Большей мерзости в жизни не читала. Сколько лицемерия и прожжённого расчёта. Я с содроганием вчитывалась в диалоги настоящих сук, у которых не было ни души, ни сердца. И как в это всё могла окунуться моя Роза?
Я не могла поверить, что моя сестра такая же стерва, как и те, что сидели на форуме. Не верила, что она не любила своего еще не родившегося сына. Нет. Не могло такого быть. И Вилорг не снимал меня с колен, тихо шепча нежности, успокаивал, уверяя, что я права. Я была благодарна ему за такую поддержку. Мы все ждали, что скажет Люпер. Надеялись, что этот таинственный манаукец, оставшийся на Новомане, сумеет развеять мои сомнения.
Да и то, что мы видели на камерах, на добровольный уход мало было похоже. Розу принудили идти двое мужчин, сопровождающие яркую модницу-брюнетку, возглавляющую эту маленькую процессию. Их видели прохожие, но никто не помог сестре, так как она лишь молча пыталась вырваться, упиралась ногами. Нет бы кричать во всё горло, тогда бы точно в ком-нибудь из мимо идущих проснулась бы совесть и ей помогли. Поведение сестры удивляло.
Вилоргу пришлось попотеть, обзванивая всех знакомых, выискивая того, у кого было разрешение на просмотр личных данных землян. Из-за того, что Шандара ещё не отпустили, ему приходилось пользоваться своими связями. Вычислив, на каком скайте Роза покинула станцию, мы узнали конечную точку его полёта — злополучная станция «Мидори». Страх за сестру всё сильнее скручивал меня. Уж кто-кто, а мы с Вилоргом не понаслышке знали, что это за рассадник зла.
Мы уже подлетали к этой станции, когда Люпер скинул нам всю переписку моей сестры. Я обомлела. Розу шантажировали. Как я и думала, она просто не могла позволить очернить доброе имя Шандара. Некая Ли Сьен из клуба бывших жён практически засыпала сестру своими угрозами о расплате, если та не поделится с ней деньгами. Эта гадина пообещала рассказать общественности истинную цену любви Шандара к своей жене-землянке. И сестра согласилась заплатить, но шантажистка требовала личной встречи. Зачем? Почему Роза согласилась? Чего испугалась? Подумаешь, поднялась бы волна негодования, но ведь не на Новомане, где брак по расчёту вполне привычное дело. Но, видимо, чувства у сестры к Шандару были настоящими. Или же у беременных совсем с головой непорядок. К этому выводу пришёл и Вилорг, тихо шепча на мои заверения, что сестра Шандара любит, раз таким странным способом решила это доказать.
— Тебе не понять, — обиженно шепнула, поглядывая на засасывающую чёрную мглу космоса, пронзённую яркими точками звёзд. За штурвалом сидел Стантон, Бромс опять спал на переднем пассажирском сидении, а мы расположились с Феропом на задних. — Наши родители очень любили друг друга, — стала объяснять я манаукцу, поглаживая его волосы, жёсткий ёжик макушки, колющий мои пальцы. — Я бы тоже ради своего мужа пошла бы на всё. В этом и есть смысл любви: отдавать себя без остатка любимому, быть с ним днём и ночью, оберегать его доброе имя, бороться за своё счастье.
— Но для нас, манаукцев…
Я приложила ладошку к его губам, морщась от стальных ноток в его голосе.
— Да знаю я, что для вас, манаукцев, жена должна сидеть дома под семью замками. Вы дорожите своими женщинами, не понимая, что душите чрезмерной заботой. А я хочу такой любви, как у родителей. Понимаешь? Быть всегда рядом, а если и умирать, то вместе. Не хочу даже думать, что могу остаться одна. Пусть я и эгоистка, но лучше вместе, чем жить в полном одиночестве с опалённой душой.
— А дети? — тихо шепнул Вилорг, и мне вдруг стало стыдно. Точно, дети.
— Не знаю, милый. У меня пока нет детей, и я мыслю именно так. Возможно, когда они появятся, я изменю своё мнение, но сейчас я говорю о том, что понимаю родителей, которые всегда следовали друг за другом и боялись расстаться хоть на минуту.
На этом наш разговор сошёл на нет. Лишь лёгкие поцелуи тревожили мои губы, не давая впасть в уныние. Вилорг просил не переживать и не делать глупости. Он знал, на что я была способна, и пытался отговорить заранее. Но разве я могла дать ему слово везде следовать за ним, как хвостик, во время поисков сестры? Ведь дорога каждая секунда!
На вопрос, зачем Розу увезли на «Мидори», у Вилорга был один ответ — продать. Эта узкоглазая стерва Ли хотела заполучить деньги от продажи Розы, а не с её банковского счёта. Тогда кто подставил сестру, кинув на её счёт взятку? Всё было так запутанно и, возможно, ответ был прост — чтобы убрать Шандара на время от жены, чтобы он не успел спасти её, остановить, вернуть!
Сердце в груди билось как бешеное. Сразу вспомнилось, как Вилорг спасал меня из клуба, унося на плече. Эти порядки азиатов, эта их бесчеловечная жестокость. Для простых обывателей смерть нестрашна, на самом деле они, по моему мнению, её ждут, а некоторые, устав ждать, сами решатся уйти в другой мир. Поэтому и не реагировали работники стыковочного отсека на угрозы манаукцев, даже когда Вилорг чуть не затряс одного из них насмерть, требуя ответить, где искать хозяев скайта. Лишь когда я предложила заплатить, причём всем и кругленькую сумму, мёртвые чёрные глаза загорелись алчностью, и нам назвали нужный адрес.
Но Вилорг не стал платить сразу, а приказал отвести нас туда. Я мчалась за манаукцами, как загнанная лошадь, чувствуя, что лёгкие разрываются от быстрого бега. Вся моя физическая подготовка дала сбой, и обычный бег отбирал много сил и энергии. Страх подстёгивал, и мой мир сконцентрировался на узкой спине работника станции в чёрной униформе. Он легко огибал таких же низкорослых смуглых жителей «Мидори». Манаукцам приходилось отталкивать всех со своего пути, я же плелась самой последней, поэтому не видела схватки между охранниками и ребятами, лишь пробежала мимо бесчувственных окровавленных тел в глубь отсека.
Низкие потолки, узкие коридоры, всё в бордовом цвете. Я бежала, оглядываясь на тех, кто оставался за спиной. Яркие одежды, белые от белил лица. Это был богатый район, здесь не было многолюдно, и бежать приходилось еще быстрее, так как я могла потеряться в лабиринте улочек, построенных в огромном ангаре.
Ворвавшись в очередные открытые ворота, я остановилась, оглядываясь в нерешительности. Манаукцы словно косили всех на своём пути, но не насмерть и стонущие мужчины пугали меня, так как могли и выстрелить. Я подняла с пола бластер и, нацеливаясь им на поверженных охранников, направилась вперёд, туда, откуда слышался звон и громкие крики.
За очередными дверями оказался привычный светлый коридор. Пахло медикаментами, да и красный крест на дверях указывал, что мы попали в медблок. Я шла вперёд по оставленным указателям Вилорга — мёртвые глаза некоторых из них уже никогда не закроются, а их кровь пачкала белые панели стен. Ноги подкашивались от дурноты, вызванной запахом крови. Я дошла до нужной операционной, дверь в которую взламывали бойцы Феропа. Худой азиат в белом костюме врача верещал, умоляя его не убивать. Он прикладывал свою ладонь к замку, но индикатор не реагировал. Тогда Вилорг просто начал стрелять в замок. Металл стал плавиться, а огромная подошва ботинка со всей силы пнула дверь, которая погнулась, и этого было достаточно ребятам, чтобы отогнуть её еще больше. Первым туда пролез Вилорг.
— Всем стоять на месте! — рыкнул он, и я, обрадованная, растолкав парней, хотела пролезть внутрь.
Я видела Розу, лежащую на операционном столе. Она смотрела в мою сторону и тянула ко мне руку. Я перешагнула через дверь, опираясь о покорёженный металл, стремясь поскорее оказаться рядом с ней. Её взгляд приковывал, молил о спасении, но я заметила еще и то, как в противоположную от нас дверь убегал доктор, а в следующий миг Вилорг развернулся и крикнул: «Ложись!» Всё произошло, как в замедленной съёмке. Операционная тонула в ярком свете, Роза, мертвецки бледная, как простынь, которой была укрыта, её блестящие от слёз глаза, и красные разводы на белой ткани, растекающиеся от её груди и живота вниз. Удар в грудь, я падаю на спину, подмятая под тяжестью тела Вилорга, и рыжие языки пламени, вырывающиеся в проём развороченной двери.
