была рада, наконец, остаться сама с собой, без нравоучений и упреков, что я не так одеваюсь и вообще, веду себя, как ханжа.

Побродив еще по бутикам, я направилась домой. На улице уже порядком стемнело, фонари начинали загораться.

Дом находится недалеко от ТЦ, если срезать путь и идти не в обход, а через дворы.

Проходя мимо небольшого переулка, я увидела двух высоких мужчин, и возникло желание спрятаться. Это было бы благоразумным, потому что на улице темно, вокруг никого, и мало ли что у них на уме. Я так и сделала. Притаилась и из-за поворота наблюдала за ними. Не знаю почему, но мне показалось странным их поведение. Они озирались по сторонам, будто боясь, что их могут здесь увидеть. Один — менее внушительный, а вот другой… метра два точно, лысый и во всем черном. На уголовников похоже, иначе, зачем так рассматривать окружающую обстановку, как будто собираясь сделать что — то ужасное?!

И тут один из них, тот, что поменьше ростом, направился в мою сторону, я еле успела спрятать голову, чтоб остаться незамеченной и… побежала. Не разбирая дороги, спотыкаясь и чуть не переломав ноги на каблуках, бежала и бежала.

В голове крутилось лишь одно: «Спастись».

Я не понимаю, как за столь короткий промежуток времени оказалась за дверью своего дома и стояла, прижимаясь к ней спиной и пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Хорошо, что вовремя сообразила. Вроде, не увидели. «Может, стоит вызвать полицию?» — подумала я, но здравый рассудок подсказал: «Что я им скажу?! Что мне не понравились двое мужчин из ночного переулка?» Никаких более аргументов у меня нет. Меня примут за ненормальную и посчитают вызов ложным, а с этим в полиции строго…

Все! Больше никаких хождений по темноте! — решила я в итоге.

Глава 3

Мама в этот день домой вернулась поздно. И, похоже, была не совсем трезвой. Я могла судить лишь по ее громкому голосу, каким она разговаривала на кухне с отцом, потому что находилась в своей комнате. Лежала и пыталась уснуть.

Сон не шел совершенно.

Из головы все никак не выходил сегодняшний случай. Почему эти типы меня так напугали?! Чем показались мне подозрительными?!

Я решила пойти умыться холодной водой, в надежде, что это поможет немного освежить и лицо, и мысли.

На первом этаже родители продолжали шуметь, бурно что — то обсуждая. Наверняка ругаются, подумала я. Не удивительно.

Включила воду, заглушающую их голоса, и подставила ладони под струю холодной воды. Умывшись, пошла обратно в комнату.

Мне показалось, что в свете луны в дальнем углу кто — то стоит. Невысокий черный силуэт, но окно при этом, насколько я помнила, было закрытым. Значит, этот кто — то проник в спальню не через окно.

Меня обкатило каким — то загробным холодом, а пальцы на руках будто онемели. Я попыталась в темноте нащупать выключатель, но руки меня отказывались слушать. Когда я, наконец, нажала кнопку, комнату осветил яркий свет. Но… никого не было! Только я, стоящая на пороге, открывающая и закрывающая рот, в попытке выразить недоумение и негодование.

Пора отдохнуть, иначе крыша поедет окончательно. Подойдя к кровати, откинула одеяло и… в ужасе отскочила, упав на пол с диким визгом.

— Они уже рядом, — гласила надпись кривыми буквами и чем — то красным.

Это… это кровь! Боже!

На мой крик тут же прибежали родители и, первым делом, обратили внимание на меня, сидящую на полу и пытающуюся не разреветься.

— Что случилось? — папа подбежал ко мне и помог подняться.

Я молчала.

Он обратил свое внимание на надпись и, казалось, пришел в ужас не меньше моего.

— Кто это написал? — спросила уже мама. И по голосу я поняла, что она отрезвела окончательно.

— Не знаю, — все, что смогла ответить я.

— Я звоню в полицию, — заявила мама, почти бегом направляясь на первый этаж, где, видимо, оставила телефон.

— Нет, не надо, — я быстро схватила ее за руку, притормаживая.

Если фигура, которую я видела в темноте, была реальным человеком, тогда как он проник в мою комнату, а затем в долю секунды растворился?! И тут я вспомнила, что там, на дороге, Света говорила мне слова, как те, что сейчас на моей кровати. Я осознала, что снова видела ее, и снова она пытается предупредить.

— Как это не надо? — сказал встревожено отец, — кто — то проник в дом и написал кровью!

Мне нужно было срочно придумать, какую — то отмазку, поэтому я ляпнула первое, что пришло на ум:

— А! Как я вас разыграла! Поверили?

— Что?! — спросили в унисон.

— Ха — ха! Видели бы вы свои лица! — Боже! Что я несу?!

— Алиса, ты… — начала мама, еле сдерживая раздражение.

— Не смей так больше шутить, поняла?! Вроде взрослая уже, а в голове черт знает что! — высказался теперь отец.

— Простите, — чувствовала я себя очень глупо, — больше таково не повторится.

— Чем ты это написала?! — мама не сдерживала гнева.

— Эммм, — запнулась я, — кетчупом.

Боже! Какая же я…

Я опустила глаза, продолжая ждать еще возмущений с их стороны. Их не последовало, лишь выходя из комнаты, мама бросила: