Семь утра в субботу значительно отличались от семи утра в какой-нибудь рабочий день. У большинства людей в их районе был выходной, поэтому окна, обычно в это время светящиеся, когда кто-то собирался на учебу или работу, сейчас были абсолютно темными.

Он побежал вдоль улицы под звуки музыки в наушниках. Было слегка прохладно, все еще горели фонари. На следующей улице мимо промчалось пару машин, но не так много, как бывает днем. Лиам пробежал мимо парка, где вчера помогал Гарри и Найлу с уборкой. На земле уже валялись кучки мусора.

Лиам даже и подумать не мог, что ему так сильно понравится Найл. Все друзья ирландца были, так сказать, еще теми уродами. Не слишком приятно быть целью их шуточек, а их было столько, что и сосчитать трудно. Когда он был помладше, его постоянно звали Дамбо или просто и незамысловато — уродом. Сейчас же, когда он в команде по регби, все отвалили, не важно, что Лиам остался Лиамом, не меняясь внутренне. Сейчас он лучший игрок в школе, и хотя это не дало никакой популярности, — для нее надо ходить на вечеринки или дружить с остальными членами команды — но освободило от довольно неприятных издевок.

Найл был другим. Он во многом напоминал Гарри, если говорить откровенно. Беззаботный и веселый, хотя наверняка скрывает разрушительную часть натуры — прямо как Гарри. Эти двое прекрасно ладили — не то чтобы Лиам переживал, что потеряет своего лучшего друга из-за нового знакомства. Раньше беспокоился бы, думая, что тот найдет кого-то покруче и повеселее. Гарри был его лучшим другом, и такого никогда бы не случилось.

Лиам не знал, что думать насчет предстоящей вечеринки. Обычно он отказывался от них. За все время знакомства с Гарри он был на четырех и каждую от души ненавидел. Когда им было по шестнадцать, Стайлс затащил друга на вечеринку у Марлен, где был первый глоток алкоголя, потом — первый стакан, второй… До тех пор, пока Пейн не был пьян настолько, что не мог вспомнить собственное имя. Он не знал, что алкоголь бьет в голову постепенно, поэтому выпил сразу и много, думая, что обладает хорошей переносимостью. А потом он-таки ударил, и все покатилось по наклонной.

После этого парень избегал всех тусовок, кроме одной на семнадцатый день рождения Гарри и еще двух, от которых никак не смог отмазаться. Больше ни разу не пил и был тем, кто дотаскивал Гарри до кровати, когда тот валился с ног на заднем дворе. Таковы их роли — Гарри развлекается, Лиам — тащит его домой и делает все, чтобы у друга не появилось никаких проблем.

Парень вздохнул и остановился, чтобы сделать музыку громче — до боли громкой — и побежал намного быстрее, уже не жалея себя. Иногда он бегал для того, чтобы подумать, а иногда — для того, чтобы Не думать. Сейчас был второй случай.

Когда Лиам добрался до дома, его волосы намокли и прилипли ко лбу, а футболка — к телу. Мышцы ныли, но по-хорошему. Еще немного, и они заболели бы, но сейчас доставляли лишь легкий дискомфорт, означающий, что тренировка прошла успешно. Машины мамы уже не было на подъездной дорожке — неудивительно, она всегда работает по субботам, пока отец остается дома и выходит на работу по воскресеньям.

Пейн зашел на кухню, все еще тяжело дыша, и схватил бутылку, которую открыл утром. Выпив все до дна одним глотком, он открыл холодильник и нагнулся над ним в поисках чего бы перекусить.

— Ты рано, — послышалось за спиной, и Лиам обернулся, закрывая дверь. — Сейчас только семь тридцать.

— Ой, — сказал Лиам, посмотрев на часы на запястье. Он даже внимания не обратил на то, сколько времени прошло.

Отец вздохнул и подошел к кофеварке, рядом с которой уже стояла чашка из-под маминого утреннего кофе.

— Лиам, ты не можешь себе позволить сокращать тренировки.

— Я и не собирался, — нахмурился парень. — Это всего лишь десять минут.

— Я знаю, что ты не Собирался и что это всего лишь десять минут Сегодня, а что, если на следующей неделе будет уже полчаса? А потом и вообще решишь, что занятия тебе ни к чему, и потеряешь форму, нужную для игры?

— Такого не будет, — скептически глянув на родителя, сказал Лиам. — Пап…

— Не стоит искать оправданий, в следующий раз занимайся получше.

Лиам снова открыл холодильник, достал бутылку воды и прошел мимо отца к двери. Он не хлопнул ею, нет. Это был ход для кого-то, вроде Гарри, для кого-то более наглого. Парень просто прикрыл ее за собой и побежал. Слова «занимайся получше» звенели в голове, заставляя двигаться дальше, бежать быстрее, быть лучше.

Домой он попал только к половине девятого и хотел только свернуться на кровати и снова заснуть. Но не мог себе этого позволить, поджарил два цельнозерновых тоста, не смазывая их маслом или джемом, чтобы без урона диете добавить в кофе сахар. В гостиной по телевизору шла какая-то передача, и парень, захватив тарелку с едой и кружку с кофе, направился туда. Отец сидел на диване, его стакан кофе балансировал на подлокотнике. Лиам сел на другом краю, поедая завтрак и честно слушая новости. Закончив, он отхлебнул кофе и прочистил горло.

— Пап, тут такое дело, — начал он, и родитель что-то угукнул. — Помнишь, я говорил, что Гарри сейчас у отца? — угукнул еще раз. — Можно мне у него переночевать?

— У Гарри? — отец повернулся к нему для уточнения.

Лиам кивнул.

— Только сегодня. Я возьму с собой домашнее задание, а Гарри обещал помочь с историей и…

— Не знаю даже, почему разрешаю тебе общаться с этим мальчиком, — вздохнул он, не в первый раз, впрочем. — Я бы хотел, чтобы ты нашел более целеустремленных друзей. Но, ладно, не вижу причины тебе отказать.

— Спасибо, — поблагодарил Лиам, поднимаясь на ноги. Он даже не пытался защитить Гарри перед отцом — для того лучший друг сына был абсолютно безнадежным случаем. Мама же любила Гарри. Отец говорил, что тот плохо влияет на Лиама.

Он провел остаток утра и какую-то часть дня, работая над английским и историей. С английским он затормозил, но в истории сделал хороший старт, чтобы не доделывать ее позже.

С английским у него были проблемы. Литература путалась у парня в голове, и он не мог выразить свои мысли связно. Едва-едва вытягивал на удовлетворительные оценки. Во-первых, не стоило брать такой продвинутый курс. Во-вторых, ему нужна была помощь, чего Лиам никак не хотел признавать. Не мог попросить помощи, потому что это было бы признание поражения, отец узнал бы, что не все так гладко с учебой… Нет, нужно просто стараться лучше.

Где-то за час до полудня в его комнату влетел Гарри, широко улыбаясь.

— Угадай, кто получил ключи от машины обратно, отсидев обед с Иветтой? — он произнес это имя так, как некоторые говорят «Сатана».

С того, что было сказано, стало понятно, что ненавидит женщину Гарри только чуть меньше, чем своего отца.

— Она такая фальшивая, — простонал Стайлс. — И пытается вести себя, как моя мамочка, но, здрасте, у меня уже одна есть, спасибо, не надо.

Лиам знал, как Гарри страдает от того, что живет у отца, и старался оказывать столько поддержки и внимания, сколько только мог, выслушивая жалобы друга. Он помнил, как счастлив был его друг, когда их отношения с отцом наладились, и как разбит, когда Джон снова ушел из его жизни. Пейн, в каком-то роде, тоже ненавидел отца Гарри, за то, что он заставил своего ребенка пройти через такое.

— Прекрасно, — сказал Лиам. — Не придется ждать автобуса.

— Я думаю, недели через две мне вернут и телефон, — широко улыбнулся Гарри.

— Ты говорил с мамой? — спросил Лиам, закрывая учебник по английскому.

Вся радость ушла с лица Гарри в секунду.

— Один раз, — пробормотал он, пожимая плечами.

— Ты должен ее простить, Гарри, — вздохнул Лиам. — То, что ты так злишься на свою маму, делает тебя жалким.

— Я знаю, — подтвердил Гарри, усаживаясь на кровати друга. — Я просто пока не могу.

Лиам кивнул. В свое время Гарри сам ко всему придет. Стайлс чувствовал, что его предали, и не мог забыть об этом мгновенно.

— Мне надо собрать вещи и зубную щетку, — внезапно сказал Лиам, поднимаясь. — И учебники.