Гарри и Луи внутри, пока Лиам ждет их, сидя на водительском месте в не заглушенном автомобиле. Он нервничает и беспокоится, напряженно сводя брови.

– Не люблю отпускать его одного с Луи, – признается Лиам, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. – Не то, чтобы я не доверяю Луи, просто он же не лучший стрелок. А…

– Перестань волноваться, – успокаивает его Зейн, сжав его обтянутое жесткой тканью бедро. – С ними все будет в порядке. Ты же видишь отсюда вход. Так что никто или ничто не сможет проникнуть внутрь без нашего ведома и напасть на них.

– Ты прав, – вздыхает Лиам, чуть кивая головой.

И так и происходит. Через две минуты они выходят из магазина с пакетами в руках.

– Нужно будет заехать еще в одно местечко, – упав на заднее сиденье, Луи хлопает по плечу Зейна.

– Ну, и куда же? – оборачивается к нему хмурый Лиам.

– Спортивный магазин вниз по улице, – отвечает вместо него Гарри. – Неплохо было бы заполучить футбольный мяч, может быть, еще какое-то количество шорт и еще какую-нибудь одежду. Мы не можем все время играть только в карты. Нам нужно хоть как-то разнообразить нашу жизнь, да и я думаю, Уайету понравится.

Лиам не говорит «нет», просто потому, что как можно отказать в этом?

Когда они возвращаются в тюрьму, то Гарри и Луи сразу же направляются на кухню, а Лиам с Зейном заменяют Найла на дежурстве и проводят все оставшееся время до ужина на башне. Зейн делает Лиаму массаж спины, и тот, разгоряченный этим, пытается уломать его на более интимное продолжение. Но Зейн твердо отвергает его предложение, говоря, что им нельзя расслабляться и терять бдительность после произошедшего на днях, и Лиам в мгновение вновь становится серьезным.

Зейн не может признаться, что отталкивает его не только по этой причине, а еще потому, что не может думать, когда Лиам прикасается к нему, а сейчас ему необходимо поразмыслить, хоть немного. Ему нужно разобраться в собственных мыслях и чувствах, потому что Лиам, возможно, в чем-то прав. Может быть, он не должен убегать сломя голову от единственной приятной вещи, произошедшей с ним за последнее время, только из-за того, что он боится когда-то это потерять.

– На вкус это даже лучше, чем на запах, – голос Луи слышится у самого верха лестницы, ведущей в комнату на башне. Он появляется у них на балконе с двумя тарелками в руках, на которых лежит по куску торта. Лиам мгновенно хватается за тарелку, и Зейн резво следует его примеру.

Он шикарен. Он настолько, блять, шикарен, что становится смешно. Они ведь всего лишь торт едят.

– Великолепно, – стонет Лиам.

Зейн согласно фыркает, не готовый сейчас открыть рот, чтобы что-то сказать, потому что занят, реально занят, наслаждаясь своим куском.

– Вы бы видели Уайета, – хмыкает Луи, прислонившись к двери. – Он выглядит так, будто наступило Рождество. Он даже начал плакать. Хотя в этот раз по хорошему поводу.

Зейн глотает и чуть опускает голову, потому что они все знают, почему Уайет был расстроен все эти дни, ведь они все ощущают то же самое. Все просто… по-другому без Джен. Вокруг словно стало тише. Холоднее. Зейн все еще ожидает встретить ее на кухне, когда идет туда, но ее там, естественно, нет. Он думает, что, вот, он увидит ее за столом, спорящую с Мэри или Луи, но ее и там никогда нет. И каждый раз, когда он вспоминает, почему ее нет, ему становится больно.

Лиама это затрагивает гораздо больше, ведь он знал ее намного дольше и был с ней ближе, чем с остальными. Зейн никак не может ему с этим помочь, но вдруг осознает, что Лиам просил его не быть таким же воспоминанием. Почему-то вкус торта меняется, становясь горьким, и Зейн откладывает тарелку в сторону.

– Короче, – Луи вновь привлекает их внимание к себе, – Уилсон придет чуть позже, чтобы заменить вас двоих, и тогда мы поиграем. Готовы к этому?

Зейн смотрит на Лиама, который в ответ лишь пожимает плечами и усмехается:

– Сам-то готов, чтобы тебе надрали задницу?

– Пфф, словно ты когда-то мог победить Томмо, – смеется Луи.

– На спор? – приподнимает брови Лиам, звуча игриво.

– Стирка на тебе на две недели, если моя команда победит, – просчитав что-то в уме, предлагает Луи.

– Согласен, – встает и протягивает Луи руку Лиам, которую тот с энтузиазмом пожимает.

– Никогда не понимал качков, – закатывает глаза Зейн.

– Ты только что назвал меня качком? – Луи выглядит обиженным. – Да будет тебе известно, что я, вообще-то, был помешанным на драматическом кружке, но спасибо тебе большое! А кем был ты? Парнем, который зависал около мусорных баков, курил и носил эту нелепую кожаную куртку? Которая, замечу, совершенно не практична в любое время.

– Ты высмеиваешь мою куртку? – изумляется Зейн.

– Ага, да, – горячо признается Луи.

– Ох, мы так надерем ваши задницы! – Зейн встает и делает шаг к Лиаму принимая его сторону.

– Тогда почему бы тебе не заняться делом, вместо болтовни? – язвительно замечает Луи.

– Вот и займусь, – Зейн скрещивает руки на груди, пытаясь казаться уверенным в собственных силах.

– Ладненько, – говорит ему Луи. – Ты выигрываешь – я занимаюсь мойкой посуды. Я выигрываю – ты остаешься.

Зейн глубоко вздыхает, и из всех троих за долю секунды исчезает то маленькое подобие счастья, которое они только что испытывали.

– Луи, – тихо просит Лиам.

– Либо «да», либо «нет», Зейн, – вызывающе приподнимает подбородок Луи.

Лиам вздыхает и, отвернувшись, облокачивается на перила. Зейн наблюдает за ним всего мгновение, замечая, как напрягаются его плечи и как он разом сникает.

– Ладно, – Зейн осторожен. – Я в игре.

Луи не пожимает ему руку, вместо этого он обнимает его.

– Повеселись там со стиркой, Лиам. Целых две недели! – весело добавляет Луи перед уходом.

Зейн опускается на пол и, потянув к себе тарелку с остатками торта, снова принимается за его уничтожение. У Лиама занимает несколько минут, чтобы что-то обдумать и присоединиться к нему.

– Ты серьезно? Или просто, чтобы он успокоился?

– И то, и другое, – прожевав кусок, Зейн глотает и неопределенно пожимает плечами.

Лиам пару секунд уходящих на понимание сказанного таращится в свою тарелку, затем отпихивает ее в сторону и выдирает из рук Зейна его порцию, валит его на пол и, оказавшись сверху, яростно целует. Голова Зейна вдруг раскалывается от мгновенной боли, которая ему достается из-за соприкосновения затылка с бетоном. Но сейчас это не имеет никакого значения, потому что Лиам теплый, как всегда, а на вкус сладкий, как торт, и, может быть, все не так уж и плохо. Может быть, он даже сможет сделать это. И, может быть, это не продлится вечно в таком мире как этот, но Зейн постарается продержаться до самого конца.

Лиам отодвигается от него с кривой усмешкой на губах, но Зейн вновь притягивает его к себе за ворот футболки:

– Останься, – теперь уже просит он.

Лиам легко выполняет его просьбу и не слезает с него до тех пор, пока на башне не появляется Уилсон.

– Ну и детки пошли, – закатывает он глаза, цокая языком, из-за чего Лиам хихикает, а Зейн густо краснеет.

К их игре подключаются почти все. В команде Лиама, помимо него еще Зейн, конечно же, а еще обрадованный общим весельем Уайет и Лена; у Луи: улыбающийся, выставляя напоказ свои наимилейшие ямочки Гарри, становящийся во время развлечения снова беззаботным Найл и Сэм. Они проигрывают с треском. Лиам, вполне возможно, особо и не старается одержать победу, но Зейн не собирается его в этом винить, потому что, он, возможно, тоже.

Когда они вечером ковыляют в свой блок, то оба с ног до головы в грязи, потные и измученные, но в этот раз по иной от ходячих причине. Завтра им придется заняться стиркой, потому что они не удосуживаются принять душ и валятся на простыни в испачканных землей джинсах.

– Могу я кое-что у тебя спросить? – почти неслышно спрашивает Лиам, устроив голову на груди Зейна.

– Конечно, – отвечает Зейн, чуть завозившись под ним.