Он совсем меня не знает, если думает, что я сдамся только из-за того, что Лукас Тэтчер – мой коллега. Теперь я предана этой работе больше, чем когда-либо прежде.

– Конечно нет. Спасибо за такую возможность, – говорю я искренне.

– Я отнесусь к этой работе со всей серьезностью, – вторит Лукас.

Слышатся вздохи облегчения среди присутствующих.

Доктор Маккормик смеется и вытирает со щеки слезу. Затем, кивнув головой, переводит клинику обратно в рабочий режим.

– Хорошо, давайте продолжим. Сегодня будет напряженный день. Мы заранее уведомили пациентов о вашем появлении. Я приму их, если они будут настаивать, но рано или поздно им придется привыкнуть к тому, что теперь это ваша работа.

Нет, им придется привыкнуть ко мне, и они будут счастливы. У меня замечательный врачебный такт. Я нежная и понимающая. И я хороший слушатель, в отличие от Лукаса. Держу пари, он тяжело вздыхает и смотрит на часы во время приема. А еще торопит пациентов, когда они хотят рассказать ему все в подробностях.

– Пойдемте со мной, – зовет Джина. – Я провожу вас в ваши кабинеты.

Она указывает на дверь возле стойки регистрации, мы начинаем идти, и Лукас завязывает с ней беседу. Я держусь позади, надеясь, что Джина видит его очевидную попытку влюбить ее в себя. Судя по блеску в глазах, подозреваю, что она счастлива быть пешкой, если он займет позицию короля.

Наши кабинеты небольшие: почти все пространство занимают два шкафа, которые стоят вдоль одной стены. Их освободили для нашего пользования. Я отмечаю, что мне нравится то, я что вижу. Думаю, Джина относится с подозрением к моему энтузиазму, ведь я с трудом могу развернуться в таком маленьком пространстве, а коробки, которые стоят у дверного проема, почти блокируют вход.

– Хорошо. Ну, а там кухня, – указывает она на помещение за ее спиной. – Я варю кофе по утрам, но, если он будет заканчиваться, дайте знать, я приготовлю еще. Не оставляйте посуду в раковине и убирайте за собой. Я администратор, а не горничная.

– Я кофейный маньяк и буду счастлив приготовить его сам, – говорит Лукас, демонстрируя свою идеальную улыбку.

Джина кивает, прежде чем отвернуться, по-видимому, оценив его приземленность и открытость. Это фальшь. Как только она поворачивает за угол, обратно в коридор, мы в первый раз остаемся наедине. Мы стоим бок о бок в дверях наших кабинетов без малейших движений. Наши руки скрещены, и я пытаюсь держать спину как можно прямее.

– Ты ничуть не изменилась, – наконец выдавливает он.

– В самом деле? Потому что ты выглядишь намного хуже.

– Ты, вероятно, права.

Он наконец поворачивается ко мне лицом, и я ошеломлена тем, насколько годы сделали его красивым. У него четко очерченная челюсть, прямой нос и соблазнительные карие глаза. Это несправедливо. Он наклоняет голову, и я моргаю, осознавая, что, вероятно, рассматривала его слишком долго.

– Послушай, Дэйзи, я знаю, что у нас были разногласия в прошлом, но мы оба повзрослели, и я просто надеюсь, что мы сможем начать все с чистого листа. Никто из нас не хочет рисковать этой возможностью, так что давай оставим детские шалости позади.

Его сердечная речь звучит искренне, на мгновение я гадаю, так ли это, но затем его злая ухмылка возвращается. Коварно. Любая другая женщина, возможно, поверила бы ему, но я ломаю его оливковую ветвь о свое колено.

– Я очень тронута, Лукас. Ты долго практиковался перед зеркалом прошлым вечером?

Прежде чем он сможет продолжить свои умственные потуги, я поворачиваюсь и закрываю дверь своего кабинета. Комната размером с наперсток, она даже для меня маленькая, а это значит, что по соседству кому-то совсем тесно. Я представляю Лукаса внутри коробки, и от этого на моих губах появляется улыбка.

Я кладу сумку и смотрю на список пациентов, подготовленный для меня. Итак, на повестке дня их двадцать четыре. Восемь посещают доктора Маккормика, а остальные шестнадцать распределяются между доктором Тэтчером и доктором Белл.

В голову приходит идея, и руки начинают дрожать от прилива адреналина. Я вскакиваю из-за стола, распахиваю дверь и почти бегу к стойке регистрации.

Испытательный срок доктора Маккормика – это наш шанс проявить себя перед ним. Я могу продолжать покупать ему кофе и осыпать комплиментами, так я и буду делать, но это только первый этап моего плана «Завоевать любовь доктора Маккормика». Если я хочу реализовать мечту о собственной практике, мне нужно, чтобы Лукас казался странным человеком для двух других групп в этом уравнении: персонала клиники и пациентов. С персоналом, состоящим в основном из женщин, Лукас обязательно одержит верх. По-видимому, большинство из них находят его типаж привлекательным, и, если я не готова изуродовать его лицо, это не изменится. Однако нашими пациентами будут и мужчины, и женщины всех возрастов. Они захотят приятного, сострадательного врача независимо от пола и округлости мышц. Если я смогу склонить пациентов на свою сторону и доктор Маккормик услышит, как они бредят мной, ему придется пересмотреть свое решение о том, чтобы сделать Лукаса частью своего наследия. Персонал и пациенты – избиратели демократии, и я получу их голоса. А Лукас получит от меня билет на автобус из города.

Итак, начинается второй этап – «Завоевать любовь персонала клиники и пациентов».

Я прохожу мимо двух ассистентов, Мэрайи и Бекки, которые готовят смотровые для наших пациентов. Широко им улыбаюсь. Джина и Кейси сидят за стойкой регистрации, работают. Рядом с компьютером Джины находится ящик, заполненный файлами с историями пациентов, которые сегодня придут. Пока из всех мне нужно прочитать только восемь: карточки пациентов, которые находятся на границе между легким раздражением и бешеной яростью из-за того, что их врач уходит на пенсию. Они нервничают, а я возьму их за руку и проведу через этот непростой период. К тому времени, как мы закончим осмотр, они даже не вспомнят, кто такой доктор Маккормик.

Я спокойно просматриваю истории пациентов, когда Мэрайя и Бекки возвращаются к стойке регистрации с только что сваренным кофе в руках. «Этап номер два», – думаю я про себя, прочищая горло.

– Я знаю, что сегодня утром принесла кофе только доктору Маккормику, но надеюсь, что вы все присоединитесь ко мне на кофе-брейке, я угощаю, – сверкаю улыбкой я. – Только мы, девочки…

Звон колокольчиков над входной дверью прерывает мое щедрое предложение. Я наклоняюсь над стойкой регистрации и смотрю на паренька, который тащит два здоровенных пакета. За его спиной висит шляпа, а глаза говорят, что он предпочел бы поспать.

– Ох! Это все для нас? – Джина встает и радостно хлопает в ладоши.

– Ну, уж точно не для меня. – Паренек пожимает плечами, а затем смотрит на записку, которую держит в руке. – Это доставка от парня по имени Лукас.

– Доктора Тэтчера, – Джина, хмурясь, поправляет его.

Он снова пожимает плечами: за семь баксов в час ему явно все равно. Ему нужны чаевые, которые Лукас протягивает из-за моего плеча. Я не заметила, как он подошел, и теперь очень злюсь на него за то, что додумался до такого он, а не я. Я улавливаю аромат пончиков; все любят пончики, особенно я.

– Ох, и еще кое-что от… – паренек снова переводит взгляд на записку, – Дэйзи.

Я смотрю на Лукаса, но его лицо – каменная маска. В какую игру он играет?

– Это так мило с вашей стороны! – восклицает Кейси, обходя стол и забирая два пакета у парня, чтобы тот наконец смог убежать из клиники.

Весь персонал следует за ней на кухню, и мы наблюдаем, как она разворачивает пакеты. В одном из них четыре коробки теплых пончиков с глазурью. От них до сих пор поднимается пар.

– Это от меня, – говорит Лукас с улыбкой.

Из другого пакета Кейси достает хилую композицию из фруктов, и я вижу, как улыбки присутствующих тают на глазах.

– А это от Дэйзи, – подхватывает Лукас. – Находчиво, правда?

Передо мной – отвратительная и совсем не похожая на бренд Edible Arrangement[1] композиция из печальных обмякших дынь и маленьких странных виноградинок, насаженных на деревянные шпажки. Пока мы разговариваем, фрукты начинают подгнивать, а цвет начинает напоминать побледневшую плоть.