- Черт, просто прими комплимент, - поддразнивает Лиам. - Но если ты не хочешь идти, я потом расскажу тебе, как все прошло.

Теперь Зейн качает головой:

- Нет, я пойду, - он хватает еще одну ягоду и следует за Лиамом в другую комнату. Луи и Гарри уже внутри, сидят в самом конце, о чем-то разговаривают. Зейн идет к ним, падает на свободный стул рядом. Лиам сразу же садится рядом с ним. - Когда начнется?

- Еще пять минут, - отвечает Гарри.

Зейн кивает и нервно сглатывает.

Пять минут проходят ужасно быстро. Все рассаживаются по местам, миссис Кэнсингтон становится перед всеми — и шоу начинается.

Первую работу продают за пятьдесят долларов. Вторую — за тридцать. Третью — за сто тридцать. Портрет Луи, нарисованный Гарри, уходит за шестьдесят баксов, Томлинсону. Скульптура задницы, выполненная Луи, уходит аж за сто двадцать.

Когда приходит очередь картины Зейна, миссис Кэнсингтон сама предлагает за нее цену. Он даже не знал, что ей разрешено. Она и выигрывает, выкупив работу за сто сорок пять долларов. Самая высокая цена на данный момент. Он чувствует гордость, и Лиам с Луи восторженно пихают его локтями с обеих сторон.

Когда доходят до картины Лиама, тот нервно ерзает на стуле. Столько людей предлагают цену, и цифра все растет, растет и растет, и в конце концов работа достается лысоватому мужчине аж за двести двадцать долларов.

Зейна накрывает чувство досады. Не из-за того, что картина Лиама обошла его (и всех остальных), а из-за того, что ее заберет домой какой-то мужик. Который не имеет понятия, как этот отпечаток ладони попал туда. Который не знает, как она создавалась, что представляет. Зейн хочет ее себе. Хочет назначить цену выше, хочет забрать ее домой и сохранить у себя. Но у него нет таких денег, миссис Кэнсингтон говорит «продано!», и картина уходит.

- Это правда произошло? - спрашивает Лиам после, когда все работы распроданы. - Неужели… неужели кто-то заплатил аж двести долларов за мою картину?

- Кажется, Лиам скрывал от нас свой талант, - говорит Луи. - А я-то думал, что ты рисуешь хуже, чем первоклассник.

Зейн пытается придумать, что сказать, сделать какой-нибудь комплимент Лиаму, но в его кармане вибрирует телефон. Он достает его, читает сообщение от Доньи и расплывается в улыбке, потому что наконец-то.

- Мне нужно идти, - говорит он, уже вскочив со стула.

- Куда? - кричит Лиам вслед, но Зейн уже на выходе.

Он уже попрощался с Гарри и Луи, предупредил, что свалит пораньше, так что у него нет нужды задерживаться там. Он направляется прямиком в комнату, ни разу не оглянувшись. Добравшись, он быстро собирает все, что пригодится дома (в основном, это необходимая одежда и пара книг) и уходит, выключив свет и заперев за собой дверь.

**

После аукциона все медленно покидают аудиторию. Лиам тоже поднимается и следует за Луи и Гарри, которые о чем-то восторженно шушукаются. Пейн до сих пор не знает, встречаются ли они. Он думал, что да, но чем больше времени они проводят вместе, тем меньше он в этом уверен. Он никогда не видел, чтобы они целовались или держались за руки, но они ведут себя, как пара.

- Лиам!

Он поворачивается, вскинув брови, видит миссис Кэнсингтон, которая выжидающе на него смотрит, и только тогда вспоминает.

- Ой, точно, - он быстро подходит к ней, и преподаватель отдает ему остаток от трехсот долларов, которые он дал ей, чтобы она купила картину Зейна. - Спасибо.

- Я до сих пор не очень понимаю, почему ты не мог сделать это сам, но это не было обузой, - говорит она, отмахиваясь рукой. - Ты можешь забрать картину, когда захочешь.

- Можно, я оставлю ее здесь до четверга? - он не хочет нести ее в комнату, чтобы Зейн понял, что это он ее купил. В чем тогда был смысл просить ее торговаться за него? - Потом я уеду, и таким образом мне не придется держать ее у себя в комнате.

- Конечно, солнышко.

- Спасибо, - добавляет Лиам еще раз.

В этот раз она просто отмахивается от него и отходит к другому человеку. Лиам кладет деньги в карман и отправляется в свою комнату.

Когда он приходит к себе, к счастью, там никого нет. Именно так он и планировал, поэтому рад этому факту, хоть и каждый раз, когда он приходит домой, а кровать Зейна пуста, или он не сидит за столом, это сбивает его с толку. Не то чтобы Зейн обязан ждать Лиама дома, как послушный пес или любящий парень, но каждый раз, когда Пейн возвращается, и брюнет там, у него в груди разливается непонятное тепло.

Он слегка нервничает, когда носится по комнате, вешая гирлянду, которую одолжил в аудитории ИЗО, одну из тех, что им не понадобились. Он включает стереосистему — просто тихая музыка для фона, один из дисков, которые Зейн часто слушает (и он знает, что тот терпеть не может, когда Лиам трогает его вещи, но думает, что он не будет против, хотя бы в этот раз). Когда он включает гирлянду и выключает люстру, комната погружается в мягкий мерцающий свет. Вроде бы выглядит романтично. У Лиама плохо с романтикой, но он старается, а ведь это важно, верно?

Закончив, он достает телефон, пролистывает в самый конец списка контактов. Он взял номер Зейна у Найла еще несколько недель назад, но, конечно, так им и не воспользовался. Хоран все еще дразнит его по этому поводу, и Лиам перестал спорить с ним, потому что шутки Найла оправданы.

«Помнишь я попросил поговорить? Можешь прийти в комнату? Это лиам кстати», - отсылает он, набрав текст слегка дрожащими пальцами. Но он не собирается слишком волноваться по этому поводу. Это не круто. Однако он занимает себя тем, что достает подарок Зейна из комода и крепко сжимает в руках.

Подарок не дорогой. Всего лишь фонарик, который цепляется на книгу, чтобы можно было читать в темноте. Лиам подумал, что это облегчит ему жизнь, так как они с Зейном постоянно ругаются из-за того, что тот не выключает свет, занимаясь уроками, когда Лиам пытается уснуть. И этот подарок не кажется необычным, чем-то, что выбиралось несколько недель (хоть так на самом деле и было).

Проходит пятнадцать минут без ответа, и Лиам взволнованно закусывает нижнюю губу. Двадцать минут — он начинает ходить по комнате взад-вперед.

Спустя сорок пять минут он получает короткое сообщение: «Извини, не могу. За мной приехала сестра. Уже еду домой. С праздниками».

Лиам медленно моргает, глядя на экран. И затем он резко поднимается, бросает подарок Зейна в нижний ящик стола, срывает гирлянду и забирается в постель, отказываясь расстраиваться из-за этого. Он должен был догадаться, что произойдет что-нибудь подобное. Лиам всегда такой глупый — Зейн это знает, он сам это знает. С чего вдруг в этот раз должно быть по-другому?

========== 9. ==========

Для Зейна быть дома — это как глоток свежего воздуха. Хоть и дорога домой была не из самых приятных. Четыре часа в машине наедине с Доньей, которая крутила паршивую музыку и все время писала смс-ки, из-за чего Зейну пришлось конфисковать ее телефон, потому что это противозаконно и опасно, ни для кого не будут счастьем. Но, как только он дома, объятия мамы заставляют об этом забыть.

Также ему удается выспаться. Не важно, насколько ему удобно в общежитии, все равно это не сравнится с его кроватью. Целая комната для него одного. Без Лиама, храпящего рядом. Блаженное, счастливое, чудесное, полное одиночество. Он не может представить ничего лучше.

По крайней мере, в этом он себя убеждает, но в первую ночь, несмотря на то, что приезжает домой не раньше часа, он не может уснуть, как кажется, несколько часов подряд, лежа в невыносимой тишине.

- Как прошли экзамены? - спрашивает его мама за завтраком.

Зейн зевает и делает глоток кофе, вкус которого и в сравнение нельзя ставить с тем, что им продают в кафетерии.

- Лучше, чем я ожидал. Все еще переживаю, но думаю, сдал нормально.

- Ну, а как иначе, - говорит она с нотками гордости в голосе — искренняя вера, которая свойственна лишь матерям. - А как твои друзья? Те двое, о которых ты рассказывал.