Андрей вышел из ванной, улыбнулся Люське, а затем непринужденно сел за стол с таким видом, будто они уже лет двадцать состояли в законном браке и совместные утра для них были чем-то ежедневным и привычным. Однако Люська настроилась говорить решительно и серьезно. Впрочем, сначала она предоставила ему возможность спокойно съесть завтрак, а затем приступила к делу.

— Скажи мне, — она уселась перед ним на табуретку и ухватилась за сиденье обеими руками, — что ты намерен делать?

— Допить кофе, — улыбнулся Андрей. Люська не приняла эту улыбку и прямо взглянула ему в глаза.

— Я имею в виду, что ты намерен делать вообще.

— То есть, как я собираюсь жить дальше? — пошутил Андрей, все еще настроенный на легкий, ни к чему не обязывающий разговор. — Построить дом, вырастить дерево, родить сына… — поняв, что на «сыне» он прокололся, Андрей собирался было торопливо заболтать свою оплошность, но Люська уже вцепилась в это выражение, как пиявка.

— Сына… — повторила она многозначительно. — Так что там с беременностью твоей… Аллы? — слово «жена» почему-то до сих пор давалось ей с трудом.

— С беременностью все нормально, — буркнул Андрей.

— А с самой Аллой?

— С ней тоже все хорошо…

Люське надоело ходить вокруг да около, и она спросила в лоб:

— Она не беспокоилась о тебе сегодняшней ночью?

— Да она сейчас не в Москве, в Гоа с подружкой отдыхает… — беззаботно отозвался Андрей. Люську словно окатило холодной водой. Так значит, она все, абсолютно все поняла неправильно! Он пришел к ней вовсе не потому, что действительно исстрадался и не мог больше без нее, а потому что жены как раз — вот удача! — не было в городе… Просто выдался свободный вечер, вот и решил заглянуть к ней. Да еще и устроил ей тут показательное выступление с истерикой — мол, люблю-не могу, жизнь не мила, ты мой свет в окошке… Люська выпрямилась на стуле и с видимым спокойствием переспросила:

— Так значит, ты явился сюда только потому, что твоей жены нет дома? Скучно стало, да? Может, еще и на секс понадеялся — а почему бы и нет, по старой памяти?..

Андрей ошарашенно взглянул на нее.

— Люсь, что ты такое говоришь? С ума сошла?

— Может, и сошла… — медленно отозвалась Люська, — потому что я-то восприняла твой приход как грядущую перемену. А на самом деле ты ничего не собираешься менять в своей жизни! Ни-че-го! Ведь признайся, тебе удобно все оставить, как есть? Жена — присутствует, любовница — имеется… еще и ребенок скоро будет… Отлично устроился, а?! — она все больше злилась.

Андрей поморщился.

— Мне не нравится слово «любовница», Люсь. Не говори так. Ты же знаешь, что для меня ты — особенный человек… Ты — моя любимая.

Люська фыркнула:

— Да называй ты как хочешь, а суть-то от этого не меняется!

Андрей растерянно моргал, не понимая, что на нее нашло.

— Так вот, мой дорогой, — язвительно произнесла Люська, — не будет так, как ты планируешь! Ишь, хитрый какой… Хочешь, чтобы у тебя были и Алла, и я — одновременно… А у меня в итоге, по твоей милости, нет ни мужа, ни любви!

— А как же я? — спросил он. — Меня ты разве не любишь?

— Когда я люблю человека, мне нужна полная отдача. А ты мне не принадлежишь и никогда не будешь принадлежать. С какой стати я должна растрачивать на тебя свои золотые годы? Между прочим, многие мои ровесницы уже детей имеют, а я тут с тобой мыкаюсь…

— Люсь, — Андрей взглянул на нее спокойно и серьезно, — ты думаешь, я не понимаю, что ты чувствуешь? Очень даже понимаю… И мне самому плохо от того, что я тебе ничего не могу дать. И конечно, я не имею права от тебя что-то требовать, тем более, вечной любви и верности. И — да, да, ты, безусловно, права, я не могу принадлежать тебе полностью. Но я ведь открываю перед тобой все свои карты. Я не утаиваю того, что не разведусь. Не могу… Да и не хочу. Я люблю тебя, но и Аллу тоже люблю, по-своему. Ты, наверное, думаешь сейчас, что я скотина, но я не принадлежу к той категории мужчин, которые поливают грязью своих жен… Не хочу и не собираюсь говорить о ней плохо.

— Избавь Бог! — с сарказмом произнесла Люська.

— Понимаешь, ты — как солнце, без тебя моя жизнь совсем темная и пустая. Но она мне хороший друг, нам интересно вместе, она понимает меня с полуслова, и я не могу сделать ей больно…

— …поэтому ты делаешь больно мне, — подхватила Люська. — Мне можно, я все стерплю, я же каменная!

Она вновь, как на новогоднем вечере, почувствовала себя жалкой и униженной. Да, конечно, ей было бы неприятно слышать, как Андрей поносит свою жену. Но слушать, как он поет ей дифирамбы, было выше ее сил… Всего за одно мгновение она рухнула с небес на землю, от надежды — к полному разочарованию. А ведь на какую-то долю секунды ей наивно показалось, что они с Андреем все еще могут исправить…

— Ты не каменная, — мягко поправил ее Андрей. — Но ты — сильная… За это я тебя очень уважаю.

— Я — сильная?! — на глаза навернулись злые слезы. — И поэтому на меня можно валить все, не думая о том, как я это вынесу? А Алла твоя — нежная, хрупкая и ранимая, и беспокоить ее нельзя?!

— Господи, — Андрей лихорадочно сцепил руки в замок, — и почему человек должен постоянно выбирать, постоянно чем-то жертвовать? Иногда ведь бывает так, что выбор сделать трудно, невозможно, невыносимо… Люсь, вот я весь перед тобой — такой, как есть. Можешь, конечно, сию минуту прогнать меня. И, наверное, будешь права. Но то, что я сказал тебе — что люблю и что хотел бы продолжать видеться с тобой… это все правда. Соглашаться или нет, это уж тебе решать. Но мне реально хреново без тебя. И я хочу быть с тобой всегда. Пока я живу… Я тебя очень сильно люблю. Что скажешь?

Люська, отвернувшись к окну, часто моргала, чтобы высохли непрошенные слезы.

— Ты предлагаешь мне снова стать никем? — выдохнула она. — Ведь когда я с тобой, я ни на что не имею права… даже на существование. Ты скрываешь меня ото всех. Меня просто нет, понимаешь? Я не существую.

— А ты хочешь выходить со мной в свет? — Андрей недоверчиво улыбнулся. — Ты в самом деле об этом мечтаешь?

— Не говори ерунды, — рассердилась она. — Это то, что мне надо меньше всего. Просто ты какой-то… неправильный, — нашла она наконец подходящее слово, пытаясь свернуть все в шутку. — В звездных кругах нынче даже модно иметь любовницу, никто этого не стесняется. А ты прячешь меня от всех, трясешься… Видимо, сказывается то, что ты не коренной москвич, дух провинциальности еще не выветрился из тебя окончательно. Это в маленьких городах стыдно изменять жене… — она знала, что болтала вздор, ирония получалась жалкой и болезненной, но ответить на его главный вопрос она не могла.

Надо было принять итоговое решение — сказать «да» и сохранить за собой статус вечной любовницы или же сказать «нет» — и потерять ВСЕ, в том числе и смысл жизни. Она уже смирилась было с его потерей, но во второй раз расставаться — это слишком больно… А что, если не выбирать ни «да», ни «нет», оставшись на трусливой позиции «просто друзья»? Конечно, это самообман, но… Он прав — как же чертовски трудно сделать окончательный выбор!..

— Тебе, наверное, сейчас и в самом деле лучше уйти, — произнесла она наконец. — Самое большее, что я могу предложить — это продолжить по-дружески общаться. Но это все, что я могу тебе дать, и не требуй от меня ничего сверх того…

Андрей не стал возражать. Он послушно поднялся с места, прошел в прихожую и стал одеваться. Люська вышла проводить его. Оба молчали, пока Андрей не взялся за ручку двери.

— Люсик… — нерешительно начал он.

— Не надо, Андрей, лучше я скажу, — торопливо заговорила Люська, боясь новых ненужных обещаний и несбывшихся надежд. — Не будем мучать друг друга. И не дави на меня… Я же все уже решила. Я очень рада, что ты приехал поговорить, правда. Мы неплохо провели время, ведь мы… просто друзья. Но сейчас ты поедешь домой, будешь ждать возвращения жены из Гоа, и я искренне желаю вам с ней счастья…

— Люсь… — попытался прервать ее Андрей.