На последнем уроке он получил очередное сообщение от Лиама. Оно отличалось от других, и слегка его озадачило.

«Какая начинка в пицце тебе нравится? ; D»

«Любая?», — ответил Зейн и тут же получил ответ:

«Круто. Не спи после отбоя и твои друзья тоже»

— Мистер Малик, вы переписываетесь во время урока? — он поднял взгляд и увидел, что учитель стоит прямо над его партой, смотря на телефон на коленях Зейна. — Неужели в нашем уважаемом заведении разрешили использование мобильных телефонов?

— Эм, — Малик облизнул губу и оглянулся по сторонам, умоляя кого-то его спасти. — Это не телефон. Это графический калькулятор.

Его учитель удовлетворенно улыбнулся.

— И какая же потребность в графическом калькуляторе во время урока истории? — Зейн пораженно уставился на него. — Ладно, Зейн, отдавай.

— А какое наказание, если не отдам?

— Отработка до конца семестра. И поскольку я знаю, что это тебя не слишком напугает, мы урежем твой ланч для дополнительных занятий, да, и ещё, как тебе идея написать пятьсот раз «Я больше не буду врать своему профессору»?

Зейн отдал телефон, но перед тем написал Лиаму «окей» и запаролил его, чтобы никто, кроме него, не мог его взломать.

========== На кого ты злишься? ==========

— Сейчас я покажу вам, — сказал Гарри тихо, среди атмосферы собственной значимости, — кое-что, что умеет делать только один человек во всей Вселенной.

Они стоят у задней двери спортзала, Гарри — прямо возле специального замка, открыть который можно только карточкой персонала. В одной руке у него телефон, в другой — кредитка. Он поворачивает карточку, легко и просто, вставляет в разъём, и дверь открывается.

— Ты, блять, издеваешься, — говорил Луи, с отвисшей челюстью смотря на открытую дверь. — Почему это так просто?

— Ну вот так вот, — Гарри пожимает плечами. — Но только с этой дверью. Замок сломался пару лет назад, а починить его — дохрена затратно, поэтому все и забили. Термоядерно, скажите?

— Точно, термоядерно, — согласился Томлинсон без следа сарказма или чего-то подобного в голосе, что, как признал Зейн, было удивительно.

— Мы будем заходить или просто будем здесь торчать? — спросил Джош. — Мне бы не хотелось, чтобы нас поймали.

Найл взлохматил ему волосы.

— Тебе не говорили, что ты очаровательный, когда нервничаешь?

Зейн замер на полпути к двери, смотря на Найла и Джоша. Найл был… обычным Найлом. Но Джош… Красные щёки, высоко приподнятые брови, слегка раскрытые губы. Зейн попятился и пошёл в конец шеренги, пока все просачивались в здание, чтобы прошептать на ухо Джошу:

— Он постоянно переодевается прямо посреди комнаты. Первое, что приходит на ум: «хорошо сложен».

Цвет сошёл с лица Джоша, и он поспешил за остальными. Зейн хохотнул и тоже вошёл в спортзал. Он здесь, честно говоря, не так уж и часто бывал. Он перестал посещать кружки, связанные со спортом, как только это стало не обязательно (чтобы выпуститься, ты должен пройти минимум два курса, связанных с фитнесом, спортом и здоровьем), но планировку помнил неплохо. Гарри провёл их до самых трибун, не включая свет.

— Нам нельзя включать свет, — объяснил он, карабкаясь на трибуны и подсвечивая себе телефоном. Зейн видел лишь очертания его фигуры — поднимающейся и сгибающейся вниз. — Я оставляю всё тут для Лиама. Вот эта штука работает на батарейках, поэтому если вы надумаете залезть сюда без меня, возьмите с собой несколько штук на всякий случай, — он сказал это и зажёг маленькую переносную лампу, которая освещала только уголок, в котором стояла.

Луи уселся так близко к Гарри, как только мог, а Джош — настолько рядом с Найлом, чтобы не казаться странным. Зейн сидел перед Луи и Гарри, отстранённо вертя что-то в руках и смотря в ожидании на дверь.

— Хотите услышать историю? — спросил Гарри.

— Нет, — быстро ответили Зейн и Найл. Джош вежливо сказал «конечно», а Луи едва ли не в рот ему заглядывал (не совсем от воодушевления от истории, конечно же).

— Да ладно, — Гарри нахмурился в сторону Малика. — Я был в этом, эм, в ресторане. Нет, стоп, не так. Это был обед. И там была официантка, да, и она, эм…

Зейн перестал слушать. Ему нравился Гарри, правда, просто не было интересно. Особенно когда дверь, которую они за собой закрыли, открылась и к ним направился Лиам, точнее, его виднеющийся силуэт. Потом стали заметны и коробки с пицей (три, стоящие одна на одной) и слышен запах жирного сыра и томатов.

— Простите, я немного опоздал, — начал он, раскладывая еду на сидение перед Зейном. — За городом была авария, дороги перекрыли.

— Ты привёз пиццу, — мечтательно протянул Найл. — Ты мог бы и на час опоздать, и никто не стал бы тебя винить.

— Точно, — согласился Луи. — А теперь кто-то дайте мне кусок.

Какое-то время все бормотали и улыбались друг другу, разделяя пиццу. Все взяли по кусочку, кроме Лиама, который сидел возле Зейна и нервно тёр шов на джинсах. Он чуть не подпрыгнул, когда Зейн коснулся его, и еда словно потеряла вкус, становясь почти несъедобной, хотя секунду назад казалась пищей богов.

— Лиам, — шёпотом спросил он, — что случилось?

Лиам поцеловал его. Его губы промазали мимо рта Зейна, поэтому он сместился, и целовал Малика долго, мокро, глубоко, пока в его рту не осталось никакого вкуса, кроме вкуса Лиама. Он забыл обо всём, но как только поцелуй закончился, паника захлестнула вновь.

— Лиам…

— Всё нормально. Мы празднуем.

— Что празднуем? — спросил Гарри.

— Жизнь, — ответил Лиам. — Здоровье. Дружбу, — все фыркнули. — Ну ладно. Меня пригласили на собеседование для стажировки в Манчестере сразу после Рождества. Это будет работа в крутой компании, которая делает игры, «Фиско», и я просто буду отвечать на звонки и всё такое, но все, кто проходил там стажировку, в итоге находили хорошую работу.

— Я не знал, что ты этим интересуешься, — заметил Зейн.

Лиам подарил ему виноватую улыбку.

— Может, я об этом и говорил, но я вроде как старался избегать даже думать о чём-то, связанном с разработкой игр, с тех пор, как отправил им заявку. Я не хотел быть пустозвоном, понимаешь?

— Я рад за тебя, — он погладил Пейна по бедру.

— Когда начнешь? — спросил Луи, прежде чем Зейн успел поцеловать Лиама, за что был удостоен уничтожающего взгляда.

— Ну, технически, это ещё не стажировка. У меня будет собеседование после Рождества, но если всё пойдёт так хорошо, как мне бы того хотелось, то с августа. И, кроме того, мне нужно будет поступить там в университет, иначе меня не примут, но я… полон надежды?

На этот раз Малик поцеловал его, потому что этого не возможно было не сделать, видя абсолютно счастливое лицо.

— Пойдёшь со мной покурить? — спросил он, съев пару кусочков пиццы.

— Тут немного холодно, — сказал Лиам, когда они вышли наружу через ту же дверь, в которую и вошли.

— Разве маленький холодок тебя убьёт? — с ухмылкой спросил Зейн.

— У меня соски затвердели и не только! — выкрикнул Пейн с зазывной, игривой улыбкой. Почему-то Зейн всё больше и больше ним очарован.

— Ну если ты не хочешь увидеть одно из моих самых любимых мест во всём мире… — выжидающе приподнятые брови.

Лиам крепко сжал его руку.

— Я хочу увидеть все твои любимые места. Даже те, о которых ты пока не знаешь.

Зейн зажёг сигарету и потащил Лиама через поле, стараясь не попасться никому на глаза, пока они не достигли скамейки. Лёгкий ветерок трепал листья, они уже желтели и начинали облетать, тихо шурша.

— Иногда я здесь сплю. Выбираюсь из общежития и сплю здесь до подъёма. Люблю быть под звёздами.

Лиам пихнул его, пока Зейн не сел на край скамейки, а потом лёг ему на колени, смотря в небо.

— Я понимаю, почему. — Он перевёл взгляд на Зейна и улыбнулся. — Можно тебя кое о чём спросить?

Зейн затянулся и пожал плечами.

— Конечно.

— Я помню, что тебя бесит, когда кто-то спрашивает, почему ты постоянно злишься, — начал Лиам, и Зейн слегка напрягся. — Я не буду об этом спрашивать. Вместо этого, я спрошу, что тебя злит, ну, или кто. И не говори «этот мир», Зейн. Все злятся на мир, но не все избивают за это людей.