- Пошел ты, - беззлобно говорит Зейн. - А то я сейчас зайду в твой твиттер и начну писать о том, как сильно ты любишь задницу Луи.

- Ты не знаешь моего пароля, - фыркает Гарри.

- Неужели, - он садится, достает телефон, выходит из своего аккаунта, набирает почту Гарри и пробует, - ЛуиТомлинсон. Ой, надо же, и правда не сработало.

- Ты не угадаешь, - с ухмылкой говорит Гарри. - Это не настолько очевидно.

- Так значит, ты признаешься, что это очевидно, - влезает в разговор Найл. - Если бы это был Луи. В общем, чисто теоретически ты признаешь, что твоя любовь к Луи очевидна. Это так, чтоб ты был в курсе.

- Попробуй дату рождения Луи с его вторым именем, - предлагает Джош, и Гарри резко бледнеет.

- Не надо!

Это срабатывает. Зейн подрывается с места, когда Гарри тянется за телефоном, спешно набирает текст и нажимает «твитнуть».

- Я люблю Луи Томлинсона больше, чем хипстерские группы, и моя любовь к бананам неспроста, - произносит Зейн, набирая текст, но на самом деле он публикует «Я обязан Зейну жизнью, за то что он не опозорил меня перед миллионом фолловеров». И он не может удержать себя от «@LiamPayne ты такой сексуальный я хочу облизать твой пресс».

Он проверяет твиттер Лиама, просто чтобы посмотреть, когда он последний раз писал, и обнаруживает «@Harrystyles ээ ты в порядке?».

Зейн улыбается себе под нос и, не медля, набирает «@LiamPayne нет я скучаю малыш когда ты вернешься?».

Почти сразу же он получает сообщение от Луи со словами «УБИРАЙСЯ С ТВИТТЕРА ГАРРИ КОЗЕЛ». Зейн игнорирует его.

«@HarryStyles ээ скоро я думаю? :/».

- Ты скотина, - говорит Гарри.

Зейн игнорирует и его. «@LiamPayne отлично. Я буду ждать тебя в кровати, красавчик, голым, и мое тело будет покрыто взбитыми сливками ;)».

Найл заливается смехом, а Гарри сидит на диване, надувшись, и не обращает на него внимания. Джош впивается в Малика взглядом, который явно говорит, что он не видит ничего смешного в данной ситуации, и Зейн тяжело вздыхает.

- Прости, - говорит он. - Ты ведь в любой момент можешь написать на твиттере, что это был я.

- Не хочу, - тихо отвечает Гарри.

- Нет, - стонет Найл, - только не снова, Гарри. Не надо опять распускать нюни. А то я начну в тебя чем-нибудь кидаться, клянусь. Чем-нибудь мягким и маленьким, но начну. Например, зефирками. Но я буду швырять их со всей дури.

- Ладно, - вздыхает Гарри. - Я пойму, если от этого тебе станет лучше. Извините за то, что я порчу всем настроение.

Ему становится физически больно от поникшего вида Стайлса. Зейн кладет телефон и садится на диван, положив руку Гарри на плечи. Он прижимает его к себе, пока Гарри не утыкается ему в грудь, щекоча шею кудряшками, которые сегодня пахнут хвоей.

- Гарри.

- Зейн, - говорит Стайлс в ответ. Малик гладит его руку.

- Ты правда расстроен из-за этого, да? Нет, я понимаю, что вы оба предпочитаете орать друг на друга, чем признаться друг другу в любви, но… блин, ты правда не понимаешь, что он влюблен в тебя так же, как и ты в него, да?

- Давай не будем об этом, прошу?

- Хорошо, - соглашается Зейн, лишь бы только Гарри стало лучше. - Да, давай не будем об этом.

- Знаешь, о чем нам стоит поговорить? - неожиданно спрашивает Гарри, резко поднимаясь и ударяясь головой о подбородок Зейна, от чего оба кривятся. В этом весь Гарри: в одну секунду на его глазах наворачиваются слезы, а в следующую — он уже сверкает белоснежной улыбкой. - О том, что ты должен нам за Лиама. Если бы не мы, ты бы никогда его не встретил.

И это правда. Он не раз думал о том, как близко они были к тому, чтобы никогда не познакомиться. Если бы он был немного строже, и если бы он отменил собеседования немного раньше, ничего бы из этого не случилось. Искренне говоря, парни могут присвоить себе эту заслугу.

- Что ж, тогда думаю, я должен вас поблагодарить, - говорит Зейн. - Но это не значит, что поблагодарю.

Гарри пихает его в плечо, а Зейн протягивает руку к его голове и оттягивает резиновой ободок для волос, который ударяет Гарри по лбу.

- Ай!

- Лох.

- Придурок.

Позже в своем автобусе уже с Лиамом он жует две подушечки жвачки и пытается думать. Лиам сидит рядом, играет во что-то на DS. Зейн стонет и переворачивается на другой бок, в итоге лениво распластавшись прямо на Пейне.

- Нам нужен план, - сообщает он.

- Какой план? - спрашивает Лиам, и единственная его реакция на действия Зейна это то, что он поднимает руки, чтобы продолжить играть. - Черт возьми, Данки Конг, нахера ты кинул эту ракушку, тупой мудак?

Зейн смеется:

- Ты осознаешь, что материшься только во время секса, и когда играешь в «Mario Kart»?

- Я не хотел, - оправдывается Лиам. - Просто эта игра меня очень заводит.

- А меня заводит твой пресс, - парирует Зейн.

- И поэтому ты писал о нем с аккаунта Гарри? Кстати, это было не смешно, чтоб ты знал. Я около минуты не мог прийти в себя. Мне было очень неловко. Я думал, что Луи меня убьет.

- Кстати об этом, - говорит Зейн, поднимаясь, и отбирает у Лиама игру, игнорируя его недовольный возглас. - Нам нужно придумать, как наладить их отношения. Они никогда не сделают этого сами. Это должны сделать мы.

- Если честно, я бы не очень хотел влезать в их отношения, - морщится Лиам.

- Почему?

- Меня слегка пугает Луи, и вообще, я думаю, что мы не имеем права лезть в их дела. Они сами разберутся, если так суждено.

- Ты не знаешь их так хорошо, как я, - спорит Зейн. - Они не разберутся. Серьезно, они будут избегать друг друга, пока им не исполнится 95 лет, когда они даже не смогут самостоятельно ходить в туалет: они будут сидеть в доме престарелых и пререкаться, портя жизнь окружающим.

- Тогда, что ты предлагаешь сделать?

Зейн думает. И думает. И думает.

- Без понятия.

- Я все еще думаю, что моя идея была хорошей, - говорит Лиам, перебирая пальцами его волосы. - Насчет твита на концерте. Публично, романтично. Думаю, это сработало бы.

- Если бы Луи не струсил, - соглашается Зейн, и Лиам мычит в ответ.

- Мы можем сделать всё за него, - размышляет он. - Не дав ему выбора.

- Постой, - внезапно говорит Зейн. - А что, если мы запрем их в автобусе? И не выпустим, пока они не поговорят о своих чувствах. Тогда вероятность того, что Луи убьет нас, а Гарри расплачется на сцене перед многотысячной публикой, уменьшится.

- Но они могут убить друг друга, - скептично замечает Лиам, но Зейн пожимает плечами.

- В любом случае это избавит их от «эмоционального запора».

- Да, это может сработать, - после некоторых раздумий соглашается Лиам. - Ты коварный гений.

- Я стараюсь.

Лиам возвращается к игре, а Зейн достает обувную коробку и просматривает свои блокноты, перечитывая самый последний материал. Ему кажется, что получается хорошо. Может, не идеально, может, недостаточно хорошо, но хорошо. Ему нравится. Когда он начинает мычать себе под нос одну из песен, он замечает, как Лиам осторожно выключает звук в игре и поглядывает на Зейна, только тогда понимая, что он тоже смотрит на него. После этого Пейн делает вид, что полностью вовлечен в игру, словно под его взглядом Зейн перестанет петь.

На самом деле, все наоборот. Он начинает петь немного громче, проверяя, как звучат некоторые строки, сочетаются ли они так, как он себе представлял. Лиам перестает притворяться, что играет, и откладывает приставку на прикроватную тумбочку. Он кладет голову Зейну на колени и закрывает глаза.

- Не останавливайся, - просит Лиам, - люблю, когда ты поешь.

И Зейн поет до тех пор, пока Лиам не расплывается в улыбке, и он запинается, слишком увлеченный тем, что гладит щеки парня, чтобы сосредоточиться на текущем занятии. Лиам недовольно хныкает, заставляет его начать заново, и, так как Зейн не может отказать ему, он продолжает петь.

- Скоро твой день рождения, - говорит брюнет через какое-то время.

- Почему ты не поешь? - жалуется Лиам.