— Хочешь знать, что я думаю? — ответил Сэм. — Знаешь, что, я думаю, нам надо делать?

— Э… танцевать?

— Танцевать, черт побери, вот что я думаю.

***

Когда они вернулись в бункер, Дин выждал, как ему казалось, не вызывающие подозрений сорок пять минут, прежде чем спросить, совершенно невзначай:

— Так, эй, Сэм, а где та книга? Так книга об ангелах?

Сэм бросил на него подозрительно нечитаемый взгляд, жестом позвал Дина за собой и провел его в самое дальнее помещение архива, к наваленным заметкам, где Дин нашел брата спящим несколько дней назад. Ни сказав ни слова, Сэм передал ему толстую книгу в кожаном перелете. Дин посмотрел на обложку:

Физиология ангелов

С заметками о поведении

и дополнительными наблюдениями

Кнут Шмидт-Нильсен

Книга была уклеена десятками цветных клейких бумажек, торчавших между страниц.

— Ничего, если я, э… позаимствую ее ненадолго? — попросил Дин. Совсем невзначай.

— Да на здоровье, — ответил Сэм. Он сел к своим заметкам. — Мне надо дело изучать, Дин. Бери книгу на сколько хочешь, только не пролей на нее Джек Дэниелз.

Дин мог почитать ее и рядом с Сэмом. Но Сэм, похоже, не был настроен общаться: он только вставил в уши наушники и прибавил громкость Леди Гаги, или какую там дрянь он слушал. И Дину все равно хотелось заняться книгой в уединении. Так что он отправился обратно к себе.

Книга была из очень подробных: с гораздо большим количеством информации, чем Дин способен был усвоить за один вечер, но он начал пролистывать главы, надеясь хотя бы найти то, что Кас так не хотел им показывать. На самом деле, книга оказалась довольно интересной. Там был целый раздел о небесном могуществе, которое наделяло ангелов возможностями и по поводу которого Дин давно любопытствовал. Дин даже попытался прочитать эту главу и изучить поистине путаную иллюстрацию пятимерной природы крыльев. Все это оставило у него лишь смутное ощущение, что крылья иногда могли функционировать как замысловатые солнечные батареи.

Он оставил эту часть и перешел к главе об анатомии крыльев, где была шикарная черно-белая ручная иллюстрация ангельских крыльев, которая тут же захватила Дина. С крупномасштабным изображением этих изумительных маленьких крылышек.

Крылышки действительно назывались «алула», и, если верить старине Кнуту Шмидт-Нильсену, были «полнофункциональными аэродинамическими крыльями», а также «высокочувствительными органами осязания». Сэм пометил этот абзац ярко-желтой клейкой бумажкой.

И в этот момент Дин понял, что все наиболее интересные крупицы информации в книге — о благодати, об ангельском могуществе, об оболочках, о боевых способностях — уже были помечены желтыми бумажками Сэма. Как только Дин это сообразил, он стал пролистывать книгу сразу к страницам с бумажками.

Следующая бумажка была приклеена в главе под названием «О перьях и полете». А именно на абзаце, где Дин прочитал:

Как и для любых летающих существ, для ангелов критично содержать перья в порядке. Большинство ангелов сами чистят собственные перья, но области на голове, и в особенности на затылке, представляют определенную трудность. Ангелы, являющиеся близкими товарищами, могут содействовать друг другу в уходе за этой областью. Однако автору довелось узнать, что касание в этой области ангелы воспринимают отнюдь не легкомысленно. Когда один ангел ухаживает таким образом за другим ангелом, это признак глубокой привязанности, уважения и доверия. Если у ангела есть основания полагать, что касание неискренно или в него не вложен смысл, он немедленно отстранится.

О… то объятие. Тот момент, когда Дин обнял Каса. И только хотел коснуться его волос… а Кас отскочил, словно его ударило электрошоком. Отшатнулся, отступил, глядя в пол.

Если у ангела есть основания полагать, что касание неискренно или в него не вложен смысл…

Дин поразмыслил над этим, глядя в пространство в направлении красной лава-лампы.

В конце концов он пролистал книгу к следующей клейкой бумажке, отмечавшей абзац под заголовком «Линька». Там было написано:

Все ангелы линяют — то есть отращивают новые перья — раз в год. Это болезненный и преисполненный риска процесс, так как в двухнедельный период линьки ангел не способен летать. Автор имел возможность проконсультироваться по этому вопросу у серафима с Небес, и серафим сообщил, что среди ангелов принято приглашать близкого партнера для помощи во время линьки. Обычно за этим ангел обращается к своему самому доверенному другу. Серафим также сообщил, что ангел, отрезанный от своих райских собратьев, сталкивается с немалым риском, если пытается пережить линьку в одиночестве. Как выяснилось, одинокие ангелы нередко погибают во время линьки.

Кас никогда об этом не упоминал.

Кас был отрезан от Рая уже несколько лет. Отрезан от своих «райских собратьев». И никогда ни слова не говорил Дину о «линьке». Они целый год провели вместе в Чистилище — все время вдвоем, и Кас не «линял».

Нет, секундочку…

Кас же исчез в первые несколько недель в Чистилище. В самом начале. И, когда Дин наконец нашел его, был такой уставший и потрепанный. И рассказал какую-то странную байку о том, как он оставил Дина одного, потому что так для Дина было «безопаснее»… Это сразу показалось какой-то бессмыслицей. И не давало Дину покоя с тех пор.

Дин посмотрел на последнюю фразу снова:

одинокие ангелы нередко погибают во время линьки.

…и закрыл книгу на время, чтобы подумать.

Со временем он снова возобновил чтение. Предпоследняя бумажка была приклеена в главе «Наблюдения о поведении». Дин прочел:

Некоторые считают, что ангелы не испытывают эмоций — что они лишь орудия Господа. Автор с этим не согласен. Серафим, выступивший консультантом для этого текста, утверждал весьма настойчиво, что ангелы испытывают эмоции, и часто очень сильные. Обратное впечатление складывается у людей главным образом потому, что ангелы не выражают эмоции так, как люди. Но догадаться о них можно. Например, ангел, захваченный крайне сильной эмоцией, может потерять контроль над оболочкой. Также об эмоциях можно судить по крыльям ангела, если крылья видимы: там, где человек улыбнулся бы, ангел может распушить перья. Где человек заплакал бы, крылья ангела инстинктивно поникают. Расстроенный ангел часто даже чувствует неуверенность в способности летать и посему инстинктивно удаляется в место уединения, переставая отвечать на молитвы и попытки связаться с ним. Мы, люди, неверно интерпретируем это поведение и ошибочно заключаем, что ангел ничего не чувствует.

Последняя бумажка была приклеена в самом конце книги. Там, где были благодарности. Дин почти пропустил ее, так как в голове у него роилось много других мыслей. Но Сэм зачем-то отметил и это место, и Дин просмотрел страницу. Сверху был длинный скучный абзац про жену Шмидт-Нильсена, его детей, издателя, редактора, корректора и так далее, а потом, в самом конце, значилось:

Автор от души благодарит медиума Шелу О’Коннор, которая смогла связаться с несколькими духами из других сфер, согласившимися ответить на некоторые вопросы. И особая признательность серафиму Кастиэлю, который, практически единственный из всех серафимов, с кем мы связались, оказался дружелюбно настроен к людям и согласился с нами пообщаться, проявив, наверное, не меньшую любознательность в отношении людей, чем мы — в отношении серафимов. В нескольких содержательных беседах серафим Кастиэль разъяснил для нас многие аспекты ангельской физиологии и поведения, которые иначе оставались бы трудными для постижения.

***

С Дина было довольно. Он захлопнул книгу, встал и закрыл глаза. Ему пришлось заставить себя успокоиться, чтобы вообще быть в состоянии молиться, но наконец он смог произнести достаточно уравновешенно:

— Кас. Кастиэль. Мне все равно, как низко волочатся твои крылья. Или насколько ты там неуверен в способности летать. Тащи сюда свой несчастный зад и объясни мне, что, черт возьми, происходит!

Ничего не произошло.