Он уснул, смотря какой-то второсортный сериал, в котором у брата главной героини рак, и она влюбляется в его врача, но тут её брат умирает, и влюблённые расстаются. Предполагалось, что будет грустно, но актёрская игра была настолько ужасной, что было просто никак.

Но как только парень погрузился в сон, его телефон, лежащий на столе между бутылками из-под кока-колы и почти пустой коробкой пиццы, зазвонил. Лиам быстро встал и постарался схватить мобильный. Бутылки упали, коробка — слетела на пол. Пейн проводил её несчастным взглядом и принял вызов.

Он не посмотрел на номер, предполагая, что это Гарри. Лиам не ожидал громкого, хриплого голоса, невнятно произнёсшего: «Лиам!»

— Кто это? — нахмурился тот.

— Прости, Лиам, — сказал человек на другом конце провода. Ну, как сказал. Музыка и крики людей на заднем плане мешали расслышать всё чётко. Кроме того, говорил этот человек очень невнятно. — Прости, что не говорил с тобой.

Пейн изумлённо вздохнул и присел на диван.

— Зейн.

— Я очень пьян, — ответил тот. — Очень. И Луи должен был дать мне твой номер. Он, наверное, тоже пьяный.

Лиам вздохнул.

— Есть причина, по которой ты мне звонишь, кроме как сообщить, насколько ты напился?

— Забери меня, — попросил Зейн. Теперь музыка была тише, и можно было услышать звуки проезжающих мимо машин. — Я потерял кошелёк. У меня нет денег на такси.

— Ты снаружи?

— Мммм. Слишком жарко. Людей много.

— Не подходи к дороге, — на автомате приказал Пейн. Он взял ключи, но решил до последнего отговариваться, а потом согласиться. — Где ты?

— Эм, — неуверенно протянул Зейн. — Знаешь статую, которая выглядит, как коза? Ну, в центре? Я буду на козе.

— Зейн… — тот скинул вызов, прежде чем Пейн смог попросить его не лезть на козу. Он застонал. Господи, ему же достаточно было Гарри Стайлса. Неужели он ещё для кого-то нянькой нанимался?

Лиам закрыл дверь и пошёл к машине. Зейну повезло, что родителей не было дома, чтобы остановить его, и что теперь у него была машина. Если бы обстоятельства сложились иначе, сидеть Малику на козе до утра.

Всю поездку парень нервно подёргивал ногой. Хотел бы он быть одним из тех людей, которым плевать на окружающих. Жить было бы намного легче. Большинство людей, о которых он заботился, не отвечали ему взаимностью. Да, родители любили его, но отец больше всего ценил его способности. А мама больше любила работу. Зейн и вовсе его не любил — не то чтобы он любил Зейна. Но все равно беспокоился, ничего не мог с собой поделать: Малик был именно тем человеком, который заставлял окружающих беспокоиться о себе, даже если они того не хотят. Даже если он сам того не хочет.

Зейна на козе не оказалось. Лиам припарковал машину так близко к ней, как только смог. На улице стояли машины, бродили люди, хотя было около часа-двух ночи. Какая-то группка пьяных в хлам мужчин пели «Baby» Джастина Бибера проходящим мимо женщинам.

Лиам, подойдя к козе, нахмурился, глядя неё, словно она могла ответить на все его вопросы. Коза ничего не ответила, но рядом кто-то застонал, и Пейн обошёл статую, найдя с другой стороны человека, скорчившегося рядом с основанием постамента.

Это же Зейн! Никакой укладки, волосы лежат свободно. Без рубашки и даже без пальто, а ведь, Бога ради, снег лежит!

— Зейн, — мягко сказал Лиам, положив руку тому на плечо. Кожа под пальцами была горячая, словно в лихорадке. Пейн начал паниковать, когда не услышал ответа. — Зейн!

Зейн пошевелился и повернул голову, только чтобы взглянуть на Лиама.

— Не смог залезть. Упал.

— Чёрт, — пробормотал Лиам, наклоняясь. Одну руку он положил на плечо Зейна, второй обнял того за талию, и поднял его. Малик висел на нём мёртвым грузом, поэтому пришлось перекинуть его через плечо, как делают пожарники.

— Ты как диснеевская принцесса, — пробормотал парень ему в спину. — Ненавижу тебя.

— Где твоя рубашка? — проигнорировав эту фразу, спросил Лиам.

— Моя… ой, — Зейн хихикнул. — Какая-то девушка дала мне пятнадцать фунтов за то, что я её снял. А потом потерял.

— У тебя есть ключи от дома? — спросил Пейн, теряя терпение. Он ведь мог умереть тут, в снегу, полураздетый. И никто не остановился спросить, всё ли с ним в порядке, никто не удостоверился, что он доберётся домой из клуба. Лиам был просто в ярости: этот парень бы умер, а никто даже не заметил. — Как мне тебя домой доставить?

— Нет, — Малик чуть не соскользнул с его плеча, начав дёргаться. — Не отвози меня туда. Лиам, нет. Пожалуйста. Отвези меня к Лу. Не хочу домой.

— Луи в Лондоне с Гарри.

— О. Забыл.

Они вернулись в машину Лиама, он пристегнул Зейна и пошёл поискать ему что-то надеть в багажнике. У него была только форма для регби. Что ж, придётся как-то натянуть футболку на Зейна. В машине он включил печку — к счастью, она работала в этой развалюхе.

Лиам осторожно ехал через центр, стараясь не сбить пьяных пешеходов, и думал, что же делать с этим телом, свалившимся на его голову. Нельзя везти его домой — Зейн так отчаянно просил этого не делать. Отвезти к Луи тоже нельзя по очевидным причинам. Кто родители Малика — вообще не ясно, если они позволили ему жить в одиночку. Да, остался только один вариант. Парень повернул по направлению к своему дому.

— Можно я себе оставлю? — спросил Зейн, оттягивая ворот футболки.

— Нет.

— Но мне нравится. — Пейн никогда не видел никого таким пьяным. Это о чем-то говорило: однажды он видел, как Гарри блеванул на себя и продолжил танцевать, словно ничего и не случилось. Малик же был словно большой ребёнок — хныкающий и жалующийся на всё, совершенно другой Зейн, какого Лиам никогда раньше не видел.

Он посмотрел на своего пассажира. Футболка слегка сползла с плеч, оголяя ключицы, поскольку была немного большеватой. Цвета школы в сочетании с кожей — красный на карамели. И тот факт, что это Его футболка, с Его именем, на Зейне. Лиаму она тоже нравилась, хоть и не по той причине, что Зейну.

Пока они приехали домой, Малик уже уснул, прижавшись лицом к стеклу. Когда Лиам подошёл, чтобы открыть дверь с его стороны, то заметил на окне дорожку слюны. Вздохнул, кажется, тысячный раз за сегодняшнюю ночь, отстегнул ремень и подхватил Зейна за талию, чтобы тот не свалился лицом в снег.

Открывать дверь, держа спящее тело, было непросто, даже несмотря на то, что Лиам был сильным. Спасибо утренним пробежкам и всем тем упражнениям, что Пейн мог держать парня с лёгкостью даже одной рукой. Если бы, к примеру, за ним приехал Луи, ну, или Гарри, или Найл, то вряд ли бы они смогли довезти Малика домой.

Наконец, ключ провернулся в замке, и Лиам втащил Зейна в прихожую. Закрыл дверь ногой и остановился. Можно было положить Малика на диване. Самая лучшая идея. Но Лиам поднялся по ступенькам в свою комнату.

— Ты знаешь, — внезапно сказал Зейн. Проснулся, а Лиам и не заметил. — Я вроде как хотел трахнуть тебя с самого первого дня. Прямо перед полицейским участком. Ты был потным. Так заводит.

Щёки Пейна покраснели. Он старался пропускать мимо уха всё, что услышит. Если бы Малик был трезвым, то ни за что бы такого не сказал. Он Вообще ничего не сказал бы Лиаму, потому что трезвый Зейн с ним не говорит.

Лиам открыл дверь в свою комнату и посадил Зейна на пол. Руки парня вцепились в его талию так, словно Пейн был самым дорогим, что есть в его жизни. Лиам никак не мог удержаться от мысли, каково это — быть целым миром для Зейна.

— Ты дойдёшь до кровати?

— Я оставлю футболку, — прошептал Малик в изгиб шеи Лиама, игнорируя вопрос. — Ты же знаешь, я бы хотел и тебя себе оставить. Но не могу. Нельзя. Не могу быть с тобой.

— Тебе можно, — мягко сказал Пейн. — Просто ты сам не захотел.

Зейн отступил назад и чуть не упал, споткнувшись об свою же ногу. Лиам подхватил его и повёл к кровати. Когда тот свалился на неё, Пейн снял с него обувь, и после этого Зейн зарылся в одеяло. Он подтянул колени к груди, а руки, сжимавшие одеяло, натягивали его до самого подбородка.