Я с беспокойством оглядела охранников, вставших возле входа. Путь к отступлению мне отрезали, надеюсь, Мициане ничего не выкинет плохого. Умирать мне было не с руки.

— Добрый день, — а голосок у него подкачал. Я чуть не скривилась от слишком высоких ноток. Нервничал, что ли?

— Добрый день, господин Мициане. Вы заставили меня ждать.

Я указала взглядом на остывший кофе. Но мужчина даже не заметил этого, лишь положил руки на стол, подался ко мне всем корпусом и прошипел:

— Говори, что тебе надо от меня.

Я в изумлении приподняла брови.

— Разве вам непонятно что?

Я протянула заготовленный номер счёта на белой салфетке.

— Мне нужно совсем немного, чтобы забыть о том, кто у вас работает на Куруме, а также то, что вы экономите на материалах, используя списанную технику. Двести тысяч кредитов и вот этот маленький подарочек от меня будет ваш.

Я продемонстрировала мужчине пластмассовый контейнер, на дне которого сиротливо лежала карта памяти — флейго.

— Это оригинал? — хмуро уточнил председатель.

А я опять улыбнулась, тоже склоняясь над столом.

— А вы как думаете? Это же честная сделка. Так что поторопитесь, салфетка скоро истает, и я просто уйду.

Эрнест был в бешенстве, но всё же включил коммуникатор и быстро стал нажимать кнопки, а я, откинувшись на спинку стула, положила ногу на ногу, заодно провела носком туфли вдоль его ноги, приподнимая ему брючину. Мужчина дёрнулся, недоверчиво глядя на меня, однако продолжил. Звук входящего сообщения оповестил о том, что на мой счёт упали кредиточки. Как же я люблю покладистых мужчин. Я, не проверяя сообщение, поставила контейнер на стол и подтолкнула его к Мициане. Председатель ловко поймал мой подарочек, открыл крышку и разломал карту памяти.

— Может, продолжим в более приятной обстановке? — предложила я ему, прекрасно зная ответ.

— Крошка, а ты, смотрю, совсем бесстрашная?

Я облизнулась, поправляя волосы, откинув их за спину.

— Мне нравятся такие мужчины, как вы. Сильные, щедрые.

Эрнест усмехнулся и достал из внутреннего кармана пиджака свою визитку, написав название гостиницы.

— Сейчас не могу, но через три часа встретимся там и продолжим наше общение. Как тебя зовут?

Я взяла визитку, придирчиво рассматривая её. Нет, ну что за глупый? Неужели уже все мозги в штаны стекли?

— Наташа, — с придыханием отозвалась в ответ, краем глаза отмечая, что от салфетки на столе остались лишь невзрачные ошмётки.

— Наташа, — повторил за мной председатель, — жду тебя вечером.

Он стремительно покинул кафе. Я тоже не стала задерживаться, понимая, что Мициане не так глуп, как я думала. Двое подозрительных типов увязалось за мной и мне пришлось изрядно пропетлять, прежде чем оторваться от них. Хорошо, что в один из лифтов входили манаукцы. К ним я и ломанулась, протиснувшись в закрывающиеся створки в последний момент. Манаукцев боялись все. Я же спокойно к ним относилась, непредвзято. Конечно, они пугали своей внешностью, но кто у нас не без изъяна. Я предпочитала не смотреть при общении с ними в их красные глаза.

Выбрав общий уровень, осторожно перевела дыхание, сжимая клатч обеими руками. Я рисковала своей головой. Но лучше я, чем моя младшая сестра. Лилия должна жить, и ради неё я пойду на многое, лишь бы накопить на операцию.

За спиной стояли манаукцы, и я чувствовала их взгляды затылком. Краем глаза косилась на зеркальные стены. Трое, все брюнеты, высокие качки в деловых костюмах. В руках кейсы, едут на манаукский уровень. Нам явно не по пути, но это мне на руку. Когда дверь открылась на общем, я вынырнула наружу, оглядываясь по сторонам.

Как я люблю станцию «Астрея», потеряться в ней проще простого, особенно если заскочить в дешёвый бутик и купить невзрачную одежду, заплести волосы, смыть косметику и, конечно, переобуться в удобные простые кроссовки. Всё, меня никто не узнает. Теперь, когда я сняла линзы, на меня смотрела сероглазая пацанка, а не голубоглазая блонди. Эх, всё же я мастер перевоплощения. Закинув комбинезон, клатч и туфли в купленный рюкзак, проверила счёт. Очень удобно иметь счета в манаукском банке. Они со всеми в контрах и на запросы полиции отвечать не любят. Перевела всю сумму на свои карты, одну часть денег сразу на счёт больницы, где лежала Лилия. Двести тысяч кредиток — это лишь половина от той суммы что требовалась. Но ничего, скоро зарплата.

Вышла из бутика через чёрный ход, который использовали роботы. Так я была спокойна, что меня не вычислят люди председателя. Больше с ним я не желала встречаться. Нужно было срочно спешить в офис, если опоздаю, то попаду к редактору на ковёр. Эх, жаль, такую статью продала, а ведь какой мог бы быть скандал, на всю галактику! И кто бы снял сливки? Конечно же «Эвредей-ньюс». Хотя что меня останавливало?

Я огляделась по сторонам. Люди спешили кто куда. Земляне смешались с унжирцами, и только нонарцы и манаукцы выделялись из общей пёстрой толпы яркой внешностью и своими массивными фигурами, на голову возвышаясь среди общего потока. Никого подозрительного не заметила, значит, никто меня не остановит. С этой мыслью зашла в лифт и нажала третий уровень земного сектора. Пора к начальнику на ковёр.

На планёрку я опоздала. Это плохо. Это очень плохо! Значит, редактор сожрёт меня с потрохами. Обойдётся, если с работы не погонит.

Я мышкой пробралась в небольшую щелочку. Переговорная была забита моими коллегами, и я бы сумела остаться незамеченной, если бы случайно не толкнула Сержа из прогноза погоды своим рюкзаком. Тот рассерженно зашипел на меня, поправляя очки, чуть не сорвавшиеся с его маленького носа. И, конечно же, Виктор Иванович обернулся к нам и заметил меня. Ну что за брюзга этот Серж Толпер!

— Это кто это у нас нарисовался? Неужели Марго?

Я улыбнулась и поздоровалась с коллегами и с начальником. Вот что мне нравилось в нашем коллективе — все такие улыбчивые, особенно когда начальник выбрал себе козла отпущения. Я зажмурилась, поняв, что сейчас влетит.

— И с чем пожаловала?

— С изменой, — робко заявила в ответ.

Виктор Иванович очень не любил, когда репортёры появлялись с пустыми руками. Поэтому я заранее подготовилась.

— И чья измена? Не твоя, случаем?

А вот это уже откровенная провокация. Я приосанилась, оскорблённо бросив взгляд на моего обожаемого редактора. Пусть ему и было за пятьдесят, и животик оброс жирочком, а о некогда густой шевелюре, на месте которой, увы, теперь блестела лысина, напоминали лишь седые лохматые брови, но, тем не менее, редактор у нас был мужчиной очень привлекательным. Нос орлиный, брови вразлёт, глаза карие, цепкие, а ещё усы. Ну не мужчина — мечта, и это при его-то росте метр семьдесят, которого он очень стеснялся, вспоминая порой былую молодость, когда он был высоким, плечистым защитником сборной университета. Я как-то раз решила проверить эту легенду, но так и не нашла ни одной фотографии в университете журналистики, как и упоминания о сборной по футболу. Так что слабо верилось, что начальник стоптался. Видимо в детстве много болел.

— Да что вы такое говорите, Виктор Иванович? Я же не замужем! А вот председатель концерна «Болерто» очень даже, причём жена красавица, папа у неё богатый, а этот кобелина сразу пять любовниц имеет практически одновременно.

Ребята давили улыбочки, слушая меня. Я достала из кармана карту памяти, спрятанную в прозрачный контейнер.

— Вот тут все улики. Хозяина гостиницы очень долго пришлось уламывать, вот и опоздала.

— Три дня уламывала, — недовольно проворчал Виктор Иванович, но, кажется, успокоился.

Я пожала плечами. У внештатников свободный график. Я вела рубрику «На измене», и раз в месяц должна найти изменников-супругов, чтобы на всю галактику прогремел скандал. И что противнее всего — изменников становилось всё меньше. Хоть из пальца высасывай новости, проще рубрику сменить.

— Жду через два часа статью, — смилостивился начальник, и я перевела дыхание. Как же я его люблю. Ведь никогда не жадничал с вознаграждением и оплачивал его в срок.