На лице Лиама появляется ленивая улыбка.

- Я не всемирно известная звезда, которая разгуливает по опасным частям города, кидает деньги бездомным и любуется граффити. Вот это интересно. А я просто… обычный.

Зейн рассматривает руки Лиама, оголенные благодаря борцовке, что оказалась под свитером, который он снял, зайдя в здание. Татуировки на предплечье и большие карие глаза. А еще у него весьма розовые губы (которые отвлекают) и идеальная щетина на лице. Зейн назвал бы его обычным в самую последнюю очередь.

Но, конечно же, он не говорит об этом вслух, и в комнату заходит человек, спасая его от неловкого молчания. Прежде чем уйти, он последний раз окидывает Лиама взглядом: он положил руки за голову, широко расставил ноги, изображая картину полного комфорта, и кивает Зейну на прощание. Мышцы его на его руках сильно выделяются, а подмышки не могут выглядеть привлекательно. Не должны. Нет, они не привлекательны. Даже если принадлежат Лиаму Пейну.

Если бы только ложь могла стать правдой, повтори ее много раз.

Черт, ладно, ему не нужно подобных мыслей перед интервью на национальном телевидении. Он разберется с этим позже. Сейчас же ему необходимо сосредоточиться.

Легко сказать, трудно сделать — это он осознает немногим позже. Интервьюер мило улыбается и спрашивает у него о новом спутнике его жизни, и Зейн автоматически думает о Лиаме на том чертовом диване.

- Ч-что?

- Мы все хотим знать, - говорит она, наклоняясь к нему, словно они делятся секретом. Словно при этом на него не пялятся четыре камеры из разных ракурсов. - Он просто охранник или нечто большее?

Зейн прокашливается.

- Эм-м, первое. - Он мысленно подбирает ответ, который закроет все вопросы об этом на будущее. - После того случая несколько недель назад… - Толпа сочувственно охает, - … мне предложили усилить охрану. И вот для чего он. Просто охрана.

- Он весьма симпатичный, - настаивает интервьюер.

Зейн прикусывает язык, после чего как можно тверже говорит:

- Он совершенно не мой тип. Да и отношения с персоналом не очень приветствуются. Он просто хороший парень, который спасает меня от неприятностей, но я могу прямо сейчас заверить каждого, что у нас нет и не будет другого рода отношений.

Даже для своих собственных ушей это звучит грубо, но он знает, как бывает. Иногда единственный способ избежать слухов — это быть резким. Твердым. Не оставлять места для сомнений, потому что, дай им сантиметр - они возьмут километр. Если не остановить слухи до того, как они распространятся, все выйдет из-под контроля так, что ни он, ни Лиам не будут знать, что происходит. И он понимает, что, скорее всего, менеджмент не будет рад подобному пиару их отношений, и тогда Лиама обязательно заменят на кого-то другого.

Зейн не хочет кого-то другого. Он только начал привыкать к тому, что Лиам всегда с ним, и он не хочет привыкать к новому человеку. Кроме того, он также не хочет привыкать к тому, что Лиама не будет рядом, но в этом признаться себе немного труднее.

Он мельком смотрит за кулисы и обнаруживает Лиама. Тот облокотился на стену, рядом с персоналом шоу, который выполняет работу за кадром. На его лице нет никаких эмоций, и Зейну становится интересно, как долго он простоял там.

__

Когда Зейн возвращается домой, там уже кто-то есть. Обувь, которую он снял, когда собирался, передвинута с места, и он знает, что выключал телевизор. На мгновение его охватывает паника, и он чуть ли не зовет Лиама, словно рассчитывая, что тот спасет его, даже если он далеко.

- У тебя не осталось замороженной пиццы, - кричит из гостиной Найл. - Не волнуйся, я добавил ее в список необходимых продуктов на холодильнике.

Вздыхая, Зейн значительно расслабляется и снимает куртку. Он кидает ее в шкаф (через два дня все равно придет горничная, ему не о чем беспокоиться) и направляется в гостиную.

- Кто тебя впустил?

Найл демонстративно крутит брелок с ключом на пальце, не отрывая взгляда от телевизора.

- Спер их у Гарри. Надеюсь, ты не против.

Он, правда, не против. Он привык к этому. Если бы несколько лет назад, когда он только познакомился с Найлом и остальными, кто-то сказал ему, что они ворвутся в его жизнь, не оставляя ему выбора, он бы сбежал. Но сейчас он даже представить не может жизни без них, она была бы настолько скучна.

- У тебя есть веские причины врываться ко мне в квартиру? - спрашивает Зейн, падая в кресло. Он потягивается и откидывается на спинку, с облегчением погружаясь в домашний уют.

Найл пожимает плечами, прожевывая кусок пиццы. Зейн недовольно смотрит на тарелку — это был его завтрашний ужин, а теперь ему придется придумать что-то новое или заказать еду на дом.

- В принципе, нет, - безразлично говорит Найл. - Просто пришел в гости.

- Ну, ладно, - медленно произносит Зейн.

Лучший способ выудить что-то из Гарри — это успокоить его, быть помягче. С Луи приходится кричать. Джош в большинстве случаев говорит прямо, поэтому не часто приходится что-то у него выпытывать. А Найл такой человек, которому просто нужно время, чтобы созреть, и затем он сам всё тебе расскажет. Поэтому Зейн поворачивает голову к телевизору и делает вид, что нереально увлечен просмотром «Игры престолов», хотя на самом деле просто ждет, когда Хоран расколется.

Наконец, Найл садится и взъерошивает волосы.

- Как думаешь, это глупо, когда два лучших друга пытаются стать чем-то большим?

Такого Зейн не ожидал.

- Это насчет Луи и Гарри?

- Если бы, - фыркает Найл. - Нет.

Зейн хмурится, но тот вечер на диване помнится ему слишком хорошо. Неловкие прикосновения, нервное хихиканье, то, как они подпрыгнули, когда оба приобняли Зейна.

- А-а-а…

- Ага-а-а, - хнычет Найл. - Мы живем вместе. Мы в одной группе. Джош мой самый лучший друг. И он мужик.

- Так проблема в этом? - спрашивает Зейн, и он думает, что должен быть немного более удивлен этому. - В том, что он парень?

- Нет, - тут же отвечает Найл. - Раньше мне уже нравились парни, в плане сексуальной тяги, с тех пор, как я посмотрел «Властелин колец» и понял, что самый горячий в фильме - это Леголас. Я просто никогда не думал, что влюблюсь в парня. Я решил, что меня временно влечет к парням, я поэкспериментирую, когда вырасту, но где-то к тридцати пяти годам буду жить с девушкой, мы заведем детей и все такое прочее. Но сейчас…

- Что сейчас?

- Мы уже живем вместе, - пожимает плечами Найл. - Не думаю, что когда-нибудь встречу кого-то, кто будет так же терпеть мои выходки, как он, и не думаю, что когда-нибудь встречу кого-то, чьи выходки я буду так же терпеть, как его.

- Как романтично, - поддразнивает Зейн, за что получает средний палец в ответ.

- Я просто пытаюсь понять, стоит ли возможный исход риска. То есть, что, если ничего не получится, и мы окажемся в такой же ситуации, как Гарри и Лу? Я не помню того времени, когда он не был моим лучшим другом, - я, блин, не смогу жить без него.

Зейн закусывает щеку, размышляя над этим. Найл прав, это так. Но Зейн — неисправимый романтик. Раньше сестры всегда безжалостно дразнили его за это. Просто он искренне верит, что если два человека правда созданы друг для друга, то все получится. Но…

- Если вы, правда, такие хорошие друзья, как ты думаешь, то попытка этому не повредит. Может, ненадолго, если ничего не выйдет, но вы до ужаса привязаны друг к другу. Не прошло бы и месяца, как вы бы поговорили об этом и посмеялись, после чего все снова стало бы как прежде, уже без ваших сомнений о возможных чувствах.

Найл явно не ожидал такой речи.

- Блять, ты мастер слова, ты это знал?

Зейн пожимает плечами.

- Возможно, я догадывался, - шутливо говорит он. - Нет, ну несколько успешных синглов, написанных мной, должны были стать намеком.

Найл смеется, запрокинув голову, но вскоре замолкает и смотрит на Зейна с широко раскрытыми глазами.

- Так ты правда думаешь, что я должен рискнуть?

- Я бы рискнул, - снова пожимает плечами Зейн.