— Да. Наверное, да.

Несмотря на это, несмотря на все сокровенные тайны и приватность, он не мог не думать о Лиаме. Думать о том, что он прячет за мягким выражением лица, румянцем на щеках и светом в карих глазах.

========== Придумай историю ==========

Зейн снаружи, одной рукой курит, второй — царапает дерево сломанной теперь ручкой после особо сложной встречи с Патриком, когда к нему подбегает Найл. Он задыхается, волосы прилипли ко лбу под козырьком бейсболки, он прислоняется к спинке скамейки Зейна, пока тот продолжает мучить ствол дерева.

«Ты никогда не думал, почему у тебя такой циничный взгляд на мир, Зейн? Ты никогда не думал, почему ты такой злой? Когда ты говоришь, что ненавидишь всех, говоришь ли ты и о себе?»

Да, Патрик может пойти нахуй.

— Что это дерево тебе сделало? — спросил Найл, переведя дыхание. — Тебя поймают на курении посреди бела дня.

— Похрен.

Найл осторожно забирает ручку из его руки, и это шокирует Зейна. Даже Луи не хватало смелости лезть к нему, когда у него не было настроения. И он ничего с этим не может сделать, потому что не злится на Найла, а злится на себя. На Патрика. И, возможно, на Лиама, потому что он спал, типа, часа два, даже когда выбрался на улицу. Он так нагрузил себя их разговором, прогоняя его в голове снова и снова, пусть они и не сказали ничего значимого. Ничего примечательного. Господи, он сходит с ума, точно сходит.

— Луи попросил меня забрать тебя, — продолжил Найл, садясь рядом, к счастью, не слишком близко. Между ними было достаточно пространства. Зейн излучал раздражение и гнев, и отлично об этом знал.

— Луи может выйти и, блять, поговорить со мной, если это что-то важное, — огрызнулся он. — Я не собираюсь возвращаться.

Между ними повисла неловкая тишина, Найл жевал губу, хмурясь, явно понимая, что дело серьёзное.

— Хочешь поговорить об этом?

— Я не понимаю, — покачал головой Зейн. — Не понимаю, почему люди думают, что можно решить проблемы, просто поговорив о них. Почему разговоры должны заставить тебя чувствовать себя лучше. Будто если ты поделишься эмоциями и мыслями, что-то изменится. Всё изменится. Нет, нихуя, и меня бесит, что все пытаются заставить меня говорить.

— Понял, твоя встреча с психологом прошла не очень, — легко принял наезд Найл.

Зейн выцарапал имя Патрика на дереве, в некоторых местах нажимая слишком сильно, подчёркивая. Найл почему-то засмеялся.

— Если не хочешь говорить правду, скажи то, что они хотят услышать. Типа, «мои родители не уделяли мне достаточно внимания, поэтому я начал бунтовать, чтобы заполучить их внимание». Серьёзно. Обвини любого взрослого в своих проблемах, и психолог проглотит это только так. Они этого и ждут. Не важно, какая причина настоящая, и есть ли она вообще. У них уже пунктик на том, что пошло не так, просто подыграй.

— Ты это и делаешь? — Зейн и правда обдумывал такой подход.

— Вроде того. Я не виню родителей, потому что они вряд ли могут быть виноваты в употреблении лёгких наркотиков. Поэтому я придумал историю про давление общества и прочую хрень. Мой психолог сказал, что «мы делаем большой прогресс, и уже почти подошли к корню проблемы».

Зейн инстинктивно прижался к нему, так что теперь они сидели бок к боку. Он прикрыл глаза и лёг на плечо Найла, закрывая глаза и докуривая сигарету.

— Так вот, — сказал Найл, когда он выкинул окурок, — Луи сказал тебя привести, потому что все с ума сходят из-за какой-то «Охоты на человека» в среду. А я понятия не имею, что это за фигня.

Зейн выпрямился. Его гнев куда-то исчез, и он заулыбался — ярко и радостно. Он вскочил и кинул свитер на лавку, как всегда и делал.

— Просто подожди, — весело сказал он. — Увидишь, как мы тут, в МакКинноне, развлекаемся.

Найл выглядел обеспокоено. Ему бы стоило беспокоиться.

========== Охота ==========

В среду в полночь Зейн лежал в кровати. В крови у него бурлил адреналин, поэтому он просто пялился в потолок, хоть ничего и не видел в темноте. Спать было неудобно, тем более в джинсах, свитере и кроссовках. Найл громко сопел и тоже явно не спал. Он крутился, двигался; Зейн слишком привык к его храпу, чтобы поверить, что он спит, — при полной-то тишине.

Нажав кнопку на телефоне, Зейн посмотрел на время и улыбнулся. 00:17. Три минуты и отсчёт пошёл. Он положил телефон в карман и нетерпеливо застучал пальцами по бедру, ожидая.

Чуть позже, чем через три минуты, Зейн услышал громкий удар где-то внизу. Кто-то закричал, вспыхнул яркий свет.

— Всем оставаться в комнате! — крикнул ночной сторож. — Всё в порядке. Возвращайтесь в постели.

Зейн скинул одеяло и вылетел из кровати за считанные секунды, Найл — за ним. Они ждали за дверью, пока шаги удалятся, а потом послышались щелчки, а после — мягкий звук шагов, ученики один за одним выходили из комнат, направляясь к главной лестнице. Зейн открыл дверь. Найл пошёл за ним.

Они вышли на улицу, и Зейн побежал к спортзалу. Найл бежал за ним, дыша примерно так же тяжело. Они были не одни. В темноте мелькали фигуры, направляющиеся к разным точкам здания.

Они не остановились, пока не достигли другой стороны, которой не было видно ни с одного школьного окна. Их было примерно тридцать (не всех приглашали участвовать в таких ночах, только самых доверенных), все в тёмной удобной одежде. Он заметил Луи рядом с его соседом по комнате (которого Луи ненавидел) и направился к нему.

Остановился, краем глаза заметив движение. Ничего необычного, учитывая, сколько человек тут собралось, но его насторожило место, где это что-то двигалось. Зейн мог поклясться, что в спортзале кто-то есть, но это же невозможно.

Как только они подошли к Луи, то заметили Гарри, раскачивающегося с пятки на носок и…

— Лиам, какого чёрта ты здесь делаешь? — спросил Луи.

— Я пригласил его, — тут же ответил Гарри. Он обнял друга за плечи. — Проблемы?

— Нет, — честно ответил Томлинсон. — Мне просто интересно, каким хреном он проник в школу непойманным.

Лиам и Гарри обменялись взглядами.

— У нас свои методы, — таинственно поведал Стайлс. — Это не первый раз. И даже не второй. И даже не двенадцатый, я думаю.

Луи свёл брови, и Зейн был уверен, что он пытается разгадать их схему. Они двое (и Джош, хотя не очень часто, ведь он не любит влипать в проблемы, поэтому спит сейчас в кровати, в тепле и безопасности) трижды сбегали из кампуса, но это было нелегко. Дважды их чуть не поймали, один раз они не могли пробраться назад, поэтому больше таких авантюр не проворачивали. В тот день шёл дождь, и они стояли на улице, замёрзшие и мокрые, слишком боясь наказания, чтобы попросить кого-то из ночных смотрителей пустить их внутрь.

— Как тебе это удалось? — спросил Зейн у Лиама.

В темноте, в которой свет приходил только от школы вдали, звёзд и луны в небе, Лиам был значительно увереннее. Он подошёл к Зейну поближе, почти прижимаясь, и шепнул на ухо:

— Секреты, помнишь?

— Внимание! — сказал кто-то достаточно громко. Все повернулись к Максу, который стоял на лавочке прямо перед задней дверью спортзала. — Думаю, все здесь понимают правила?

Несколько людей издали протестующие звуки, и кто-то проворчал: «Новички».

— Окей, окей, — понял Макс и принялся их успокаивать. — Для тех, кто в МакКинноне первый год, я дам маленькую инструкцию. В такие ночи, как сейчас, редкие ночи, мы возвращаем себе свободу. Устраиваем бунт, если вам угодно. Занимаемся старой доброй традиционной охоте, — Зейн закатил глаза, потому что Макс произносил эту речь каждый раз, даже если все знали правила. Но он один из тех, кто отвлекает охранников и делает такие встречи возможными, поэтому все затыкались и слушали его нудные речи. — Правила просты: оставайтесь на территории академии. Все, кто выйдет за её границы или зайдёт в школу, будут дисквалифицированы. Каждый сам за себя. Вы можете объединяться в группы или бежать и прятаться в одиночку, но победитель будет только один.