Пейн тут же обернулся, хмурясь, чтобы встретить второго парня с улыбкой на лице. Не ухмылкой, как обычно, а искренней и широкой улыбкой. И вот из-за этого Лиам и понял, что Зейн мертвецки пьян, вот это неприкрытое выражение радости на лице говорило лучше любых слов, а запах алкоголя, исходивший от тела рядом, был вторым убедительным доказательством.
— Привет, — тихо ответил Лиам, отступая на шаг. Он ударился спиной о стену, но руки Малика покинули его талию — можно считать это маленькой победой.
Он не злился на Зейна. Правда, ни капельки. Он также не врал, когда говорил Гарри, что всё в порядке, что он не ожидал ничего большего от Малика. На самом деле, идиотом тут был только Лиам. Это он переспал с парнем, которого едва знал, и который, более того, уже успел причинить ему боль.
Но он со всем справится. В первую неделю, когда Малик с ним даже не говорил, Лиам чувствовал себя абсолютно убитым. На вторую неделю пришла обида. Но теперь всё прошло, всё поутихло. Такого и стоило ожидать, чего удивляться.
— Потанцуешь со мной? — внезапно спросил Зейн, хватая его за руку. — Или, — он наклонился и прошептал последующие слова прямо в ухо парню, пуская по коже мурашки: — заберёмся в спальню Луи, закроем дверь и устроим собственную вечеринку?
И часть Лиама невероятно сильно хотела согласиться. Так глупо, но каждый раз, когда дело касалось Зейна, Пейн не мог мыслить здраво. Но потом он посмотрел на волосы Малика, как обычно идеально уложенные… Нет, не идеально. С одной стороны они были смяты, слишком криво, чтобы так было задумано, словно… Кто-то запустил ему руку в волосы.
А потом стали заметны и следы красной помады на верхней губе и вокруг рта. Лиам прикрыл глаза, глубоко вдыхая, чтобы успокоиться.
Одно дело знать, что Зейн не позвонит ему просто потому, что то, что было между ними, для него не так много значит, в то время как для Лиама это значит всё. Другое дело — понимать, что для Зейна он абсолютное ничто. Были другие люди, с которыми он устраивал быстрый перепих, называл красивыми, заставлял чувствовать себя особенными на одну ночь, а потом бросал.
Лиам подошёл к нему и взял лицо Малика в свои ладони. Глаза того засветились таким восхищением, что Пейна почти затошнило. Большой палец Лиама прошёлся по верхней губе второго парня, который тут же лизнул его с абсолютно бешеным взглядом. И Пейн немного сдвинул палец, вытирая место над губами Зейна.
— У тебя тут помада, — сказал он, оттолкнувшись от стены и уходя от Зейна.
Гарри позвал его, и Пейн был рад, что теперь у него есть солидная причина свалить. Он не удержался и бросил взгляд на Зейна. Тот был на том же месте, где Лиам его и оставил, но сполз по стене, прижав колени к груди и запутавшись пальцами в волосах, при этом абсолютно пустым взглядом смотря в пол.
Постараться не думать об этом.
Остаток вечеринки — смазанные лица, сладкий запах алкоголя, оглушающий смех Найла в ухо и вопросы Гарри: «Скажи, у Луи обалденная задница, правда ведь?».
Хорошо, что они в конце концов ушли.
На Рождество Лиам постарался поспать подольше, но не преуспел в этом, поэтому выбрался на раннюю пробежку сквозь сильный, порывистый ветер и снег. Какая разница. Он бежал слишком быстро, чтобы замёрзнуть, а когда остановился, ужасная погода неплохо отвлекала от мыслей, роящихся в голове.
Родители подарили ему машину. Она всё ещё стояла у бывшего владельца, так как мама объяснила, что сюрприза бы не вышло, увидь её Лиам на подъездной дорожке возле дома. Это была маленькая, достаточно побитая временем модель, но она вполне себе ездила. Пейн был в шоке. Никто и никогда не дарил ему таких подарков. Конечно же, он мечтал о машине, но не хотел просить родителей, а между школой, домашним заданием и тренировками по регби никак не мог найти время на подработку, чтобы накопить денег.
— Конечно, всё зависит от оценок, — сказал ему отец, передавая ключи. — Если ты не получишь стипендию, машину придётся вернуть.
Лиам кивнул, не способный удержаться от улыбки. Чуть позже он позвонил Гарри, который поздравил друга, а потом заговорил о новой стереосистеме в машину, которую подарил ему отец, и о чудном свитере, который его мама подарила Найлу. Потом позвал Пейна поужинать и выпить, но получил отказ, так как Лиам хотел провести этот день с родителями дома.
Отец снова и снова расспрашивал его о школе, жизни, друзьях, говоря о том, что теперь сын слишком мало времени проводит дома.
— Слишком много проводишь времени с этим мальчиком, Стайлсом, — говорил он, качая головой.
Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о Зейне, который дал ему выкурить первый в жизни косяк и сделал первый в жизни минет, когда их друзья уснули в подвале? Но Лиам не был настолько наглым, чтобы сказать о таком родителям… Или кому угодно другому. Гарри знал только потому, что был слишком уж настойчивым и знал слабое место друга — сладкий чай и пончики с шоколадной глазурью, которые он принёс Пейну в ту самую первую неделю, когда тот не отвечал ни на чьи звонки.
Они пообедали спагетти, любимым блюдом его отца, которое мама с любовью для них приготовила, и родители Лиама свернулись на диване, обнимаясь. Он сидел немного в стороне, пытаясь им не мешать.
Он просто бессмысленно смотрел в окно, думая о том, настанет ли когда-нибудь день, когда он перестанет пытаться быть идеальным буквально для всех окружающих.
========== Зейн ==========
Он не мог вспомнить ни имени этой девушки, ни того, как она выглядела. Просто Зейн был пьян в дрова, она — привлекательна и ко всему готова, и тогда не имело значение, с кем потрахаться, только бы этот кто-то не напоминал о Лиаме. Её маленькие, мягкие ручки точно справлялись с этой задачей.
Они целовались, танцевали, но Малику быстро всё наскучило. Он сбежал. Скрываться в подвале казалось хорошей идеей, пока парень не заметил Лиама. И не удержался. Количество выпитого явно не помогало в этой ситуации. Так он подошёл, сказал слова, которые не планировал, тупо и широко улыбался.
И Лиам просто его оттолкнул. Зейн всё ещё чувствовал тёплые пальцы на щеке, когда сполз вниз по стене, пряча лицо в ладонях. Не нужно было напиваться, но после драки с Гарри это было единственным логичным исходом.
Почему Луи пригласил Лиама и не сказал ему об этом? Луи — зло в чистом виде. И у него наверняка было дурацкое убеждение, что Зейн Хочет увидеть Пейна. А он не хотел. Правда. Всегда неловко видеть того, с кем перепихнулся и не перезвонил.
Спустя несколько минут, когда Малик чувствовал себя хреново и думал о том, какой он ублюдок, он встал и взял ещё что-то выпить со стола, добавляя в него немного своего алкоголя. Домой он повёз ещё какую-то девушку с длинными мягкими рыжими волосами и телом, в котором не было намёка на крепкие мышцы.
Он забыл о Лиаме, о вкусе его кожи, о его пальцах на собственной коже, как он смотрел на Зейна, словно на величайшее сокровище. А потом заснул, и ему снились кареглазые видения парней.
Он не проснулся утром в Рождество. И в обед не проснулся. Когда парень наконец поднялся, на улице уже темнело, начинался снегопад. У него было всего два подарка, один от Луи, который Зейн ещё не открыл и долго не откроет, и один от самого себя. Малик открыл бутылку янтарного рома и отхлебнул прямо из горла, сидя на полу тёмной спальни.
Он не включал телевизор, потому что там наверняка только рождественские передачи, не включал радио, потому что и там каждая программа будет пропитана духом Рождества. Так что Зейн сидел в тишине и напивался.
Рождество чем-то похоже на День святого Валентина. Оно было создано, чтобы одинокие острее ощутили своё одиночество. Не то чтобы в его жизни не хватало людей. У Зейна не было никого.
Надо бы что-то съесть, но мысль о чём-то съедобном вызывала только тошноту. Или это ром. Малик побежал в туалет, его выворачивало, но выходила только жидкость.
После всего этого, парень прислонился к ванной и достал из штанов телефон. Он нашёл этот номер где-то год назад и вбил его в список контактов. Но никогда не звонил. Не было смысла.
