- Нет, - стонет Зейн. - Нет, нет… - его взгляд падает на будильник, который показывает мигающие цифры «9:13». - Я опоздал. Блять, я опоздал. Мне нужно… - он вскакивает, отталкивая Лиама, и начинает собирать вещи. - Блять, как я мог заснуть?

- Ты выглядишь уставшим, - нежно говорит Лиам и кладет руку ему на плечо, останавливая его. - Думаю, тебе нужно поспать.

- Поспать, - повторяет Зейн. - Да, конечно, именно это и сделаю, - он закатывает глаза и мгновенно пересекает комнату, подбирает рюкзак, запихивает всё внутрь. - У меня нет выбора. Я знаю, что тебе посрать на всё это, но некоторые из нас не могут всегда выходить сухими из воды благодаря таланту швырять мяч. Некоторым из нас приходится правда учиться, Лиам, понимаешь? Я знаю, что, наверное, охуенно жить в твоем мире, где ты можешь просто проспать весь день, ничего не делая, но я не могу…

Лиам возвращается в свою постель, накрывается одеялом и, не говоря ни слова, поворачивается к нему спиной.

Зейн в спешке натягивает шапку, чтобы спрятать кошмарную «прическу», и затем вылетает за дверь, ни разу не оглядываясь на Лиама. Добежав до библиотеки, он тяжело дышит, и весь покрыт потом, несмотря на то, что на улице холодно. Он коротко машет Нэнси и бежит по залу к столику в самом конце.

Вся группа уже на месте, сидит над книгами, листами и тетрадями. Зейн резко притормаживает, рюкзак соскальзывает с плеча, и они все поднимают на него взгляд, смотрят, пока одному из них не удается сдержать смех. И тогда они хором смеются, смотря на него, словно на умалишенного.

- Господи, - говорит один из них. - Ты что, правда пытался сделать всю работу за вечер?

- Мы же пошутили, Зейн! - говорит другой парень. - Никто и не ждал, что ты всё сделаешь.

- Мы думали, ты понял, - добавляет Лиза, единственная из них, кто хотя бы немного выглядит виноватой. - Мы не думали, что ты правда попытаешься.

- Ч-что? - смотрит на них, моргая, Зейн.

- У нас есть неделя, - объясняет Лиза. - Ты же это понимаешь, да? Вчера мы все просто обменялись телефонами. Обговорили приблизительно, что будем делать. Никто еще ничего не начинал. Сегодня мы собирались распределить поиск информации, а затем во вторник встретиться и всё скомпоновать.

Зейн просто…

- Как? Но я… я просидел до четырех утра, потому что…

- Черт, да он серьезно! Он серьезно попытался это сделать!

Зейн медленно садится на стул. Трое ребят продолжают смеяться над ним, а Лиза гладит по плечу, глядя огромными виноватыми глазами.

- Это была просто шутка, - говорит она. - Извини, если мы зашли слишком далеко.

Но, если честно, нельзя сказать, что они сожалеют об этом. А Зейн слишком измотан, чтобы злиться. Поэтому он опускается ниже по стулу и старается не обращать внимания на их разговоры. И, как только появляется такая возможность, он уходит, ни с кем не попрощавшись.

И только придя в свою комнату и закрыв за собой дверь, он дает волю чувствам. Он доходит до кровати, бросив рюкзак посреди комнаты, и падает на нее. Зейн зарывается лицом в ладони и пытается остановить жжение в глазах и ком в горле. Черт возьми, он чувствует себя идиотом. Или, может, он просто настолько устал, что слишком чувствителен. Такое иногда происходит, но не важно, почему это происходит. Важно, что это происходит. Он плачет.

- Зейн.

- Не сейчас, Лиам, - практически умоляет Малик. - Просто… посмеешься надо мной позже, ладно?

Кровать Зейна прогибается, и в следующий момент он чувствует руку, которая выводит у него круги на спине.

- Что случилось?

Он не имеет понятия, зачем это делает, но открывает лицо и отвечает на вопрос:

- Просто они… они выставили меня идиотом.

Выражение лица Лиама сменяется на безразличное.

- Не очень круто, когда так делают, да?

Сейчас у Зейна мокрые, красные глаза, хриплый от слез голос, и ко всему этому желудок сворачивается в узел от чувства вины.

- Лиам, я…

- Не извиняйся, когда это для тебя ничего не значит, - грубо говорит Лиам. Он поднимается, и по телу Зейна пробегают мурашки, требуя, чтобы парень снова гладил его по спине. - Мне нужно… мне нужно идти.

- Куда?

- Подальше отсюда, - едва слышно отвечает Лиам и покидает комнату.

Зейн смотрит на закрытую дверь, пытаясь понять, что чувствует. Но не получается, и он слишком устал, поэтому парень укутывается в одеяло и молится, чтобы сон пришел раньше, чем он начнет анализировать сегодняшний день.

========== 7. ==========

Недели перед каникулами выдались стрессовыми для всех, видимо, даже для Лиама. Гарри тоже стал проводить время в библиотеке вместе с Зейном, и они не единственные такие. Перед экзаменами и каникулами читальный зал забит больше, чем в течение всего года. Даже Луи дважды оказывается с ними за столом, и один единственный раз — Лиам.

А еще Зейн и Лиам занимаются сексом. Часто. Словно они негласно приняли предложение Пейна трахаться вместо того, чтобы ругаться, что нельзя назвать хорошей идеей. Плохо то (или, может, наоборот хорошо, но пока Зейн отказывается принимать эту мысль), что они знают, как легко завести друг друга. Они знают, как разозлить, знают, куда надавить. И теперь они будто делают это специально. Словно они раздражают друг друга, лишь бы найти повод сорвать с друг друга одежду. То Зейн громко перевернул страницу во время чтения, то Лиам не запер дверь на ключ. Сейчас уже эти поводы даже нельзя назвать стоящими. Они кидаются друг на друга просто из-за глупейших вещей, и всё неизбежно заканчивается потом, тяжелым дыханием и отсутствием одежды.

Что не очень помогает стрессовому положению Зейна, так как он проводит в постели с Лиамом больше времени, чем может себе позволить.

Так вышло, что расслабиться парням удается только на уроках ИЗО. Они переходят от рисования к лепке, и это весело. И смешно. Зейн уходит с занятий с глиной под ногтями, и даже присутствие Лиама не портит ему настроение. Потому что Лиам самый безнадежный художник в мире.

Рисование нельзя назвать коньком Пейна, но то же самое касается и лепки. Практически уморительно то, насколько он плох. Только Зейну его жалко, совсем немножко. Неожиданно для себя он предлагает помочь ему с лепкой, сам не зная зачем. Лиам говорит ему, что пытается слепить, а Зейн пытается показать ему, что он делает не так.

Только, откровенно говоря, Малик и сам безнадежен в лепке.

- Теперь это выглядит еще хуже, чем когда я начал, - поддразнил Лиам однажды, когда Зейн попытался помочь. - Что это вообще такое?

- Ты сказал, что хочешь белку, - возразил Зейн. - Это похоже на белку!

- Это похоже на пенис, - хихикнул Луи. - Мне ли не знать, я-то как раз его и леплю.

- Моя скульптура тоже похожа на пенис, - добавил Гарри. - Но это потому, что я леплю банан.

- Зейн, ты испортил мой шедевр, - пошутил Лиам и ущипнул его за бок, от чего Малик взвизгнул, как маленькая девочка, и шлепнул его по руке.

- Вы только гляньте, они флиртуют, - засюсюкал Луи. - Ми-ило.

После этого Зейн перестал предлагать помощь. И вскоре они перешли от лепки к рисованию красками. И, что неудивительно, этот вид изобразительного искусства у Лиама получается тоже ужасно. У Зейна напротив — отлично. Ну, не отлично, но лучше, чем у других, сидящих рядом с ним. Художественные таланты Гарри, по-видимому, ограничены рисованием карандашом, Луи бросил все попытки научиться хоть чему-то еще на второй неделе, Лиам ляпает на себя и стол больше краски, чем на холст, а то, что попадает на холст, - просто мазня. На самом деле, это больше похоже на работу ребенка.

Зейн не успевает заметить, как курс подходит к концу. На последнем официальном занятии преподаватель стоит перед группой, благодарит их за посещение, а затем объясняет, что будет происходить дальше.

- У вас есть время до вторника, чтобы закончить работу для выставки. Вы можете использовать любой из методов, которые мы проходили. Во вторник утром мы встретимся здесь и организуем небольшую выставку для всех, кто придет на Рождественскую вечеринку, на которую вы тоже приглашены. Позже вечером нашим гостям будет представлена возможность выкупить ваши работы на аукционе. Вы тоже можете предлагать цену за любую чужую работу. После этого человек, чья работа принесет больше всего денег, получит небольшой приз. Есть вопросы?