Литмир - Электронная Библиотека

– Когда я на работе, мне всё время хочется домой, – шутливо пожаловалась Дита. – Но дома я бываю одна; Мути в школе, муж – в университете, и тогда мне снова хочется в оркестр. Вот такая я беспокойная душа, – она улыбнулась.

Я слушал её и думал о том, что однажды её уютный мирок непременно рухнет, словно карточный домик; мне даже хотелось, чтобы он рухнул, и рухнул обязательно из-за меня. Мне хотелось, чтобы она вместе со мной снова окунулась в те времена, когда нам было так хорошо вдвоём; чтобы она забылась и отдалась мне. Мне хотелось осквернить эту женщину, её правильную и даже скучноватую жизнь, и хотелось показать ей, что эту самую жизнь можно разрушить навсегда одним непринуждённым движением, будто хрупкий хрустальный шар.

Мы ещё долго гуляли, пока Дита не сказала, что ей пора забирать сына.

– Обычно это делает няня, но сейчас у меня отпуск. Мы хотели ещё по дороге зайти в кондитерскую; Мути обожает лакомиться пирожными после школы.

– Вот почему он такой пухленький мальчик, – улыбнулся я.

– С возрастом это пройдёт; Герхард был таким же.

Я посмотрел ей в лицо, и мне показалось, что при этих словах в её глазах промелькнула нежность. Это длилось всего секунду.

– Ты знаешь кого-нибудь в Вене, кроме меня? – спросила Дита.

Я соврал, сказав ей, что не знаю ни души.

– Мы завтра празднуем день рождения Жана, приходи, если хочешь. Адрес пришлю.

– Приду, – только и ответил я в надежде, что уж на вечеринке мне удастся уединиться с Дитой.

Я проводил её до трамвайной остановки. Глядя, как Дита с улыбкой машет мне из окна, я думал, что она не могла не любить меня опять.

Жаном оказалась хорошенькая девушка лет двадцати трёх в коротком чёрном платье и с ёжиком на голове; Дита сказала, что они работают вместе. Весь вечер от Жана не отходил какой-то долговязый парень, и я даже видел, как они целовались на веранде.

В середине вечера Жан подошла ко мне.

– Вы и есть тот самый Дуглас? – спросила она.

– Да, а как вы это поняли?

– Вы единственный здесь, кто мне неизвестен, – она пожала плечами. – Зря вы пришли. Дита говорит, вы до сих пор без ума от неё.

Я почувствовал себя почти оскорблённым.

– Простите, но, боюсь, это касается только меня и Диты.

– Как вы неправы, молодой человек, – сказала Жан насмешливо, хотя разница в возрасте между нами составляла лет десять – и явно не в её пользу. – Не знаю, зачем она вас пригласила; возможно, вы интересны ей, как трофей. У Диты уже есть двое мужчин, которых она любит больше жизни, и вы не станете третьим… Да, кстати, вы забыли меня поздравить, ну да я не в обиде.

И Жан ушла – эта не женщина и не мальчик; ушла, а я остался наедине с её жестокими словами, которые, подобно набату, грохотали у меня в голове. Я хотел найти Диту, чтобы попрощаться и уйти, но она сама нашла меня – с усталой улыбкой на губах и полупустым бокалом в руке.

– Посидим где-нибудь в укромном месте, – предложила она, – у меня от всех этих разговоров разболелась голова.

Мы сели на лесенке, ведущей на второй этаж; здесь голоса гостей звучали более приглушённо.

– Я уеду через полчаса, – сказала Дита.

Она сидела совсем близко, и мне вдруг нестерпимо захотелось поцеловать её. Я вспомнил, как мы целовались украдкой на школьном дворе и как она сбегала из дома, чтобы повидаться со мной.

– Почему? – спросил я.

– Уже восемь. Я обычно читаю Мути перед сном, а иначе он не засыпает.

– Без чтения, или без тебя?

– Надеюсь, что без меня, – ответила она. – Он так быстро растёт – и когда-нибудь совсем перестанет во мне нуждаться. Что я стану делать?

– В глубине души ты знаешь, что это неправда. Он никогда не перестанет нуждаться в тебе.

Дита слабо улыбнулась; на секунду мне показалось, что она разделяет моё мучительное одиночество. Я вдруг подумал, что её муж мог уехать в Будапешт совершенно по другой причине, и если она это подозревает, то непременно захочет отомстить. Я даже готов был стать орудием мести, лишь бы Дита досталась мне. Я вдыхал её запах – запах вина, парфюма и ещё чего-то незнакомого; несколько минут назад я мог поклясться, что сохранил воспоминания обо всём, что мы пережили, но сейчас она словно была мне чужой. Я наклонился и коснулся губами её шеи, как делал когда-то (наверное, то было в другой жизни); Дита резко поднялась, а я остался сидеть на ступеньке, будто в ожидании казни.

– Я думала, мы добрые друзья, – сказала она тихо.

Я не ответил. Мы вместе вышли из дома, но она ни разу не посмотрела на меня; я чувствовал себя обманутым и уязвлённым. Дита поймала такси, я помог ей сесть, но она даже не попрощалась; ещё несколько минут после того, как её унёс прочь от меня большой чёрный автомобиль, я стоял, недвижимый, и думал, что умудрился потерять её дважды, хотя ни разу по-настоящему ей и не обладал.

Пять дней после той вечеринки я прожил, как во сне; казалось, даже когда я потерял Диту впервые, мне не было так больно. Я бесцельно бродил по улочкам старой Вены; любимый город, в котором я бывал так часто, словно исторг меня, предал, забыл о моём существовании. На меня никто не обращал внимания, никто ни разу не посмотрел в мою сторону – и даже те, к кому я обращался сам, ни разу мне не улыбнулись. Я стал невидимкой, бесполезным существом, отвлекающим город и его обитателей от дел насущных. Каждый день я проходил мимо Чумной колонны к Штефансплатц – там, где мы гуляли с Дитой; ещё недавно я был так счастлив из-за её близости, её звонкого голоса, а теперь одна неосторожность отобрала у меня радость её видеть. Я подумал, что был невероятно глуп, когда не стал искать её и не последовал за ней много лет назад; она уехала после нашей ссоры, а дурацкая юношеская гордость не позволила мне даже набрать её номер. Я решил, что забуду Диту со временем; так и получилось, пока мы не встретились снова.

Она всё-таки позвонила мне, хотя я был уверен, что этого уже никогда не случится.

– Я нашла для тебя книги, которые ты хотел заполучить, – сказала она сухо. – К сожалению, сегодня в лавке меня не будет, но ты можешь подъехать по домашнему адресу.

Я готов был сойти с ума от восторга, что Дита помнила о своём обещании – и даже пригласила меня к себе, но мой пыл сошёл на нет, едва я обнаружил, что она попросту не хочет – или боится – остаться со мной наедине. Дверь мне открыла, по-видимому, няня или экономка; Дита сидела в просторной гостиной с книгой в руках, а её сын примостился рядом с ней, зарывшись носом в её платье. Когда я переступил порог комнаты, он приподнялся и тихо поздоровался; я передал ему коробку марципановых конфет, и он, поблагодарив, посмотрел на меня с недоверием маленького зверька. Дита улыбнулась мне вежливо, как, должно быть, улыбалась любому клиенту; она встала с дивана и прошла к широкому дубовому столу, на котором лежали те самые книги. Я посмотрел их, полистал и хотел уже заплатить, но она сказала, что это подарок.

– Мы вряд ли увидимся снова когда-нибудь, и мне хочется сделать тебе приятное, как старому другу.

Она подчеркнула последнее слово. Я смотрел на неё и не понимал, что она чувствует сейчас; вежливая улыбка застыла на её губах, а в глазах ничего невозможно было прочитать. Я надеялся только, что она сожалеет о нашем расставании – и о том, что могло бы случиться между нами, если бы она была свободна.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

10
{"b":"685400","o":1}