– Я желаю, чтобы управление Черноморским флотом продолжалось так же, как и при покойном Лазареве! Что касается назначения Берха, то потерпи год-два, зато потом поднимешь на грот-мачте полный адмиральский флаг. А пока не будем нарушать флотские традиции, тем более, что и покойный Михаил Петрович старику Берху всегда доверял. Скажи лучше, кто на сегодня из дивизионных командиров у вас лучший?

– Разумеется, Павел Степанович Нахимов! – не задумываясь, ответил Корнилов. – На своем месте и контр-адмирал Новосильский.

Посмотрев план Се6вастопольского адмиралтейства, император нашел его неудобным.

– Строения слишком близки друг к другу. А экипажеские магазины надо строить по примеру Кронштадта вдоль берега.

Утвердил предложение Корнилова перевести выслужившие свой срок линкоры «Силлистрию» и «Махмуда» в блокшивы.

– Я хочу, чтобы Черноморский флот состоял из 17 линейных кораблей, а старые фрегаты будем постепенно заменять винтовыми. Да и линейные корабли отныне будем строить только винтовые, а то отстанем от европейских флотов.

– Разрешите, ваше величество, вопрос! – спросил Корнилов в конце встречи.

– Спрашивай! – кивнул Николай.

– Насколько сложна сейчас наша политическая ситуация?

– Все очень непросто, мой дорогой Корнилов! – вздохнул император. – У нас сейчас два варианта: или война с турками против французов, или в союзе с Австрией против Турции!

– Какой же из двух вариантов предпочтительнее?

– Желателен, разумеется, первый!

– А как к этому отнесутся Пруссия с Англией? – вопросил начальник штаба Черноморского флота.

– Относительно пруссаков я спокоен. А вот Англия – это наша главная боль! Однако будем надеяться на лучшее!

На прощанье Николай пожал вице-адмиралу руку. Уже выходя, Корнилов обернулся и увидел, что император опять склонился над какими-то бумагами. Больше они уже никогда не увидятся…

В марте 1852 года контр-адмирал Нахимов был назначен командующим 5-й флотской дивизией, а в конце апреля Корнилов определил его командовать 2й практической эскадрой. Младшим флагманом был назначен контр-адмирал Вульф.

4 июля 1852 года Нахимов вывел на Севастопольский рейд линкоры «Двенадцать Апостолов», «Ростислав», «Святослав», «Гавриил», «Три Иерарха» и бриг «Птолемей». Несколько позднее к эскадре присоединились фрегаты «Кулевчи», «Коварна», корветы «Пилад», «Калипсо» и бриг «Эней». Нахимов держал флаг на «Двенадцати Апостолах».

Линейный корабль Султан Махмуд. Литография Подустова с рисунка В. А. Прохорова.

В тот год морская кампания была на редкость напряженной и длилась до конца октября. За это время эскадра дважды ходила в Одессу, перевозя войска, затем занималась эволюциями в Черном море, после чего вновь ходила с войсками из Севастополя в Одессу.

Пока Нахимов штормовал в морях, Корнилов занимался административными и хозяйственными делами, которых на флоте хватало всегда. Особенно волновало начальника штаба состояние артиллерии. Проверив поступившие с заводов новые орудия, он с возмущением писал, что они хранятся на Ростовской пристани без платформ, забиты землей и ржавеют. В том же году он при осмотре кораблей 4-й флотской дивизии Новосильского он отметил неверность прицелов и частые осечки при выстрелах. Если учесть дополнительно, что в николаевское время большое внимание обращали на чистоту орудий и драили их до блеска, можно полагать, что разные зазоры между ядром и стволом также влияли на меткость стрельбы. Уже упомянутые сведения об учениях 1852 года подтверждают разброс в меткости стрельбы, очевидно связанный и с опытностью канониров.

Апогеем же компании 1852 года стал высочайший смотр флота императором Николаем.

Осенью Николай Первый отправился на юг, чтобы лично проверить боеготовность армии и флота. Корнилов в это момент находился в командировке в Англии. Там начальник штаба Черноморского решал вопросы по постройке новых винтовых корветов «Воин» и «Витязь» на английских верфях. Увы, эти корабли так никогда не будут построены.

Из-за отъезда Корнилова за все пришлось отдуваться мало, что понимавшему в корабельных делах Берху. Понимая всю никчемность старого маячника, император определил ему в помощь своего любимца балтийского контрадмирала Васильева, не без оснований носившего во флотских кругах прозвище «demihomme – demifolitete» (получеловек-полубезумец). Моряком Васильев был посредственным, зато знал и любил шагистику и фрунтовую службу. К черноморцам Васильев относился с известным презрением, как к никчемным провинциалам, а потому в успехе смотра чужого ему флота был не слишком заинтересован.

Смотр Черноморского флота осенью 1852 года оставил не много исторических свидетельств. Его заслонили, произошедшие вскоре, куда более важные события. Однако его итоги наложили свой определенный отпечаток на многое из того, что произошло на Черном море в следующем году.

Смотр Черноморского флота в 1849 году. И. К. Айвазовский, 1886 г.

Из воспоминаний черноморца А. Зайчковского: «В 1852 году императором Николаем был назначен очередной смотр Черноморскому флоту. Смотры эти производились государем раз в семь лет и обыкновенно соединялись с осмотром кавалерии, сосредоточенной на юге России. Таким образом, смотры флота были в 1837, в 1845 годах и последующий смотр приходился в 1852 году…»

Прибыв в Севастополь Николай Первый осмотрел порт и арсенал, а затем отправился на линейный корабль «Париж», уже стоявший на внешнем рейде Из воспоминаний А. Зайчковского: «Незадолго перед тем Черноморский флот обогатился новым громаднейшим 120-пушечным красавцем кораблем «Париж», на котором был поднят флаг главного командира, адмирала Берха. Это было новейшее лучшее боевое судно нашего флота на Черном море, имевшее уже в своем вооружении батарею с бомбическими орудиями, которые только что еще вводились в состав вооружения английского флота. Командиром «Парижа» был капитан 1-го ранга Истомин, впоследствии знаменитый начальник Малахова кургана, погибший на нем 7 марта 1855 года. Старшим офицером был лейтенант П-н (Перелешин – В.Ш.).

Владимир Иванович Истомин

День прихода императора в Севастополь из Одессы, а также и день смотра флота был назначен 2 октября. Суда своевременно заняли назначенные им по диспозиции места на большом рейде. Адмирал Берх поднял свой флаг именно на красавце «Париже», где и ожидал прибытия государя в Севастопольский рейд.

Ввиду отсутствия Корнилова, который находился за границей, к адмиралу Берху на время смотра был командирован князем Меншиковым его любимец, свиты его величества контр-адмирал Васильев, тоже находившийся на «Париже».

Вот на горизонте показывается пароход «Владимир», на котором шел государь. В свите его величества находились: эрцгерцог австрийский Максимилиан (впоследствии несчастный император мексиканский), принц Фридрих прусский (впоследствии император германский), князь Орлов, князь Меншиков, бывший в то время начальником главного морского штаба, а флаг- капитаном государя был капитан 1-го ранга Истомин, брат командира «Парижа».

Как только показался штандарт на пароходе «Владимир», то по сигналу с флагманского судна начался императорский салют, и здесь-то с «Парижем» приключилась неприятность, которая заставила командира и старшего офицера пережить тяжелые минуты, и которая могла испортить успех всего смотра. По недосмотру, для салюта зарядили орудия, находящиеся под парадным трапом, который от первых же выстрелов разбился вдребезги, и остатки его были выброшены в море.