- Измененные выродки!

  Люди, окружившие их, разом сорвались со своих мест, и Одиночка рванулась тоже, автоматическим движением ударяя первую подвернувшуюся под руку женщину трубой. Удар вышел сильный, с небрежного размаху, она вскрикнула и упала, кровь хлестнула из разбитого виска.

  Ведьма позади нее выкрикнула что-то, с характерным звуком из ее рук вылетел сноп искр, потом что-то ударило, вспыхнув, точно молния, и несколько разбойниц полегли на месте. Одиночка успела увидеть это краем глаза, коротко обернувшись, но тут же ее сильно ударили по руке, нож в чужих пальцах лишь задел кромкой лезвия, оставляя после себя длинную царапину, пропоров одежду. Одиночка выронила из пальцев Огнедышащую, выругавшись, рванулась и заблаговременно бросила на землю плащ.

  Это ее движение восприняли со странными смешками. Одиночка успела ударить одну разбойницу, когда ее схватили еще две, вцепились крепко, придавливая к земле, вынуждая рухнуть на колени.

  Одиночка замерла, загнанно дыша. Они только держали. Ничего больше не делали. Она увидела, что Ведьму схватили тоже, тоже вынудили упасть, и теперь она огромными глазами смотрела в землю, ее грудь часто вздымалась, и у нее дрожали губы.

  Подошел один из мужчин, все это время стоявший в стороне. Не к Одиночке, к Ведьме, и у Одиночки внутри все напряглось, натянулось до боли, она рванулась в грубых руках, но ее удержали.

  Ведьма подняла на мужчину глаза, из которых исчез страх, проступила во взгляде дерзкая гордость. Ее лица коснулась его грязная ладонь, кожа на ней была такая, будто вот-вот лопнет и сойдет лоскутами.

  Ведьма вцепилась в эту ладонь зубами.

  Мужчина одернул руку и ударил Ведьму по лицу, ее голова сильно мотнулась, а потом цепкие пальцы впились в ее волосы.

  Одиночка рванулась в крепких руках, зарычала и втолкнула воздух в легкие. Он тут же раскалился, обжигая ее изнутри.

  Одиночка вспыхнула.

  Пламя объяло ее за полсекунды, одна чистая вскрикнула, отпуская ее, а вторую Одиночка схватила сама, прижала к себе, обжигая, и она забарахталась в ее руках, почти переходя на визг. Одиночка быстро отпихнула ее от себя и рванулась к тем, что держали Ведьму. Они быстро отпустили ее, испугавшись, Ведьма упала на траву, не издав ни звука, а Одиночка налетела на чистых огненным ураганом.

  Она почувствовала, как горят собственные ресницы и только начавшие отрастать волосы. Вспыхнула одежда, факелом зажглась шляпа, но сейчас ее не было жалко. Сейчас хотелось жечь.

  Как много времени прошло с тех пор, как Одиночка позволяла себе гореть! Она пользовалась Огнедышащей, потому что так было проще, но каким же наслаждением было полыхать всем телом, чувствовать энергию, могущество каждой клеткой тела, что принимала огонь, как родное, как часть себя.

  Чужая кожа плавилась от огненного вихря, шипел человеческий жир.

  Резануло острой болью слева меж ребер, Одиночка дрогнула, но огонь не исчез, вспыхнул только сильнее, и ее собственная кровь зашипела, моментально сворачиваясь. Одиночка рванулась, хватаясь за ту, кто ранила ее, обожгла, полыхающими руками вцепилась в ее голову, прожигая кожу до костей.

  Наваждение спало.

  Одиночка остановилась посреди выжженной поляны, тяжело дыша, огонь вернулся в ее тело, так и не причинив никакого вреда ей самой. Вокруг лежали обугленные скрюченные трупы с распахнутыми в крике ртами.

  Одиночка содрала с себя остатки одежды, бросила ее и подняла с земли плащ, который заблаговременно отбросила. Она прикрылась, грустно посмотрела на остатки шляпы и провела рукой по гладкому затылку.

  Волосы напора огня не выдерживали.

  Одиночка огляделась.

  Ведьма обнаружилась на кромке поляны, за деревом. Она вышла, отряхиваясь, и посмотрела на нее странно.

  - Ты в порядке? - спросила Одиночка, окидывая взглядом трупы и ища не сгоревшую одежду.

  - Да.

  Одиночка кивнула и подошла к одному из тел, чтобы стащить с него штаны.

  Найдя новую одежду, Одиночка оделась. Жизнь научила ее отсутствию всякой брезгливости.

  - Твоя сила поразительна, - сказала Ведьма. Она была такой бледной, испуганной, но стояла, выпрямившись, и смотрела на Одиночку очень странным восхищенным взглядом.

  - Спасибо, - ответила Одиночка, интонация прозвучала скорее вопросительно.