— Какого хрена…? — Тимур перевел взгляд с лежащего рядом трупа на Артура.
Вопрос так и повис в воздухе, но ненадолго. Грохот автоматной очереди, раздавшийся в помещении, резко привел в чувство всех собравшихся.
***
Страх — интересная штука, чувство, которое сложно объяснить, понять. Это что-то холодное и колючее внутри тебя, что-то, что растет с неимоверной скоростью, давя на легкие и сердце. Неприятное ощущение… Кажется, что сейчас задохнешься, или сердце перестанет отбивать привычный ритм. Ненавижу это беспомощное состояние. Ничего не помогает избавиться от страха, от его липких, ледяных щупалец, уверенно и крепко сковывающих тело. Оно становится неподвижным, каменным. Ты теряешь контроль не только над ним, но и над разумом.
А становиться беспомощной куклой в данной ситуации — непозволительная роскошь. Я тихо, практически не дыша, так как, казалось, даже мое прерывистое дыхание слышно в тишине темного леса, кралась к небольшому дому, бывшему здесь единственным строением. Каждый шаг давался с трудом. Ватные ноги отказывались подчиняться, будто к ним привязаны тяжелые гири. Я вдруг поняла, в голове абсолютная пустота, образовался вакуум, нет ничего: ни мыслей, ни рассуждений, к которым я уже привыкла в последнее время. Только мои губы беззвучно шевелились, повторяя как мантру, как молитву одни и те же слова: «Прошу тебя, помоги, помоги…». Я не знаю, к кому обращалась в тот момент, к Господу Богу или к дьяволу. Но кто-то из них меня все-таки услышал. Голоса, на которые я шла, прекратились, тишина давила и пугала, но в тоже время давала надежду, маленький шанс остаться незамеченной и постараться попасть в дом, где, по всей видимости, что-то происходило. И это что-то, я чувствовала, было очень важным, оно могло пролить свет на последние события.
Деревья закончились, и передо мной предстал небольшой участок, пустынный и безлюдный. Дом, куда я стремилась, имел небольшой деревянный забор, тусклое освещение завершало картину, создавая мрачный пейзаж. Не знаю, откуда появилась смелость, скорее всего это безрассудство взяло вверх, но я изо всех сил, не раздумывая, в прочем, думать особенно было нечем, чугунная голова точно не годилась сейчас для таких дел, бросилась к постройке и, перебежав ее скромный двор, оказалась с задней стороны здания.
Место было глухим. Не знаю почему, мне везло в этот вечер: я еще продолжаю безумную слежку, и меня по-прежнему не заметили. Везение это или нет, с выводами я не торопилась, как и радоваться данному факту. После возвращения домой все станет ясно.
Строение с черного хода оказалось не таким уж маленьким. Оно имело внушительных размеров пристройку с несколькими дверями. Я как любая женщина сразу решила заглянуть в них. Тот факт, что ничего хорошего за ними меня не ждет, почему-то не останавливал.
Дверей, больших металлических всего было три. Первая имела огромный замок, и тут сразу становилось ясно, попасть в помещение через нее — гиблое дело. Вторая дверь, по всей видимости, была заперта снаружи. Ком обиды начал подступать к горлу. К третьей я подошла с большим чувством сожаления, нежели хоть крошечной надежды. И как оказалось, зря. Дверь открылась от легкого толчка, не издав ни малейшего звука. Все это навело меня на мысль о том, что ее смазали специально. Чувство страха резко сменилось тревогой, появилась настороженность. Хоровод мыслей, вернувшись из далекого путешествия, вновь завертелся в голове. Сделав пару шагов внутрь, остановилась. Темнота окутывала. Глазам надо было привыкнуть. Скоро мрак начал рассеиваться, и я смогла оглядеться по сторонам. Помещение напоминало длинный коридор, служивший, скорее всего, подсобкой. Вдоль стены были расставлены коробки, ящики с бутылками и еще какие-то непонятные вещи, сложно различимые в темноте. Я продолжала свой путь с каждым шагом все увереннее. Взгляд скользил по коробкам, я пару раз подняла голову, посмотрев на потолок и ничего интересного не обнаружив, решила снова оглядеться. Тут я замерла подобно добыче голодного удава. Впереди вырисовывался мужской силуэт. Страх вернулся с удвоенной силой, мне казалось, что сердце не выдержит выбранного ритма. Крик внутреннего голоса, приказывающего бежать прочь, так и остался не услышанным. Я продолжала стоять, ожидая от парня окрика и движения в мою сторону, но ничего не происходило. Фигура оставалась на месте, не предпринимая никаких попыток приблизиться. Сначала я решила, что мужчина может оказаться на деле всего лишь куклой, забытым старым манекеном. Эта мысль начала убеждать каждую частичку моего тела и разума, придавая уверенности, и страх незаметно начал отступать. Полностью успокоившись, я хотела возобновит путь, но тень впереди неожиданно шевельнулась, ее огромные руки взмыли вверх, поднимая над головой огромную палку. Снова пришлось застыть, движение мужчины во мраке мне не понравилось. Казалось, он хочет швырнуть эту палку в меня, но произошедшее в следующую секунду отключило мозг надолго, лишая возможности думать вообще.
Сначала был оглушительный звук, и тысячи огоньков вспыхнули в конце коридора. Я хотела закричать, но крик больше походил на писк, и в грохоте автоматной очереди его никто не услышал. Парень впереди стоял ко мне спиной, его горячее приветствие адресовалось не мне, и это радовало. Инстинкт отбросил меня к стене, заставляя прижаться как можно теснее к коробкам. В планы снайпера, похоже, не входило останавливаться. Стрельба продолжалась, и ответные выстрелы не заставили себя долго ждать. Но пули пистолетов, защищавшие его оппонентов, не особо пугали новоиспеченного Рембо. Я все-таки приоткрыла глаза, и теперь могла не только слушать, но и лицезреть поле боя. Герой-одиночка то мелькал в свете небольшого проема, служившего ему дотом для стрельбы, то снова становился серой тенью. Мои старания разглядеть крутого дядю оказались безуспешны. Разум пришел в себя, отойдя от стресса, и сразу начал посылать импульсы, моля покинуть помещение незамедлительно, пока сохранялась хоть какая-то возможность остаться незамеченной. Мне везло, и гневить судьбу не стоило. Я с удовольствием поддержала призыв внутреннего голоса. Сейчас были именно те редкие мгновения, когда наши мнения совпадали. Уже решила развернуться в обратном направлении к спасительному выходу, как вдруг большая тень перестала стрелять и с разбегу бросилась в мою сторону. Я снова впала в ступор, понимая, что не только стою на пути героя, но и являюсь смертельной помехой, которую он уберет не раздумывая. Мужчина уже был совсем рядом, я четко видела его куртку и бейсболку на голове, как вдруг начались выстрелы, короткие, четкие, и направлены они были в мою сторону. Я откатилась к привычной стене, мне казалось, еще чуть-чуть и я должна буду почувствовать боль, потому как не попасть в таких условиях нереально. Всего выстрелов было пять, и последний все-таки настиг свою жертву. Герой-одиночка упал в сантиметре от моих ног, чудом не придавив своим телом. Описать свое состояние на тот момент сложно. Я смотрела на труп в ногах, на темное пятно, увеличивающееся у него под головой, и понимала — это конец. Не только для парня, но и для меня.
Сквозь шум в ушах, походящий на треск радиоволн старого приемника, я услышала голоса.
— Уходите…. Выводи через главную…. Я его сделал, сто пудов…. Ублюдок не ушел…
А потом почувствовала, как кто-то грубо, резко, схватил меня за локоть и, подняв с пола, начал трясти. Этот кто-то задавал вопросы, услышать которые, получилось не сразу. От встряски шум в ушах исчез, и слова, адресованные мне, стали более понятными.
— Ты что, язык проглотил? Парень, отвечай, чей ты и кто тебя послал, а то вмиг отправишься за приятелем.
«Парень… Почему ко мне обращаются…», — так стоп. Прояснение в мозгу шло медленно, но я поняла, почему удостоилось такого обращения. Моя одежда, куртка Соломона и кепка, скрывающая копну волос, сделали свое дело.
— Макс, ну что у тебя там?
— Порядок. Один готов, другой от страха язык проглотил.
Когда я услышала имя того, кто продолжал меня больно держать за локоть, захотелось заскулить как собака, по глупости попавшая в капкан. Черт! Это же Макс, человек Артура. Я поняла — радость от того, что осталась жива, оказалась недолгой. Но поскулить и пожаловаться на судьбу не успела. Макс, продолжая держать стальной хваткой, выволок меня на улицу. Освещение от тусклого фонаря было слабым. Задний двор оставался таким же темным и мрачным, как и несколько минут назад, но вот людей здесь скопилось немало.
