– Половина из находящихся здесь людей могут пойти и трахнуться с конем, – Луи заявляет со счастливой улыбкой на лице. – А сейчас пойдем, поиграем в карты? Думаю, в этот раз я точно смогу выиграть у тебя! Я играл с Гарри и дважды смог обыграть его прошлой ночью, на вышке.

– Правда? Это то, что вы делали? – ухмыляется Зейн, мелкие морщинки собираются вокруг его ярких глаз. – Реально играли в карты?

Луи закрывает за ними дверь, когда они выходят, и Зейн замечает покрывший его щеки румянец.

– Ну, еще я немного поспал, пока Гарри дежурил. А что?

– Да так, просто стало интересно, – жмет плечами Зейн, сжимая губы и сдерживая улыбку.

Они играют в карты в общей комнате, и в одну прекрасную минуту к ним присоединяются Уайет и Лена. А потом приходит Джен и забирает Зейна, прося, чтобы он помог в готовке обеда из оставшегося со вчерашнего дня мяса и риса. В тот момент, когда они заканчивают, дверь в кухню открывается и появляется Лиам:

– Замечательный запах!

– Лучше этому так и быть, – качает головой Джен. – Но ты знаешь, тебе все равно придется брать меня с собой на вылазки. А то складывается впечатление, что мужчины у нас охотники, а женщины нужны, только чтобы готовить и убирать.

– Лена и Мэри могли бы присоединяться к нам, если бы захотели, – хмурится Лиам. – Они никогда не спрашивали.

– Зато я спрашиваю, – говорит Джен.

– И я говорю – нет, – тихо произносит Лиам.

И теперь Зейн больше не хочет быть в зале. Джен выглядела дружелюбно в начале разговора, но сейчас она кажется по-настоящему рассерженной. А Лиам выглядит так, словно будет отстаивать свое решение до последнего, и Зейн догадывается, что так оно и будет.

– Я не хуже Кудряшки, и ты знаешь это, – голос Джен сух и тверд.

– Нет! Я не хочу рисковать, – категорично мотает Лиам головой. – Ты слишком сильно нужна здесь, чтобы мы позволили чему-то там за забором приключиться с тобой.

– Но ты рискуешь ежедневно! – отмечает Джен.

– Я собираюсь принять душ, – вдруг резко прерывает их спор Зейн.

– Тебе тогда лучше присмотреть за своим парнем, Пейн, – велит ему Джен, когда Зейн уже направляется в сторону двери. – Если Сэм наткнется на него одного…

– Я тоже иду, – останавливает его Лиам. Зейн замирает у выхода и ждет его. – Мне жаль, Джен, реально жаль. Но я просто не могу потерять тебя, окей?

– Знаю, – разочарованно вздыхает Джен.

– Хорошо. Припасешь нам что-нибудь на ужин?

– Конечно.

Уайет перехватывает их в коридоре, и они с Лиамом послушно следуют за ним в жилой тюремный блок. Он разительно отличается от того, в котором они с Лиамом сейчас обитают. Каждая камера украшена какими-нибудь домашними атрибутами, а их собственные выглядят слишком пустыми и неуютными.

– Видите? – указывает Уайет.

Лиам вздыхает и кивает, хотя Зейн не совсем уверен в том, что происходит. Найл в отключке валяется на кровати в промокшей насквозь рубашке. Его лицо красное, а сам он мертвой хваткой цепляется за фоторамку. Весь его вид причиняет Зейну боль.

– Я понял, – говорит Лиам, хлопая Уайета по плечу. – Иди, помоги Джен с ужином.

Мальчишка кивает и, срываясь с места, убегает на кухню. Лиам делает глубокий вдох, прежде чем повернуться к Зейну.

– Дай мне минуту, хорошо?

Зейн согласно качает головой и делает шаг назад. Лиам входит в камеру и опускает одеяло, являющееся своеобразной ширмой, закрывающей комнату от остальных. Зейн больше не видит, что там делает Лиам, но слышит, как журчит вода в открытом кране и скрипит матрас.

– Ли? – слышится ему тихий голос Найла.

– Да, – мягко говорит Лиам. – Держу тебя.

– Прости, – просит Найл. И Зейн старается не слушать, действительно старается, но это сложно, ведь он стоит в каком-то метре от камеры. – Мне просто нужно было забыть, понимаешь? – снова раздается голос Найла.

Он пьян. Зейн не дурак. Исходящего от него запаха вполне было достаточно для того, чтобы это понять.

– Возвращайся в постель, – ласково взывает к нему Лиам. – Я прослежу за тем, чтобы тебя подменили на дежурстве. Завтра ты мне нужен отдохнувший. Разведаем торговый центр, который неподалеку от ближайшего города.

– Правда? – спрашивает Найл, уже, кажется, более счастливый, чем был минуту назад. – Потому что мне просто позарез нужны новые ботинки, чувак. И я думаю, мы могли бы…

– Завтра, – терпеливо повторяет Лиам.

– Завтра, – вторит ему Найл. – Окей. Ночи, Ли. Люблю тебя.

Через мгновение Лиам выходит из камеры и тщательно ее запирает.

– Приходится делать это, – объясняет он, хотя и не должен. – Однажды он в таком состоянии забрел в нерасчищенную часть тюрьмы. И единственная причина, почему он все еще жив, – это Гарри, который услышал его крики.

Зейн молчит. Это не его место. Найл не его друг и вряд ли будет счастлив, если узнает, что Зейн был свидетелем всего этого.

– В любом случае, – заводит снова разговор Лиам, пока они идут к выходу из блока, – я серьезно о вылазке в тот магазин завтра. Тебе нужна собственная одежда. Как и мне, и Гарри. И нам нужны еще медикаменты. Не сами лекарства, но бинты, спирты и шовные наборы. А еще Найл предложил развести огород. Думаю, не такая уж и плохая идея.

– Уверен, что это безопасно? – немного напрягается Зейн. – Магазин огромен…

– Нет, – честно признается Лиам. – Ты готов?

– Имеешь в виду?.. – не понимая наклоняет голову Зейн.

– Я хочу, чтобы ты пошел с нами, – уточняет Лиам.

– Окей, – спустя минуту внутренних размышлений, соглашается Зейн. Он знает, что это не безопасно. Сам бы он никогда не рискнул заглянуть в торговый центр. Но в этот раз он будет не один, и если Лиам думает, что это достаточно безопасно для них, то Зейн готов довериться ему. – Ты уверен, что остальные будут не против?

– Гарри без разницы, – спокойно выдает Лиам, вертя в руках ключи, которыми отпирает дверь, когда они подходят к своему тюремному блоку. – А Найл будет не в восторге, но протестовать не станет. Мы все хотим увидеть, из чего ты сделан. Любопытство, знаешь ли. У тебя здесь, вроде как, есть репутация из-за того, как долго ты продержался снаружи в одиночку.

– Но это не потому, что я какой-то там офигенский убийца, – фыркает Зейн, направляясь в свою комнату, чтобы захватить полотенце. – Это потому, что я был умным. Не оставался на одном месте слишком долго. Не приближался к людям. Держался подальше от городов.

– Разве… – замолкает Лиам, комкая свое полотенце в ладонях, – разве тебе не было одиноко? Когда ты был сам по себе, имею в виду.

– Нет, не было, – резко оборачивается к нему Зейн.

– Совсем?

– Совсем, – выдыхает Зейн. – Это не так сложно, как тебе кажется. Не приходится беспокоиться ни о ком. Не приходится наблюдать за смертями близких тебе людей. Быть одному в этом мире – самое умное, что только ты можешь сделать, Лиам.

– Так вот, значит, что это, – Лиам перебрасывает через плечо полотенце и скрещивает руки на груди.

– Значит, что? – не совсем догоняет его мысль Зейн.

– Причина, по которой ты не хочешь остаться, – поясняет Лиам. – Потому что боишься, что привяжешься к кому-то и, когда этот человек пострадает, не сможешь справиться с этим.

– Я не хочу с этим справляться, – поправляет его Зейн. – Я могу пройти через что угодно. Но это не значит, что я охотно пройду снова через все это. Я был счастлив наедине с собой. Может быть, ты не был бы, но я был. Было легко и просто. А это, – машет он рукой, – слишком сложно.

– Не знал, что ты трус, Зейн, – хмыкает Лиам и поворачивается к нему спиной, направляясь к выходу. – Кто угодно, но не трус.

Зейн сжимает кулаки, но отказывается заглатывать наживку. Он знает, что Лиам говорит это только потому, что хочет вынудить Зейна остаться здесь любыми способами. И Зейн все еще не понимает этого желания. Лиам совсем его не знает. Не должно быть причин для того, чтобы Лиаму было вообще дело до того, останется он или уйдет, выживет или подохнет. Если он только что-то не выиграет от этого. И что именно, неплохо было бы выяснить.