Потеряв жену и законного наследника, отец взял в дом своего бастарда и его мать. Чтобы утешиться. Мог и не брать. Тогда Ардай, может, и знал бы, что его отец – имень Эстерел из Варги, но сам никогда не стал бы именем Эстерелом.
Так или иначе, отец сделал его законным сыном и наследником. Родился бастардом? Ну и что. Кого это сейчас волнует…
– Моя мать ходила на похороны госпожи Валенты, – добавил Крей. – Точнее, не похороны были – прощание. Мать говорила, лира Валента даже в гробу была такая красивая, и ребенок её с ней лежал. Их здесь не стали хоронить, приехали родственники госпожи Валенты и увезли. Будто бы это обычай её семьи, а где ты слыхал про такие обычаи? Все, кто хотел, проводили до дороги, только господин Гай дальше поехал. Он к вечеру вернулся. Вот, а на вашем доме осталось темное заклятье, и твоя мать не может больше иметь здоровых сыновей, ну, и ещё всякое другое. Так считает Сарита. Да ты сам слышал сегодня утром.
Ардай помедлил с ответом. Он ничего не смыслил ни в колдовстве, ни в заклятьях, и не понимал, почему они где-то остаются, на что-то влияют, и почему из-за событий такой давности, в которых никто не виноват, должны страдать он, его мать, маленький брат? Отец совершенно точно любил Валенту и не может быть повинен в ее смерти, так с какой же стати тут зло? А хуже всего, что Крей говорил об этом, как о чем-то очевидном.
– Это глупости все, – сказал Ардай.
На душе его стало совсем плохо. Захотелось двинуть по физиономии Крея Даррита, а это точно неправильно и совсем ни к чему.
Ах, да – ничего не говори и не делай в гневе. Пройдет время, и всё предстанет в ином свете. Отцовские слова, отцовское воспитание. В некоторых вещах Гай Эстерел умел быть убедительным. Гнев переживают молча, наедине с собой, и точка. В гневе можно совершить непоправимое, поэтому не совершай ничего, пока не успокоишься…
– Я пойду. Спасибо тебе. За всё.
Он, не торопясь, шёл домой по темным улочкам Варги, мечтая идти ещё долго-долго. Но это невозможно, не так велика деревня, хоть всю пройди вдоль и поперек. Но ходьба успокоила, прояснила разум. Хоть бы с младшим братишкой всё было в порядке. А то знахарка утром наговорила всякого, и про то, что дом вредит – это созвучно словам Сариты и Крея. Послушать бы саму Сариту, что она видела и слышала восемнадцать лет назад? Так не станет Сарита ему рассказывать. Она его видеть не может. И причина, оказывается, не в том, что женщина обезумела после несчастья с дочкой. Причина серьёзнее. То есть, ерундовая причина, конечно, но только не для Сариты. И как еще Эйда умудрялась с ним встречаться!
Эйда. Теперь мать её просто запрёт, запретит уходить со двора. Или увезет из Варги. Вот ведь нелепица – человеку ставят в вину то, в чем он ничего смыслит, в чем никак не может быть виноват, что случилось до его рождения!
Чтобы пройти к домику Сариты, пришлось сделать немалый крюк. Зато он увидел то, чего и боялся – дом стоял тихий и темный. Ардай не знал точно, который сейчас час, но соседние дома светились окошками – значит, не поздно. На задвижке калитки – замочек, только кого такая безделица остановит? Разве что саму Сариту.
Он легко перемахнул через забор, подошёл к дому. Конечно, заперто. А вот калитка на скотный двор открыта, и живности – никакой, только кот юркнул из-под ног и прыгнул на крышу сарая. Пустой скотный двор – хуже всего, это значит, что хозяева не собираются вот-вот вернуться. Теперь придётся найти Эйду. Может быть, в Аше. Вряд ли Сарита сможет увезти её далеко.
Почему яйцо дракона попало к ним? Ведьма Шала считает – случайность, цепь событий. Ничего себе случайность. И «мысленный» язык драконов, которым, оказывается, владеет Ардай – тоже случайность или колдуньино проклятье? Ну уж нет. Если и правда дом хранит в себе проклятье колдуньи, то отец поступил опрометчиво, что допустил такое. Но «мысленный» язык тут точно ни при чем. Это не случайность и не проклятье, а что тогда? И почему Ардай единственный в семье получил этот странный дар? И главное – зачем?
Пора домой. Луна, яркая необычайно, выбралась из облаков и залила золотисто-молочным светом крыши и деревья. И опять – дракон. Медленно проплыл на фоне вызолоченного лунным светом облака и исчез где-то там, в черноте. Опять дракон, ну и что? Здесь Приграничье, здесь полно драконов. А домой точно пора…
Во дворе у Эстерелов сидели стражники, трое, в форменных темно-красных жилетах и шапочках с бляхами. Увидев их, Ардай замер на месте. Это может означать любые неприятности. Хотя…
Стражники были знакомые, деревенские, подчиненные старосте, а среди них – Майс, ровесник и старый приятель, когда-то они вместе гоняли вдоль речки на отцовских лошадях. И это очень хорошо. Заявись сюда стража из Аша, это означало бы, что сегодняшние события уже известны властям. А со старостой можно поговорить. Отец точно нашел бы, что сказать.
Стражники расположились спокойно, в расслабленных позах, переговаривались и даже смеялись, но при виде Ардая сразу умолкли.
– Добрый вечер всем вам, – поздоровался он, стараясь не показывать волнения.
Они вразнобой ответили, чуть наклонив головы, Майс приветливо улыбнулся и помахал рукой. При отце все бы встали.
– Тебя староста дожидается, Эстерел, – сообщил Майс. – Уже, наверное, отчаялся дождаться.
Итак, что теперь?..
Зал освещен, дверь открыта, на полу коридора – пятно света. Мимо незаметно не проберешься. Можно пройти через кухню, а потом подняться к себе по боковой лестнице. Нет, не сбежать – такого и в мыслях не было. Ардаю лишь захотелось перед разговором со старостой привести себя в должный вид.
Оружейная заперта – очень жаль. Можно было бы прицепить к поясу отцовский именьский меч, старшему сыну в отсутствие хозяина это сделать вполне естественно. Что ж, придется обойтись, чем есть.
У себя в комнате он сбросил старую рубашку, надетую ещё вчера и с тех пор немало повидавшую, взял было праздничную, из синего шелка, но сразу положил на место – не тот случай. Выбрал полотняную, коричневую, с медными пуговками – отец носил похожую. Повседневный пояс сменил на другой, широкий, с гербовыми бляхами, прицепил к нему тяжелый нож с серебряной рукоятью, в кожаных, тоже с гербом, ножнах.
Все. Будь, что будет, и помоги, Проведение.
Господин Виград Брин, бессменный староста Варги вот уже много лет – Ардай и не помнил в этой должности кого-то еще, – восседал за столом на почетном месте, напротив него – вот это да! – Горах, в своей рабочей одежде и с закатанными до локтей рукавами. Мать, не чинясь, присела сбоку стола на табурет – её любимое место, высокий стул рядом с отцовским она считала неудобным для хозяйки. Мать была спокойна, что-то говорила старосте, улыбаясь, тот важно кивал – по крайней мере, это означало, что дома всё более или менее в порядке.
Когда Ардай вошел, всё замолчали и повернулись к нему.
– Добрый вечер вам, – Ардай наклонил голову, положив руку на рукоять ножа.
Горах одобрительно усмехнулся в усы, оценив его внешний вид. И поднялся из-за стола, тоже наклонив голову в приветствии. Одобрил и подыграл.
Староста тоже понял правильно. Мальчишка показывает коготки. Заявляет права на взрослость. Малость рановато, но ведь малость, император Итсваны, скажем, сел на трон в куда более нежном возрасте. Итак, всё, что мальчишка имеет сказать, следует понимать всерьез – ответственность будет нести семейство Эстерелов. А не староста и не Варга. Ну, так староста не против, старосте это даже очень приятно. Если и мать подтверждает статус сыночка…
Он глянул на госпожу Эстереллу – та сидела безмятежно, чуть улыбалась уголками губ, а уж что там у неё в душе – её дело. Сами потом разберутся, если что не так.
Староста поднялся, низко нагнул голову, утопив подбородок в жирных складках.
– Добрый вечер тебе, господин Эстерел.
Вот, ритуальная фраза произнесена. Здесь и сейчас Ардай – господин Эстерел.
Ардай сел рядом с матерью, подчеркнуто игнорируя почетные места за столом. Хозяйского стула ему всё равно не полагается, так что лучше сделать вид, будто это не имеет значения. Остальные тоже уселись, мать разлила по серебряным стаканам подогретое пиво с пряностями – вечернее угощение.
