Горячие поцелуи оставляли свои печати на моей шее, плечах, а сам Вилорг с тихим рыком врывался в меня резкими толчками.

— Моя, — различала я его шепот и радовалась, что это так, это правда, я принадлежала ему, только ему и никого другого мне не надо.

— Твоя, — тихо шепнула, застонав еще громче от острого сладкого проникновения. — Да, Вилорг, да, — балансируя над реальностью и тем миром, где только страсть, восторг и любовь!

— Детка, ты так сжимаешь меня, я сейчас кончу, — хрипло шепнул любимый и в подтверждении слов достиг своего оргазма, который его словно выпил до самого дна, так как манаукец упал на меня без сил, зато счастливо и довольно улыбаясь.

— Вот ты и попалась, Марго. Теперь ты моя подопечная! — последнее, что я услышала, проваливаясь в сладкую сонную негу.

Как я попалась и во что вляпалась, узнать мне довелось утром, когда Вилорг обозвал меня шией Фероп, при этом собственнически раскомандовался, требуя сидеть дома, а у него работа и раскрытие страшного заговора против всего Манаука. Вот так вот, всё самое сложное, как обычно, сделала женщина, а мужчина пошёл снимать сливки и пожинать лавры. Мне ещё пришлось извиняться перед зятем за то, что я теперь не его подопечная, вот только Шандар нисколько не обиделся и был рад за друга.

Ближе к обеду к нам в гости опять заглянула шия Махтан и поблагодарила за то, что мы с Лилией подняли очень важную проблему в своих репортажах. Потом был звонок от наместника, который назавтра вызвал Шандара на работу. Лилия бросилась готовить костюм для него, сам зять ушёл в свой восстановленный кабинет, а я решила, что пора и честь знать. Глядя на этих влюблённых, осознала, что я сдерживающий фактор, который не позволял им сделать последние шаги навстречу друг другу.

Сидя в библиотеке на пару с Бромсом, не могла успокоить своё сердце.

— Нет вестей? — тихо шепнула, донимая манаукца в очередной раз.

Тревога за Вилорга мешала мне вникнуть в суть следующего репортажа — заказ от шии Махтан на рекламу небольшого больничного комплекса в пригороде столицы, где успешно принимали роды уже больше года. Я никак не могла сообразить, что хотела сказать людям, так как все мои мысли крутились вокруг поимки преступников — убийц Розы, а душа рвалась к любимому. В общем, настрой был явно не рабочий.

— Нет, — привычно отозвался Бромс, не злясь и увлечённо что-то смотря на своём коммуникаторе.

Вилорга не было трое суток, на четвёртые у меня сдали нервы. Я уже собиралась лететь и искать своего любимого, как вдруг Бромс расплылся в радостной улыбке, отклеиваясь от двери, которую заслонял от меня, не давая выйти из особняка.

— Они летят. Операция закончилась удачно, и всех поймали!

Я взвизгнула и бросилась манаукцу на шею, поцеловала в щёку.

— Когда, когда он прилетит?

— Через полчаса, — страшно смущаясь, шепнул Бромс, потирая место поцелуя.

Я бросилась переодеваться. Не буду же встречать Вилорга в брюках и куртке, сразу подумает, что хотела нарушить слово. Выбрав тёмно-изумрудное короткое платье из бархата, я застегнула манжеты рукавов и завязала пояс.

Эти полчаса ожидания были самыми тяжёлыми. Лилия помогала мне, отвлекая разговорами, а Шандар понимающе улыбался. И вот когда любимый вошёл в холл, я бросилась к нему и оказалась в крепких объятиях. Как же тяжело ждать!

За праздничным ужином мы внимательно выслушали рассказ Вилорга. Оказывается, всё это затеяли унжирцы. Они на одной из удалённых планет устроили небольшую деревню, где воспитывали манаукских детей. Их уже было одиннадцать. Пять мальчиков и шесть девочек. Полиция забрала их на Манаук для определения личности и поиска родителей.

Унжирцы наняли землян, те создавали в соцсетях группы, в которых разводили жадных до денег женщин. Организация существовала больше двух лет и за такой большой срок выкупила всего одиннадцать детей, и во мне окрепла уверенность, что не все мои соотечественницы стервы. Есть и настоящие матери, которым важнее дети, чем материальная выгода.

Розу же выманили из дома именно шантажом. Она боялась огласки, ведь Шандар заплатил ей за ребёнка. Они обещали очернить её и перед мужем, оклеветать её в его глазах. Эта же организация и подставила зятя, кинув на счёт сестры кредиты. Глупость, с моей точки зрения, приведшая к страшной трагедии. Кто виноват в её смерти? Наверное, все сразу и никто конкретно. Унжирцев арестовали и завтра Шандар вместе с наместником проведут допрос. Я заметила, как напрягся Понтер, задумался, при этом его глаза превратились в колючие льдинки. Зная, какими ужасными бывают манаукцы в своём гневе, уже заранее жалела преступников.

На мой вопрос, зачем дети унжирцам, Шандар и Вилорг странно замолчали и нехотя пояснили, что унжирцы давно мечтали смешать свою кровь с манаукской, но у модифицированных землян странные отношения к своим создателям. Они их ненавидели или же презирали, я толком не разобралась, и красота унжирцев не помогла ещё ни одному из них сманить манаукца на совокупление. И вот банда вольных мыслителей придумала, как искоренить неприязнь в манаукцах — они взялись за воспитание неокрепших умов.

После ужина я позвала Вилорга домой. Пора было уже заняться своим собственным счастьем и не мешать другим. Спускаясь по лестнице, прижимаясь к плечу любимого, посмотрела на него и, хитро улыбаясь, спросила:

— Возьмёшь меня в жёны?

Вилорг удивлённо приподнял брови, усмехнулся и затем игриво поднял меня на руки. Я взвизгнула, готовая услышать самое заветное предложение для женщины: руки и сердца, да только зря размечталась.

— Ты хоть сама понимаешь, о чём просишь, Котёнок? — лукаво улыбаясь глазами, поинтересовался он у меня. — Я же сатрап, деспот и тиран.

— А, ну да, как же я забыла! — попыталась я повторить его ехидную улыбочку, но не получилось. — Правильно, останусь подопечной, вдруг найду себе другого покровителя, — обиженно добавила, так как надеялась, что он обрадуется моему вопросу.

— Не найдёшь, так как будешь сидеть дома и воспитывать наших детей.

— О как! А ты тогда на что? — возмутилась я такой несправедливости. А как же равенство полов?

— Я буду прилетать с работы и любить тебя до изнеможения.

— А дети как же? — идея мне нравилась, но хотелось поиграть в эту странную игру, затеянную любимым.

Вилорг боднул меня лбом, легко чмокнул в нос, и ответил, прежде чем поцеловать в губы:

— А дети с няней.

Да, хороший план. Стоит попробовать воплотить его в жизнь.

Где-то на Новомане

— И снова здравствуйте, — ехидно поздоровался Кошир с пленёнными унжирцами.

Десять заурядных разномастных вольных мыслителей, стояли на коленях в ряд, перед наместником Новомана. Были среди сообщников и женщины, но трогать их никто из манаукцев не посмел, поэтому сейчас перед альбиносом стояли лишь мужчины.

— И что вам всем так жизнь не мила? — продолжил свой допрос Кошир, рассматривая бесстрастные лица фанатиков. — Вы же знаете, как мы дорожим своими детьми. Каждым ребёнком. Они на вес золота. А вы покусились на самое дорогое.

Шандар стоял, еле сдерживая свой гнев. Он ненавидел всем сердцем, всей душой каждого из унжирцев, что еще были живы, а его Роза нет. Ему хотелось исправить эту несправедливость, но вперёд наместника лезть не стоило.

— Неужели думали, что вам всё сойдёт с рук? Предшественникам не сошло, а вам вот повезёт? Зря надеялись, — оскалился Кошир и протянул руку, в которую ему вложили плеть.

— Мы создали вас! — неожиданно выкрикнул самый старший из унжирцев, именно он и собрал вокруг себя единомышленников, которые помогали ему в благом деле создания сверхсущества.

— О, вот зря напомнил, — усмехнулся Кошир, пробуя тяжесть рукояти плети, вращая запястьем. — Зря! Вы создавали не нас, вы создавали себе рабов. Так вот, сейчас и почувствуете, что значит быть послушной игрушкой в руках сильнейшего.