Симпатичная девушка со стрижкой пикси трогает Гарри за плечо и приглашает потанцевать, и тот соглашается, оставляя Зейна в одиночестве. Малик смотрит ему вслед, надув губы, но опирается на простоявшего последнюю минуту сзади него человека. Он оглядывается через плечо и встречается взглядом с парнем с голубыми глазами и озорной улыбкой, его темные волосы падают на лицо. Да, Зейн сделал правильный выбор.

Его зовут Оливер, и первое, что он говорит Зейну:

- Я знаю, кто ты.

Зейн закатывает глаза и продолжает танцевать, виляя бедрами, потому что он имеет на это право, потому что никто не может запретить ему этого, и он не собирается испытывать чувство вины за то, что получает удовольствие от жизни. Хоть и знает, что Лиам где-то поблизости, скорее всего, внимательно наблюдает за ними, может, даже подумывает о том, чтобы вмешаться и убрать от него руки этого парня, заменить их своими, и…

- Молодец, - говорит Зейн. - Но я и понятия не имею, кто ты.

- Оливер, - отвечает тот, и Зейн беззвучно повторяет его имя, словно пытаясь распробовать.

- Ты собираешься шептать мне на ушко всю ночь? - спрашивает Зейн одновременно с юмором и раздражением. Он не знает, какая эмоция перевешивает. - Или, может, ты все-таки потанцуешь со мной нормально?

Оливер заливается низким, мрачным смехом — полная противоположность Лиама. Он поворачивает Зейна к себе лицом, и рука Малика оказывается между их телами, прижатая вплотную к груди парня.

- У меня есть идеи поинтересней, как провести эту ночь, - говорит он.

Теперь, когда Зейн закатывает глаза, жест говорит не «меня не так легко получить», а скорее «как же ты меня достал».

- Я не заинтересован, - отвечает он. - Пардон.

Оливер пожимает плечами, словно говоря «ты сам не знаешь, как много теряешь, парень». Зейн не обращает на это внимания. Он отступает обратно в толпу и ищет глазами Гарри или Луи. Кого-нибудь, с кем можно потанцевать, и кто не будет рассчитывать на продолжение ночи.

Он думал, что Гарри где-то по левую сторону от него, но он смотрит вокруг и не может его найти. И, в принципе, остальных тоже. Это просто море лиц, которые, кажется, пристально смотрят на него и давят со всех сторон. Зейн потирает лицо рукой и проталкивается вперед, действуя на автопилоте, пытается найти знакомое место.

Да только он не может. Клуб не такой и большой, но он чувствует себя на танцполе, как в ловушке, лишенный возможности пробраться к кабинам или бару. Куда бы он ни взглянул - везде люди и яркие огни, и его сердце начинает биться с бешеной скоростью, как в день рождения Гарри. В нем зарождается паника, и Зейн цепляется рукой в футболку, оттягивает воротник в попытке снова дышать, но не получается.

Его внимание привлекает компания парней, которые стоят, повернувшись в его сторону. Что-то в них кажется знакомым, хоть он никогда раньше их не видел. От этого чувства кровь в венах застывает, особенно когда один из ребят двигается в его сторону с ухмылкой на лице, и остальные следуют за ним.

Зейн разворачивается на месте и врезается в крепкое, накаченное тело. Он пытается оттолкнуть руки, которые обвивают его, но Малика с легкостью отрывают от пола, словно он ничего не весит.

Спустя несколько мгновений брыканий и криков до него доходит, что ему знакомы запах этого одеколона и свитер, в который он вцепился пальцами. Эти руки бережно держат его и проносят сквозь толпу, не отпуская до тех пор, пока они не оказываются в менее людном месте, и осторожно ставят на пол.

- Мне прочитать тебе лекцию о том, что нельзя пропадать в толпе?- спрашивает Лиам, скрестив руки на груди. Он выглядит обеспокоенным и взбешенным. - Ты не можешь так поступать, Зейн. Меня пугает, когда я не могу до тебя добраться. Если я тебя не найду, то не смогу защитить.

- Но у тебя получилось, - замечает Зейн. - Ну, найти меня.

- Конечно, получилось, - фыркает Лиам. - Это моя работа.

Зейн взъерошивает волосы. Его хохолок распался от пота и танцев, но сейчас ему уже все равно. В газетах уже печатали миллионы его пьяных фоток, и ему плевать, что кто-то может заснять неудачные кадры.

- Можно твоей работой будет отвезти меня домой? - спрашивает он.

Дело в том, что… он не должен был сегодня гулять. У него было какое-то нехорошее предчувствие еще с момента, когда Гарри пригласил его, и он должен был просто остаться в отеле. Он должен был заказать в номер еды, что-нибудь сладкое, высококалорийное и вредное для здоровья, и посмотреть на ноутбуке любимый фильм. Или же принять ванну, чего он не делал уже долгое время. Включить один из своих плейлистов, что-нибудь медленное и расслабляющее, и просто забыть обо всем на свете.

Лиам поднимает руку, собирается прикоснуться к его щеке, но в последний момент оглядывается по сторонам и резко опускает ее, словно кожа Зейна пылает, и к ней нельзя дотронуться, не получив ожог.

- Да, - говорит он. - Пошли скажем остальным, что мы уходим. Думаю, Луи был готов уйти еще час назад. Джош и Найл, может, захотят остаться. Гарри ушел…

- Что?

- Уехал один в отель. Они снова ругались.

Зейн раздраженно стонет.

- Они когда-нибудь перестанут?

- Мне кажется, - говорит Лиам, касаясь ладонью руки Зейна, когда они возвращаются к кабинам, - люди часто делают глупости, когда им страшно. И для некоторых людей нет ничего более ужасного, чем влюбиться в кого-то без памяти.

Зейн явно не ожидал такого. Это еще к чему?

- Они разберутся, - ободряюще добавляет Лиам. - Думаю, пока что они оба убеждены, что если признаются в своих чувствах, то получат отказ, поэтому им лучше вести себя так, словно они ненавидят друг друга, чем самому испытать боль.

- Это очень мудро, Лиам, - искренне говорит Зейн. - Может, ты мне и песни писать будешь?

Лиам смеется.

- Спасибо, мне уже хватает того, что я пытаюсь уберечь тебя от неприятностей.

Зейн фыркает. Он не думает, что он прям уж такой проблемный. И когда он смотрит на Лиама, Малик знает, что тот согласился бы с ним, скажи он об этом вслух. Но Зейн молчит. Он просто улыбается, потому что все еще находится под влиянием алкоголя, и цепляет своей рукой руку Лиама чаще, чем можно посчитать случайным.

Когда они возвращаются к кабинке, там сидит только Луи. Точнее… из их компании — только Луи. У него на руках сидит длинноволосая брюнетка, и он кладет ей в рот оливку из своего коктейля.

- Луи, - громко восклицает Зейн. - Где остальные?

- Они ушли, - положив голову на плечо девушке, говорит Луи. - Джош не умеет пить, и Найл тоже уже окосел, поэтому они решили вернуться в отель.

- Я тоже хочу в отель, - хихикает девушка на руках Луи.

Луи щелкает ее по носу и говорит сюсюкающим голосом:

- Кто же не хочет, зайка? Но я живу в номере с коллегой по группе, который скорее всего расцарапает твое милое личико, если я приглашу тебя к нам. - Сказав это, Луи хмурится. - Вообще-то, это превосходная идея. Зейн, Лиам, простите, но нам пора.

Лиам снова скрещивает руки на груди, в этот раз становясь на выходе из кабины.

- Луи, - обращается он предупредительным голосом.

Луи растерянно на него смотрит, и Зейн еле сдерживает смех, потому что Томлинсон выглядит так, как будто его только что отчитали, чего самому Малику никогда не удавалось достичь, сколько бы раз он не запрещал Луи что-то делать.

- Но, Лиам…

- Нет.

Луи покорно вздыхает.

- Прости, малышка, - говорит он девушке, - но, кажется, сегодня домой я приду один. Можешь поблагодарить за это качка.

- Я качок? - спрашивает Лиам, практически касаясь губами уха Зейна, от чего по телу второго пробегает дрожь.

- Уверен, что он говорил обо мне, - отвечает Зейн. - В последнее время я занимаюсь спортом.

Лиам заливается смехом и отступает назад, освобождая Луи и девушке дорогу, чтобы выйти из кабины. По дороге из клуба Зейн опирается на Луи и Лиама, закинув руки им на плечи. Инстинктивно он прижимает Пейна к себе немного ближе, но кому-то знать об этом необязательно. Только когда они садятся в машину, и Зейн снова оказывается посередине, в этот раз с Луи по левую сторону, он осознает, насколько вымотан. Такое впечатление, что он пробежал марафон, превзошел самого себя. Он кладет голову Лиаму на плечо и закрывает глаза.