Командиры кораблей и судов переглядывались, не совсем понимая адмиральскую мысль.

Выдержав паузу, Корнилов продолжил:

– При встрече с турецким флотом, выказавшим намерение напасть на русский крейсер, начальство вполне надеется на Ваше благоразумие, и что при подобной встрече Вы поддержите достоинство русского флага, и вместе с тем прибегните к крайним средствам в неизбежных только обстоятельствах. Главная задача – извещение меня обо всех враждебных намерениях турок и появлении англичан или французов у Босфора! Теперь все ясно?

– Теперь ясно! – кивали головами капитаны и заспешили на свои суда. Основные силы Черноморского флота были в кампанию 1853 года разделены на две практические эскадры. При этом, если в прежние годы, эти эскадры должны были выходить в море для практических плаваний поочередно, то в летнюю кампанию 1853 года перед черноморцами стояли совсем иные задачи. На сей раз крейсерство предполагалось не практическое, а боевое!

Уже 15 мая Первая практическая эскадра под командованием вице-адмирала Нахимова в составе шести линейных кораблей и фрегата, приняв полный боезапас и провизию на четыре месяца, вытянулась на внешний Севастопольский рейд.

Вице-адмирал Корнилов, расстелив карту Черного моря, чиркал ее остро отточенным карандашом:

– Отныне Вы ответственны за западный сектор Черного моря! Вам, Павел Степанович, надлежит выйти в район между Севастополем и линией крейсеров, наблюдающих за Босфором. Держаться будете у пересечения параллели 44 градуса с восточным двухградусным меридианом. При получении известия о движении неприятельских судов действуйте сообразно обстановке и, стянув к себе дозорные суда, шлите известия в Николаев через Одессу или Севастополь с нарочным курьером!

– Что мне надлежит делать после отправки сего курьера? – уточнил Нахимов.

– Ожидать дальнейших повелений на высоте Херсонеса, а если обстановка будет угрожающая, то идти в Севастополь для соединения с остальным флотом!

В те дни в письме великому князю Константину Корнилов отмечал: «Для командования в важных экспедициях, но чисто военных, я бы полагал способными адмиралов Нахимова, Новосильского и Метлина. Из них Нахимов был воспитанником адмирала Лазарева и потому имеет большую опытность в устройстве, отделке судов и практическом кораблевождении…»

В те дни подъем энтузиазма на флоте был небывалый. Все горели желанием отличиться. Не обошлось, как часто бывает, без казуса. Командир линкора «Варна» капитан I ранга Семен Алексеев, к примеру, во время артиллерийского учения ввел любопытные новшества. Глядя на действия своих подчиненных, он время от времени командовал:

– Мичману Иванову оторвало голову, а батарейному Сидорову перебило обе ноги!

По этой вводной названные командирам лица тут же уносились санитарами в лазарет, а их место занимали другие. Так командир «Варны» старался отработать взаимозаменяемость. Идея была не плоха, но порой, войдя в роль, Алексеев неожиданно кричал:

– Санитары! Ко мне! Вот и меня ядром разорвало! Вместо меня теперь старший офицер!

– Куда же вас нести-то, ваше высокородие? – переминались с ноги на ногу санитары.

– Куда покойников носят! Несите к батюшке под образа!

Санитары бережно укладывали Алексеева на носилки и несли, как и положено покойника, ногами вперед. Однако командир «Варны», увидев по пути какой- то непорядок, тут же резво вскакивал с носилок и разносил виновных.

Уже через несколько дней по флоту пошел слух, что Алексеев сошел с ума, что у него на корабле мертвые воскресают. Кончилось тем, что командиру «Варны» велели всех окончательно «воскресить» и более уже не «убивать».

Корабль «Двенадцать апостолов». Художник И. К. Айвазовский

В первых числах июня в Севастополь стали поступать известия о новых вылазках банд Шамиля. В кавказских горах уже почуяли приближение большой войны и торопились не остаться в стороне от возможной добычи. Теперь вдоль турецкого берега к Кавказу ночами пробирались лайбы контрабандистов, набитые ружьями и порохом. В ответ на это Корнилов усилил крейсерство восточных берегов Черного моря. Отныне там находились уже два отряда судов. Южный отряд базировался на Сухум-Кале, северный – на Новороссийск. Возглавил оба отряда начальник береговой линии вицеадмирал Серебряков. Один из корветов при этом выделялся для особого крейсерства в районе Синопа.

Перед выходом в море эскадру посетил Корнилов. Осмотрев корабли, он особенно остался доволен артиллерией. По приказу Корнилова в воду сбрасывали бочки с флагштоками и палили по ним, бочки разлетались в щепки, кидали новые и их тут же разбивали. Лучшим по стрельбе был признан «Двенадцать Апостолов» добившейся поразительной скорострельности. Из 68-фунтовых бомбических пушек он палил по два ядра в минуту, при этом из десятка ядер промахиваясь всего одним!

19 мая эскадра Нахимова вышла из Севастополя и направилась в назначенный район крейсирования. Пока политики обменивались последними письменными обвинениями, эскадра Нахимова заняла указанную ей позицию в западной части Черного моря. Как опытный гроссмейстер, Нахимов четко расставил свои фигуры на огромной доске предстоящей войны.

У самого Босфора он расположил наиболее быстрый бриг «Язон» и фрегат «Кулевчи». Несколько поодаль на пределе видимости был поставлен бриг «Птолемей» (его при надобности усиливал фрегат «Коварна»). Несколько выше у европейского берега крейсировал бриг "Эней. Дозорные суда должны были контролировать выход из Босфора, но так, чтобы самим оставаться невидимыми с берега. Связь между дозорными судами и главными силами эскадры осуществлял фрегат "Коварна". Особый отряд был выслан на юг в сторону Синопа для контроля Анатолийского побережья.

Сразу же по выходу начали отрабатывать взаимное маневрирование. Действием командиров Нахимов был не доволен. Особенно доставалось от него кораблю «Святослав», на котором держал флаг младший флагман контрадмирал Юхарин.

Когда команды подтянулись, и командиры обрели уверенность, вице-адмирал провел учебный бой, который стал генеральной репетицией в преддверие грядущих событий. Линейный корабль «Гавриилу» было велено сражаться с линейным кораблем «Селафаил» и фрегатом «Флора». Команды остальных кораблей наблюдали за происходящим.

После непродолжительного маневрирования, «Флора» оказалась на ветре «Гавриила», а «Селафаил», наоборот, под ветром. Командир «Селафаила» капитан 1 ранга Зорин приказал командиру «Флоры» Скоробогатову атаковать «Гавриил». Дважды Скоробогатову повторять было не надо. «Флора» круто положила руль к условному противнику и, спустившись, открыл огонь в левую скулу «Гавриила» так, что тот мог отвечать только несколькими носовыми пушками. Тогда командир «Гавриила» капитан 1 ранга Юрковский подвернул корабль и обратил против «Флоры», но из-за этого сблизился с «Селафаилом». Капитан 1 ранга Зорин от нетерпения сразу же сделал залп на восьми кабельтовых, на что получил сигнал Нахимова: «Ваши ядра и бомбы не достигают предмета». Тем временем командир «Гавриила» попробовал выйти из опасного положения, но неверно подвернул и подставил свою корму под огонь «Селафаила». На этом бой был завершен. Собрав на флагмане всех командиров. Нахимов подробно разобрал бой, отметил ошибки обоих сторон.

– Поражение потерпел «Гавриил», но ряд действий могли оказаться и для «Селафаила». Так что наука, будет-с обоим! От господ капитанов требую-с быстрее выполнять поворот оверштаг при общем маневрировании, для этого не задерживать долго передних парусов, а переносить их, как можно быстрее!

Линейные корабли «Селафаил» и «Уриил»

Когда на крейсирующую эскадру прибыл Меншиков, решивший, лично посмотреть флот в море, Нахимов провел еще один учебный бой, на этот раз уже всей эскадрой. Для этого он разделил ее на два отряда. Первым командовал контр-адмирал Юхарин, вторым – сам. Корабли Юхарина: «Свяитослав», «Варна» и «Селафаил» шли на ветре. В двух милях от нее под ветром «Двенадцать Апостолов», «Гавриил» и «Ягудиил». Не видя желания Юхарина атаковать, Нахимов взял инициативу на себя и поднял сигнал последовательно прорезать первым кораблем боевую линию противника, поразить оконечности двух передовых кораблей, а затем, повернув к концевому, разделаться с ним. При этом корабли должны были атаковать неприятеля с подветра, поставив его в два огня. Однако Юхарин заметил маневр, сбавил скорость и сомкнул линию. Тогда Нахимов, в свою очередь, воспользовался уменьшением скорости противника. Он изменил первоначальный план и приказал атаковать Юхарина «с наветра». Для этого флагманский «Двенадцать Апостолов» прошел контркурсом вдоль линии от головного до концевого корабля. Первым открыл огонь передовой корабль Юхарина, но слишком рано. Когда же флагман Нахимова оказался на траверзе «Святослава», то смог стрелять по нему почти без сопротивления. Когда дым рассеялся «Двенадцать Апостолов» шел уже на траверзе «Варны». Обстреляв «Варну», Нахимов тоже самое проделал с «Селафаилом». Затем обогнув отряд Юхарина с кормы, вице-адмирал открыл продольный огонь вдоль всей боевой линии Юхарина. Темвременем, следовавший за «Апостолами» «Гавриил», не смог вовремя повернуть и атаковать противника с кормы, тогда как «Ягудиил» в соответствии с планом сражения поражал «Селафаил» продольным огнем, но недолго, так как Юхарин отвернул кораблями в сторону. После этого последовал приказ прекратить огонь. Победа в учебном бою осталась за Нахимовым.