– Ну, во-первых, дело не только в просмотре, дед, это ведь и думать надо на американском, а пока их тебе переведут, болгарин десять раз подумает, что его разводят, и хорошие мысли уже стухнут к тому времени. А кому охота протухшие мысли потреблять, дед?

– Так-то оно так, но нет ли и для нас каких-нибудь мелких нашественников, с Меркурия, например, или с Нептуна?

Стол затрясся от дружного смеха. Ну все, если они уже начали ухмыляться, значит, опять начнут свои непонятные разговоры. А пойду-ка я лучше на улицу играть в марсианцев и веганцев.

Весь город предоставлен мне для игр с тех пор, как объявили, что путь в Европу открыт, и все уехали туда. Помню утро, когда мы проснулись и, увидев, что мы одни, папа гордо выпрямился и выкрикнул: «Не будь я Аспарухом[8], если уйду с этой земли, пусть я даже буду последним на ней!» И посмотрел на меня.

Я знаю, о чем он мечтает, но я намерен выучиться и покинуть эту страну. Вдруг я стану великим человеком. Русским марсианцем, например, а может, американским веганцем.

– Помидоры будут голубые. Все! – Главный секретарь Маршал решительно ударил кулаком по столу и обвел взглядом присутствующих.

– Это шантаж! – вскочил Стантски. – Я – против!

Главный секретарь злобно усмехнулся.

– Я не ставлю вопрос на обсуждение, я лишь уведомляю вас. – Он посмотрел на часы и кивнул как бы сам себе. – Через четверть часа Президент сделает выступление.

– Выступление? Какого черта ему приспичило делать выступление как раз сейчас? Мало ему прежних, что ли?

Биолог Стантски, консультант федерального правительства, места себе не находил от возмущения.

– Нужно расставить приоритеты, – холодно ответил Главный секретарь. – Вам хорошо известно, что мы вступаем в заключительный этап гармонизации. В ближайшее время ждем приглашение на Съезд Объединенных цивилизаций, где наконец станем частью большой космической семьи.

– Приоритеты! – горько рассмеялся биолог. – Хватит разводить демагогию, прибереги ее для газетчиков.

– Не пойму, чего вы брыкаетесь? – раздраженно воскликнул Маршал. – Эка важность – помидоры! Мы сделали эволюционный выбор, решив присоединиться к Объединенным цивилизациям.

Научные консультанты уныло посмотрели друг на друга. Дэн Сяо тихо проговорил:

– Сначала рис стал зеленым, потом лук потерял горечь, мы начали выращивать бананы длиной не больше шести сантиметров, узаконили бессольную соль и обесслаженный сахар, огурцы уже не прямые, а калачиком, а теперь еще и помидоры станут голубыми. И каков будет вкус у этих помидоров?

Главный секретарь надменно смерил его взглядом. Сколько раз он говорил Президенту, что эти консультанты будут только мешать. На кой надо было включать их в рабочие группы? Биологи роптали на каждую перемену. Экологи протестовали против климатических коррекций. А юристы… о юристах даже не хотелось думать, они все время тормозили переговоры и без устали повторяли: это невозможно, то невозможно, это в нарушение закона, то в нарушение Конституции… Чушь, все возможно, было бы желание.

Маршал ударил кулаком по столу и заорал на Дэн Сяо:

– Перестаньте артачиться как ослы! Каким должен быть вкус у гребаных помидоров, согласно стандартам Объединенных цивилизаций, таким и будет! Не забывайте, что они предоставят нам необходимые модификаторы для корригирования их цветовых и вкусовых характеристик.

– Да, – кисло вставил Стантски. – За это мы заплатим тоннами океанской воды и тысячами кубиков арктического льда.

– Общее благо требует, – важно изрек Маршал.

Главный секретарь был молодым мужчиной лет двадцати пяти. Сложная административная машина, следуя своим специфическим закономерностям, вытолкала его непосредственно на этот пост, игнорируя недостаток опыта и профессиональных качеств. Эти мелкие недостатки он возмещал огромным желанием для показных действий и хороших отношений с Президентом Торбачевым, чьим протеже являлся.

Кстати, это самое стремление к общему благу с некоторого времени появилось у многих государственных чиновников и привело к ряду конфузных ситуаций. Например, из-за неточностей перевода с языка альфы Центавра, в течение нескольких месяцев телятам прививали крылья, вместо жабр. Жабры были необходимы, так как согласно Меморандуму о всеобщей адаптивности живых организмов, раздел II, подраздел 33-А, принятому Девяносто вторым Съездом Объединенных цивилизаций, все животные типа «домашних» должны были обладать способностью существовать как на суше, так и под водой. Тот же Меморандум, но в разделе IV, подразделе 2-Б, предусматривал, чтобы дельфины и киты вышли из воды и начали жить на суше, что, со своей стороны, лежало в основе и Меморандума о создании равных возможностей для развития всех живых организмов. Дельфины, однако, категорически отказывались сделать такой революционный шаг, пренебрегали распоряжениями Меморандума и были полны решимости остаться в море. За небольшими исключениями, с китами дело обстояло не лучше. Поэтому, после изнурительных переговоров, Объединенные цивилизации пошли на компромисс, давая Земле дополнительный срок для выполнения обязательств по Меморандуму. Но более или менее успешные результаты и эффекты «общего блага» сыпались со страшной силой – долгое время летающие телята вносили беспорядок в воздушное движение, повисали в ветвях деревьев, садились на небоскребы и вообще доставляли массу хлопот пожарным командам.

– Общее благо… – ворчал Стантски. – Вам это общее благо поперек горла станет. Эти с Южного Креста – из антиматерии, в Орионе – червяки на силиконовой основе, а мы гармонизируемся с ними. Это же безумие!

В этот момент прозвучал предупредительный сигнал, и телевизоры в зале включились автоматически. На экранах возник величавый лик Президента Торбачева. В зале стало тихо. Задумчиво прищурив глаза, Президент взирал на камеру.

– Земляне! – сказал он. – Близится счастливый день. День, которого все ждут, уже не только мечта. Наши служители прилагают неимоверные усилия для того, чтобы ускорить процесс гармонизации, который поможет нам приобщиться к своим внеземным братьям по разуму. Мы встретились с ними всего двенадцать лет назад, и вот завтра…

Голос Президента сорвался от волнения.

– Завтра мы станем единым целым!

Маршал почувствовал, как консультанты у него за спиной тяжело вздохнули.

– Согласно последним договоренностям, достигнутым с Делегацией Объединенных цивилизаций, вводятся новые стандарты на помидоры, кукурузу, безалкогольные напитки. Производство кукурузы прекращается, как не соответствующее установленным требованиям и вредное для здоровья Объединенных цивилизаций, а помидоры будут голубыми, и их процент водности будет приведен в соответствие с установленными нормами. Кроме того, число пузырьков в безалкогольных напитках понизится на тридцать пять процентов.

Торбачев строго посмотрел с экрана.

– Я прекрасно знаю, что есть скептики, даже провокаторы, которые не верят в успех и всеми силами пытаются нам помешать. Сейчас, однако, не время заниматься этим. Придет день, и они получат по заслугам! Как бы ни хотелось некоторым, но усилия, которые мы прилагаем, высоко оцениваются нашими внеземными братьями. Мы ежедневно получаем от них поощрительные послания, которыми они выражают свою поддержку нашему присоединению к Объединенным цивилизациям. Жертвы, на которые нам пришлось пойти, уже вознаграждены. С принятием последних изменений насчет помидоров и кукурузы, мы получили приглашение присутствовать на 146-м съезде Объединенных цивилизаций. Я повторю только заключительные слова приглашения, полученного лично от Председателя Съезда: «Ваше участие даст нам возможность положить новое начало, устраняющее и последнее различие между нами».

Президент прокашлялся от волнения и глубоко вздохнул.