Михал Михалыч старался оградить свою слезливую сотрудницу от нападок производственников, начальства и ненужных переживаний. Ему было искренне жалко беременную, одинокую молодую женщину. Жизненный опыт подсказывал, что Марию нужно познакомить с женой, женщиной добрейшей души. Она сумеет отвлечь молодую особу от желания оплакивать свою «несчастную» судьбу, переключит внимание и придумает необходимое занятие. Легко сказать, а как это сделать. По возрасту Маша приходилась ему скорее внучкой, нежели дочкой. Разве ей будет интересно проводить время с двумя стариками?

Завод выполнял объемный государственный заказ. Работали без выходных. Из отдела технического контроля привлекли всех сотрудников и только по просьбе Михалыча Гордеевой сделали поблажку в связи с ее положением. Пораньше утром в субботу Михалыч отправился на работу. Первого, кого он увидел в еще пустом цеху, была Маша Гордеева. Она сидела закутавшись в теплый пуховый платок, лихо орудуя штангенциркулем, обмеряла изготовленные во вторую смену, детали.

– Гордеева, ты что тут делаешь? – разозлился Михалыч. – Ты думаешь – мы без тебя не справимся?

Маша вскинула ресницы. На пожилого мужчину уставились карие с поволокой, глаза.

– Здравствуйте, Михал Михалыч, что это вы с утра развоевались?

– Ты мне, Гордеева, зубы не заговаривай. Я вчера на оперативке четко, по-русски сказал, что явятся все кроме тебя. Зачем ты пришла?

Маша, не выпуская инструмента из рук, тянула из металлического ящика детали, замеряла и складывала в пустой.

– Гордеева, ты меня слышишь? – гневался начальник.

– Слышу.

– Давай вставай и ступай домой. Без тебя обойдемся.

Женщина насупилась, шумно задышала носом, по подбородку пробежала легкая рябь.

– Гордеева, я приказываю – уходи!

Мария опустила голову ниже.

– Нет, вы посмотрите на нее. – обратился мужчина к пустому цеху. – Начальник ей никто. Надо же какая упертая! А случится выкидыш от переутомления? Кто виноват будет? Нельзя по закону беременных женщин привлекать к переработкам. Нельзя!

Вредная контролерша вышла из-за стола и подошла к своему начальнику. Она умоляюще заглянула ему в глаза.

– Михал Михалыч, я же не за деньгами сегодня пришла. Мне плохо одной. Я как остаюсь одна, так реветь начинаю.

– Вот те раз, тебе же расстраиваться нельзя. Ребенка нервного родишь, потом сама же маяться будешь.

– Я знаю, только ничего поделать не могу, слезы сами катятся. Мне на работе среди людей лучше.

– Это в общаге то тебе людей не хватает? – удивился Михал Михалыч.

Маша шмыгнула носом и смахнула предательскую слезу:

– Здесь я работаю, занята делом, а там слоняюсь по комнате от стены к стене. Все соседи в семьях. Кому я нужна?

– А Ольга? Я думал вы подружки.

Михал Михалыч обошел длинный, самодельный стол. За ним, у самой стены, стоял тоже самодельный шкаф, куда сотрудники отдела убирали личные вещи и специальную одежду.

– Конечно, Ольга подруга, но у нее семья. Своих забот хватает.

Начальник надел черный халат. Нужно отметить, что жена следила за своим мужем исправно. Мужчина всегда выглядел ухоженным и наглаженным.

– Значит, поэтому тебя из цеха не выгонишь. То-то я смотрю: народ домой, а ты все копаешься. Раньше всех приходишь, позже всех уходишь. Выходит, девонька, дом пустой тебе не мил.

Маша, молча отчаянно закивала головой.

– А Сашка пишет?

– Пишет.

– Ну, тогда не все так плохо! Часто пишет?

– Часто.

– Телевизор у вас есть?

– Нет. Еще не купили.

– А что так? В наше время молодежь прежде всего телевизор покупает.

– У нас в общежитии в красном уголке стоит телевизор. Можно ходить и смотреть.

Михалыч не прерывая разговора с Машей, заинтересовано изучал ящики, наполненные готовой продукцией около стола. Видимо, ночная смена, чтобы не терять времени даром, предъявила свою работу на проверку.

– Ходишь, смотришь?

– Иногда.

– Ладно, Мария, давай договоримся так: ты поработаешь до обеда и пойдешь не в общагу, а ко мне домой. Раз тебе надоело по комнате слоняться, познакомишься с моей женой. Она у меня рукодельница, стряпуха отменная, есть чему поучиться.

Маша замялась:

– Я же ее совсем не знаю. Неудобно.

Михал Михалыч широко улыбнулся:

– Перестань глупости говорить. Садись. Доделывай этот ящик. За тобой еще вот этот и этот. Я пойду к начальству.

Довольная Мария без лишних слов продолжила работу. На душе вдруг стало светло и покойно. Казалось бы, что, в сущности, произошло? Просто позвали в гости, просто есть возможность познакомиться с хорошим человеком, а внутри разлилось тепло от чьей-то заинтересованности в ее судьбе.

Когда Мария сообщила родителям о своей беременности, их реакция один в один напомнила реакцию мужа.

– Маша, ты должна срочно уволиться и вернуться домой, – кричала в трубку Галина Ивановна. – Тебе нужно спокойно выносить и родить ребенка. Пока Саша в армии ты должна находиться под нашим наблюдением.

– Мамуля, у меня все хорошо. Я работаю, работа мне нравится. До декрета хочу оставаться в Солнечном. Когда выйду в декрет, приеду рожать к вам, – спокойно объясняла дочь.

– Я не понимаю, какая необходимость оставаться одной в чужом городе? – не унималась мать.

В трубке раздался сдержанный отрывистый шепот. На другом конце провода кто-то кому-то явно давал наставления. Раздался голос отца:

– Мария, в самом деле, зачем лишние неудобства и сложности? Увольняйся и приезжай домой. Здесь спокойно родишь, а вернется муж из армии – все вместе обсудим ваше дальнейшее место проживание. Я думаю: его родители нас поддержат.

Позиция родителей была совершенно понятна. Впрочем, именно такой она и ожидалась.

– Маша, – из трубки опять выплыл голос матери, – ты его родителям сообщила о беременности? А то как-то неудобно. Мы знаем, они – нет.

– Саша сам захотел лично их оповестить в письме. Не переживайте. Они сами между собой разберутся.

– Хорошо. И все же, Машенька, пожалуйста, подумай над нашим предложением.

– Я подумаю, – пообещала дочь.

Меньше всего Марии хотелось портить настроение родителям. Настоящий ответ давал им возможность надеяться на положительный исход, а ей, в свою очередь, не обещать этот исход. В каждом письме Галина Ивановна уговаривала дочь плюнуть на все и приехать под родную крышу. Маша перестала реагировать на уговоры. Она сообщала о своей прекрасной жизни и делилась показателями из детской консультации.

Знакомство Лидии Яковлевны – жены Михал Михалыча и Маши состоялось в ту самую субботу, когда начальник настоял на ее отбытии из цеха. Сам он позвонил домой и предупредил Лидию Яковлевну о скором появлении на пороге их квартиры молодой беременной женщины. В двух словах пояснил ситуацию и попросил поучаствовать в жизни сотрудницы. Лидия Яковлевна была из тех добрых, русских женщин, которые живут не головой, а душой и сердцем. Она с любовью и заботой приняла в свой дом совершенно чужого человека. Мы все до определенного времени друг другу чужие, потом наступает прозрение и отношения либо становятся близкими и доверительными, либо сходят на «нет».

В те далекие молодые самостоятельные годы Маша даже не догадывалась о той роли, которую суждено в ее жизни сыграть Лидии Яковлевне. В трудные времена, когда в силу каких-либо неблагоприятных ситуаций, у нас опускаются руки и кажется, что из лабиринта неудач уже никогда не выбраться, на нашем пути обязательно возникают, так называемые, знаковые люди. Впрочем, совсем не обязательно, чтобы жизненная полоса была черной. Она вполне может быть серенькой. Важно то, что эти люди приходят в нашу жизнь и абсолютно неосознанно меняют ее.

Больше того, кто-то из них на короткое время вспыхивает рядом, и эта вспышка освещает наш дальнейший путь. Встреча может случиться где угодно: в ожидании своей очереди на приеме к врачу или в перелете, между небом и землей, на пути из Москвы в Новосибирск, а может быть в Арабских Эмиратах, на берегу Персидского залива. И потом, позабыв даже имя этого человека, вдруг в своей жизни сталкиваешься со справедливостью его предостережений. Из глубины подсознания всплывает, как подводная лодка из океанской бездны, тот непростой разговор и откровения случайного человека, которого вдруг подарила судьба.