— Я могу кое-что спросить у тебя? — спрашивает Лиам во время каникул, за несколько дней до того, как поехать домой и навестить родителей.

Зейн отводит взгляд от телевизора и пожимает плечами. Он чувствует себя более раскрепощено; больше не выглядит так, будто он не в своей тарелке. Он все еще ходит по дому на цыпочках и ни к чему не прикасается. Брюнет всегда вздыхает, когда Лиам пытается накормить его, но маленький прогресс все-таки виден.

— Ответ на ответ?

— Давай, — соглашается Лиам. Он кивает в направлении гитарного чехла Зейна. Он знает, что внутри него тетрадь и ручка. — Что в тетрадке?

Зейн возвращается к телевизору.

— Песни. Я пишу… иногда.

Так Лиам и думал. Иногда, в середине ночи, когда он идет в ванную, он натыкается на Зейна, который пишет что-то в своей тетради. Каждый раз, когда Зейн замечает Лиама, он закрывает её и убирает подальше, так что раньше Лиам не решался спросить о ней.

— Когда ты мне споешь их? — спрашивает Лиам.

— Это уже второй вопрос. Так что, я могу задать два вопроса, как и ты, — говорит Зейн. — Они еще не закончены, — он учтиво смотрит на Лиама. — Как ты можешь обеспечивать себя и платить за эту квартиру, работая в кафе?

Самый легкий вопрос, который он мог задать.

— Мои родители согласились платить половину суммы за квартиру, пока я работаю и учусь.

— Неплохо, — говорит Зейн. — Ладно, следующий вопрос. Почему ты свободен? Ты симпатичный, не идиот, и у тебя нет плохих привычек, которые могли бы тебе помешать. И все же ты живешь здесь один, и я видел тебя только с этим парнем из кофейни.

Лиам чувствует себя неуютно. Дело в том, что он вроде как подавил заинтересованность в Зейне. Или он пытался сделать это. После того дня, когда Зейн сказал ему, что он помогает только из-за секса, Лиам осознал, что он никогда не попытается сделать что-то, что могло бы подтвердить мысли парня. Он слишком дорожит дружбой с Зейном, чтобы допустить это. Но дело в том, что каждый раз, как Зейн позволяет себе ускользнуть, каждый раз делится чем-то или смеется, или нежно улыбается Лиаму, он наслаждается их отношениями, и еще больше заинтересовывается в Зейне. Его никто не интересует так, как Зейн.

Лиам не знает ответа на вопрос, поэтому просто пожимает плечами.

— Сейчас я не заинтересован в отношениях.

Зейн фыркает, а Лиам удивленно смотрит на него.

— Ой, да ладно, Лиам, — Зейн игриво толкает его в плечо. — Ты же отличный парень. Кто-нибудь, да должен быть, — дразнит он. Лиам хмурится, а затем немного выпрямляется. — Это Луи? Да?

Лиам широко открывает рот.

— Что? — он трясет головой. — Это не Луи.

— Тем не менее, есть кто-то другой, — печально констатирует Зейн. Хотя, скорее всего, Лиам выдает желаемое за действительное.

— Ты задал три вопроса, — говорит Лиам, меняя тему. — Это значит, что я могу задать еще один.

Зейн машет рукой.

— Валяй.

— Где ты ночуешь, когда не приходишь ко мне?

Он не обдумывал этот вопрос и должен был ожидать, что Зейн остановится, остынет, оттолкнет его.

— Где придется, — коротко говорит он.

— Это не ответ, — Лиам знает, что не должен был позволить себе этого, но ему не удается сдерживать себя.

Зейн вздыхает и облизывает губы.

— Да, это не ответ. Я сплю на улице. Так… так проще. Да, конечно, там чертовски холодно, но я бы предпочел спать на лавочке в парке, чем оставаться с кем-то, кто ожидает… Кто ожидает того, в чём я не смогу отказать. В городе есть приюты, но… — он замолкает, содрогаясь. — Но я не вернусь туда. Только не после… Я просто не могу. Может, когда-нибудь я скажу тебе почему, но точно не сегодня. Ладно?

— Ты пытался устроиться на работу? — спрашивает Лиам. — Найти себя?

Зейн запускает руку в волосы и предпочитает не встречаться взглядом с Лиамом.

— Конечно, старался, но что я могу написать в резюме? Меня исключили из школы. Я без определенного места жительства. У меня нет телефона и выхода тоже, — он наклоняет голову, чтобы посмотреть на Лиама, положив подбородок на колени и прижав ноги к груди. — Я кое-как справляюсь, когда пою песни. И в один прекрасный день, я добьюсь большего. Однажды я буду собирать стадионы по всей стране. Возможно, по всему миру. Докажу каждому человеку, что когда они наебывали меня, они делали самую большую ошибку.

— Не забывай меня, когда станешь знаменитым, Зейн Малик, — говорит Лиам. Может показаться, что это звучит так, будто он дразнит его или насмехается, но это не так. Лиам совершенно серьезен, и он знает, что Зейн сможет сделать это.

Кончики пальцев совершенно неожиданно прикасаются к его щеке. Он прикасается пальцами к подбородку Лиама и поднимает его на себя, а глаза Зейна такие же серьезные, как слова Лиама, когда он говорит:

— Ни за что не забуду.

***

Лиам едет домой на две недели на Рождество, пытаясь не волноваться о Зейне каждую секунду. Он думает, чем занимается брюнет, куда он пойдет на ночь, есть ли у него родственники, с которыми можно увидеться или созвониться; будет ли снова спать на улице (Лиам предлагал ему его квартиру на каникулы, но Зейн категорически отказывался), будет ли он в порядке.

Как и всегда, мама крепко обнимает его, после чего радостно вздыхает и говорит: «Ох, как же я скучала по тебе!», а отец ворчит и хлопает Лиама по спине, спрашивая: «Как дела в университете, сынок?». Его сестры просто игнорируют его, так как не хотят, чтобы он чувствовал себя неловко. Дни тянутся медленно, но с хорошей едой и плохим общением.

Лиам звонит Луи в Рождество, чтобы поздравить его с днем рождения. Парень в свою очередь спрашивает о Зейне (когда мнение Луи о нем изменилось точно не известно, но теперь Пейн - не единственный человек, подкидывающий Зейну пончики). Лиам спрашивает о сестрах Томлинсона, после чего они обмениваются одним угрюмым «Я скучаю», и прощаются.

По дороге домой он жутко зол на то, что у Зейна нет сотового. Не то чтобы он так много думал об этом, просто Зейн так много всего пережил, прежде чем они встретились, и он без сомнения сможет прожить без Лиама в будущем, но все же. Главное в заботе о людях то, что вы волнуетесь за них даже тогда, когда это не нужно.

В запасе у Лиама еще целых два дня перед работой (четыре дня, прежде чем пойти на лекции), и до тех пор он не увидит Зейна. Он не придет, а если Пейн сам отыщет его, реакция парня может оказаться непредсказуемой.

Когда начинается смена Лиама, брюнета нигде нет, но в какой-то момент, между принятием заказов и выдачей кофе и сладкой выпечки, Зейн приходит и садится за один из столиков, кладя перед собой блокнот. Гитара стоит прислонившись к столу. Раньше такого не было. Все то время, что Лиам работал в этом кафе, а Зейн сидел прямо перед кафе и пел песни, он никогда, даже одной ногой, не входил на территорию кофейни.

Лиам выдает кофе последнему клиенту и отводит Мэгги в сторону.

— Подменишь меня? — умоляет он.

Девушка кратко взглянула на столик Зейна, и, мотая головой, сказала:

— Ладно, только не долго.

Лиам смотрит на неё благодарным взглядом, выходя из-за прилавка и направляясь к Зейну, который не отрывает глаз от блокнота. Парень слегка улыбается и говорит:

— Мне нужно кое-что быстро дописать. Садись.

Лиам садится.

— Где ты был? — спрашивает он. — Я думал, что ты придешь, когда я приеду.

— Я был занят, — говорит Зейн все еще не смотря на него.

— Занят чем?

— Всякой чепухой.

— Что ты делал на каникулах?

— Я был занят, Лиам, — Зейн кладет ручку на стол. Он смотрит на Лиама, но его взгляд не такой раздраженный, как голос. Он такой же солнечный, какой и была улыбка на его лице, когда шатен только подошел к нему. — Извини.

Лиам мотает головой.

— Я не должен был задавать так много вопросов.

Зейн стонет.

— О-о-о, Лиам, ты слишком хороший, и это может навредить тебе, — говорит он. — Задавай столько вопросов, сколько хочешь. Иногда я такой мудак. Просто не обращай на меня внимания.