–– Это ещё зачем?

–– Надо.

–– Его там навалом.

–– Тащи сколько есть!

Она опять ушла и через пять минут появилась, держа перед собой эмалированный таз полный лошадиного помёта.

–– Ставь сюда!

Я по-хозяйски распоряжался, с улыбкой поглядывая на Дору.

–– Сейчас мы тебя выкурим! Марин принеси какую нибудь метлу.

Я ходил вокруг лошади в крайнем возбуждении. Сонного состояния как не бывало. Дора стояла с безразличной мордой будто всё происходящее её не касалось, лишь изредка обмахивая себя хвостом, отгоняя прилетевших откуда-то мух.

Скоро пришла Марина и принесла видавший виды веник. Не откладывая дело в долгий ящик, мы быстро в течение пяти минут разбросали весь помёт со второго этажа по первый. Нюхая жёлтую гадость, я крутил полный совок у неё перед мордой пытаясь её заинтересовать. Всё было бесполезно и наши старания ни к чему не привели. Кобыла как стояла на месте так там и осталась. Мне в свою очередь после всех мучений бессонной ночи и жуткого похмелья стало почти безразлично, спустим мы во двор эту лошадь или нет. Я хотел спать.

Через пол часа пришёл лысый парень. Его звали Толик. Плюнув на Дору, мы сели во дворе на скамейку и стали пить пиво, закусывая рыбой. Неожиданно со стороны улицы показался седой мужик сталинской внешности и неприступным взором. Он направлялся в нашу парадную.

–– Батя ты не пугайся у нас там лошадь стоит.

Дядька исподлобья хмуро взглянул на меня.

–– Какая ещё лошадь? Ну-ка пусти!

Отодвинув меня рукой он открыл парадную и вошел, а через пять секунд выскочил обратно, беспорядочно размахивая сеткой с продуктами. Молча, не проронив ни слова, он чуть не бегом пошёл в сторону арки ведущей на улицу.

–– Всё! За милицией погнал! Хватит прохлаждаться! Давай её или туда или обратно. Скотина стоит в парадной уже два часа. Маринка подмети лестницу.

Полякова побежала за совком, а мы пошли наверх посмотреть как там Дора. Не успели мы подойти, как дверь напротив квартиры Поляковой открылась и на пороге появилась молодая девица хипповой внешности, в потёртых джинсах, вылинявшей рубашке с большими цветами на сиськах и волосами крашенными в ярко-синий цвет. Губы у неё были как у морского окуня красные и огромные. Прищурив большие, явно близорукие глаза она, наконец, разглядела Дору, и рот её растянулся в удивлённо-радостной улыбке.

–– Чьё чудо!?

Она ладошкой с синим маникюром на пальцах, ласково потрепала нашу подопечную.

Я молчал, а Маринка быстро и ловко убирала лошадиный помет. Толик с нескрываемым интересом смотрел на девицу.

–– Наше чёрт его дери.

–– А что так грустно?

–– Радости мало. На улицу не выгнать!

В сердцах я сплюнул.

–– Мучаемся и всё без толку!

–– Ну, это не повод для грусти. Дадите прокатиться?

–– Ты её сначала выведи, а потом катайся сколько влезет.

–– Хорошо.

Она подошла к кобыле и взяв её морду обеими ладонями приблизила свои губы к её губам и ласково поинтересовалась.

–– Ты кто? Как тебя звать?

Дора потрогала своим большим языком лицо девушки.

–– Дора она.

С возрастающей надеждой я наблюдал за действиями красотки.

–– Дора. Пойдёшь со мной?

Девушка нежно потрепала лошадку за ухом, взяла за поводок и осторожно потянула её вниз. И та пошла. Сначала чуть упираясь, а потом отдавшись на волю этой молодой девчонке начала спускаться оттопырив здоровый зад.

Я стоял затаив дыхание, боясь спугнуть упрямое животное.

Две минуты спустя Дора была на улице. Она таращила свои красивые влажные глаза и покорно ждала пока девушка возилась с уздечкой.

–– Ну, так как? Я катаюсь?

–– Ради бога наслаждайся сколько хочешь. Тебя как звать?

–– Валя.

–– Спасибо Валюша! Как тебя отблагодарить, я даже не знаю.

Я потрогал небритый подбородок.

–– Не стоит.

Она умело вывела Дору на проезжую часть огромного, всего в зелени двора.

Я спокойно докуривал вторую сигарету, когда из-под арки появилась патрульная машина. Она медленно двигалась следом за Дорой и Валентиной.

–– Всё ж вызвал! Вот гад!

Я выбросил сигарету и пошел навстречу сильно упитанному сержанту. У ментов, когда они долго хорошо и спокойно служат, появляется неуловимое сходство. Они становятся похожими как близнецы. В этом виновата не только форма. Видимо передаётся стереотип поведения мыслей и суждений. Ломброзо квалифицировал бы их как тип. «Ментовская рожа». Вот и этот представитель мужской профессии выглядел человеком, которому всё уже давно известно и понятно. Его лицо выражало одну единственную мысль. Зачем меня вызвали такого занятого, серьёзного и большого? По какому такому пустяку оторвали от мягкого дивана в родном отделении? Мне его стало откровенно жаль. Он не знал, что было там двадцать минут назад. Он лишился радости торжества судьи, которому можно решать. Казнить или миловать? Он пришел к шапочному разбору. И то, что сейчас он видел, были лишь лёгкие остатки «жуткого» безобразия на подвластной ему территории.

«Бедный» мент подошел выставив на всеобщее обозрение свою необъятную грудь. Широко расставив ноги, он как истинный хозяин положения с высоты своего роста оглядел стоящих вокруг людей и покрутил на толстых пальцах ключи на красивом брелке, которым вероятно очень гордился. Ещё раз, окинув взглядом присутствующих здесь людей он, наконец, изрёк.

–– Чья лошадь?

–– Моя.

Признался я, выступая вперёд. А затем мы услышали сакраментальный вопрос прямо из старого анекдота!

–– Где взял?

Говорить, что купил, было глупо. Уверенности в том, что этот упитанный хряк понимает юмор, у меня не было.

–– Друзья дали.

–– X-м.

Проурчало «пугало» в ментовской форме.

–– Степан загляни в парадную.

Молоденький мент который всё это время крутился около Доры бросил поводья и в сопровождении «сталиниста» зашел в подъезд. Через пару минут он вышел обратно. Его лицо выражало непонимание.

–– Там все в порядке. Только запах.

–– Неужели?

Сержант недоверчиво уставился на кобылу. Затем что-то для себя решив, он повернулся ко мне.

–– Если ты!

С расстановкой и назиданием произнёс он.

–– Ещё раз притащишь этого зверя будешь сидеть на сутках. Понял?

Я конечно понял и утвердительно кивнул головой.

–– Поехали.

Он махнул рядовому, и они пошли к машине. Когда представители порядка исчезли, я вздохнул с облегчением и взглянул на Марину.

–– Всё! Я повёл её в стойло. Меня не жди и ложись спать.

Помахав на прощанье рукой она скрылась в подъезде. Валя и Толик ушли раньше. Сталинист больше не показался. Я остался один, подошел к Доре и хотел её отвязать. Узда оказалась распущена. Молодой мент сделал своё чёрное дело. Я протянул руку, но Дора с неожиданным для её размеров проворством и я бы сказал даже гибкостью, выскользнула и уже через секунду была от меня в пяти метрах.

–– Боже праведный!

Мне ещё не верилось, что мои муки продолжаются. А кобыла продолжала спокойно обгладывать листву на соседнем дереве. Как только я подошел к ней на расстояние одного метра она тут же почти незаметно для глаз опять оказалась вне досягаемости. Я преследовал её по пятам и наверное был похож на чокнутого. Редкие прохожие поглядывали на меня с любопытством, наблюдая как я пытаюсь поймать эту сволочь. У нее, наверное, были свои игры, в которые она по своему конскому недоразумению вовлекла меня, но в подробности не посвятила.

Таким образом, мы миновали второй корпус и повернув за угол оказались на проспекте Салтыкова Щедрина прямо за музеем Суворова на шпиле которого высилась пятиконечная звезда выкрашенная почему-то зелёной краской. Тут мне показалось, что здесь-то я её и настигну. Протянув руку я хотел схватить болтающуюся уздечку, но в последний момент она изловчилась и проскользнув в узенькую калитку оказалась на свободе.

Мне было плохо после бессонной ночи, после нервотрёпки с её спуском со второго этажа, а эта скотина пустилась вскачь, всё быстрее удаляясь в сторону метро. Догнать её я был не в состоянии. Единственное на что я был способен так это держаться на расстоянии и не упускать из виду. Приходилось всё равно бежать. Ноги от усталости заплетались, и я семенил за ней с туманом в голове.