– Слушай, тут такое дело. Комендант или, кто он там, помощник, предлагает два варианта. Согласно первому, мы с тобой вселяемся в пятиместную, пустую комнату. Потом будут приезжать другие абитуриенты и к нам подселят еще трех человек. Второй, мы вселяемся в трехместную комнату, где уже проживает девушка нашего возраста. Куда пойдем?

Маша задумалась. Она никогда не жила с чужими людьми. Если случалось останавливаться в гостинице, то рядом были знакомые люди. Теперь трудно сказать поладят ли они с посторонними, тем более, что их будет целых трое.

– Мне кажется лучше в трехместную комнату. Нас с тобой большинство, значит, ей придется к нам приспосабливаться. В пятиместный еще неизвестно кто явится. Может быть, какие-нибудь великовозрастные девицы. Не все же поступают с первого раза.

– Правильно. Я тоже думаю так. Лучше втроем, чем впятером, – присела рядом Ирина.

Через минуту появился Кирилл. Он слащаво поздоровался с Машей, взял в обе руки первые подвернувшиеся сумки и направился в сторону лестницы.

– До чего додумались, девушки, – поинтересовался на ходу.

Ирина по праву знакомой вступила в диалог.

– Вы поселите нас, пожалуйста, в трехместную комнату. Мы сразу начнем готовиться к экзаменам, ходить на подготовительные курсы.

Кирилл одобрительно просиял неприятной улыбкой, больше напоминающей все ту же гримасу.

– Это совершенно правильно. Люди будут приезжать, всякий раз нужно привыкать к новому человеку. Она девчонка хоть и шебутная, зато веселая, пробивная, – он, видимо, имел в виду их временную будущую соседку.

Поднялись на второй этаж. Кирилл остановился у двери, находящейся посреди коридора. Маша сразу прикинула – окна выходят не во двор. А на основную улицу, на солнечную сторону. Это уже хорошо. Можно сказать – повезло.

Кирилл требовательно постучал в дверь. На той стороне кто-то прыгнул на пол, шумно завозился, дверь открылась. На пороге стояла стройная девушка в спортивных штанах и футболке, на голове полотенце завязано тюрбаном. По всей видимости, она совсем недавно вымыла голову. Увидев не без известного ей Кирилла в сопровождении двух девиц, обставленных габаритным багажом, сразу сообразила, кто и зачем явился по ее душу. Она не торопилась приглашать в комнату посторонних, предпочитая переговоры вести через порог.

– Привет, Кира, привет! – совсем по свойски приветствовала помощника коменданта, чем вызвала некоторое непонимание со стороны девушек. Им казалось, что Кирилл, на самом деле, лицо официальное. Этот его статус предусматривал несколько иное обращение. – Я что-то не пойму, друг мой? Мы же договаривались о другом . . . . Ты же обещал, что никого ко мне не подселишь . . . . Говорил, что до конца вступительных экзаменов буду жить одна, или не так?

Официальное лицо моментально смахнуло с лица заискивающую улыбку, расправило свои совсем не широкие плечи, выставило вперед уже зарождающийся живот и тоном, не терпящим возражения, заявило:

– Головко, ты не на базаре! Нечего со мной торговаться. Это тебе не частная лавочка! Это тебе . . . го – су- дарст – венное учреждение. Слышишь – государственное, Головко!

Визгливый голос и слюни во все стороны не возымели, по всей видимости, действия на строптивую Головко. Она отпустила дверь и встала посередине дверного проема, скрестив руки на груди.

– Ты чего раскричался, убогий? Не надо меня глушить своим криком, я тебе не рыба. По мне дак, если обещал, то держи слово. У тебя же есть пустые комнаты, вот и сели туда. Когда селить станет некуда, вот тогда приведешь.

Слова наглой абитуриентки не остановили не на шутку разбушевавшееся официальное лицо. Он подхватил с пола сумки и, как таран ринулся в комнату, сопровождая действие устрашающими угрозами:

– Убери в сторону свою фигуру. Обнаглела совсем. Ишь ты – начальница, понимаешь ли. Я сам решу, кому и с кем жить, а будешь вякать, быстро переселю в шестиместку, да еще в приемную комиссию сообщу. Тебя, шуструю такую вообще до экзаменов не допустят!

Не столько таран, сколько угрозы, охладили пыл Головко. Она примирительно отошла в сторону, давая возможность пришедшим войти в комнату самим и внести баулы.

– Ладно тебе, Кира, ну, привел и привел. Пусть будет так. Я же не спорю. Уж прямо и шуток не понимаешь, – весело, слегка заигрывающе, согласилась Татьяна.

Помощник коменданта поставил сумки по средине комнаты и вплотную подошел к временной хозяйке комнаты. На лице его опять светилась подобострастная улыбка, мягко-лилейный голос произнес:

– Ты, Танька, со мной не шути и не хами мне. В этих стенах я главный и со мной лучше дружить. Поняла?

Девушка, сделав испуганное лицо, дрожащим голосом, артистически подчеркнуто, пролепетала:

– Что вы, что вы, господин мой. Слушаю и повинуюсь! – Она театрально поклонилась в пояс и сама же расхохоталась.

– Девчата, – теперь Кирилл обратился к подругам, спокойно наблюдающим за происходящим, – вы располагайтесь здесь. Не обращайте внимания на Танькины выходки. А я вам сейчас постельное белье принесу. У нас кастелянша тоже в отпуске так, что я и ее замещаю.

– А ты, Татьяна, права не качай. Лучше помоги девчатам разместиться.

Кирилл, было, направился к двери, но перед тем как открыть ее обернулся и произнес специально для Татьяны:

– Я им, между прочим, предлагал поселиться в свободную комнату, они захотели сюда. Так что не надо на меня гнать волну!

Дверь хлопнула, девчонки остались втроем.

– Вы не думайте, что я такая стервозина и не хочу сюда никого пускать. Нет. Просто он сам предложил поселиться отдельно и жить одной.

Ирина с Машей расположились на стульях, соображая с чего начать осваивать территорию. Татьяна спешно принялась вытирать волосы полотенцем, сопровождая процедуру пояснениями:

– Этот слюнявый Кирилл . . .

– Почему слюнявый? – перебила любопытная Мария. – Я вроде не заметила у него слюней.

– Он за каждой бабской юбкой увивается. На каждую девчонку слюни пускает. – Татьяна вскинула головой и, мокрые волосы рассыпались по плечам. – Я когда два дня назад дотянула сюда свои чемоданы, он вокруг меня кочетом ходил. «Танечка, Танюшенька, – напевал, – да я тебя отдельно, во дворец поселю. Будешь жить, как королева. Спокойно сдавай себе экзамены, поступай в институт». Я еще удивилась, за что такая милость? А он, здрасьте, вечерком и приперся. Чайку, знаешь ли, попить. Я ему стакан налила, вареньица в блюдечко положила и на вынос.

Видимо, вспоминая реакцию ухажера: его ничего не понимающее лицо и раскрытый от удивления рот, девушка звонко, заразительно рассмеялась. Вместе с ней рассмеялись подруги.

– Он на следующий день опять явился, а у меня то генеральная уборка, то хозяйственные дела, то просто – нет. Мне кажется, ему надоело впустую за мной убиваться, вот он и придумал, как отомстить.

– Он правду говорит, – возразила Ирина, – мы сами захотели сюда въехать.

Татьяна перестала вытирать волосы. Ее рука безжизненно повисла в воздухе.

– Зачем?

– Мы же поступаем на Теплоэнергетический факультет. Общежитие геологов. Нам трехместный номер в самом лучшем случае не светит, а жить впятером, или того хуже, вшестером не хочется, – пояснила ход рассуждений, Ирина.

– Понятно. Правильно. Я бы тоже из всех зол, выбрала меньшее.

В дверь постучали. Татьяна, на правах пока еще хозяйки, открыла. Вошел прилизанный Кирилл с постельным бельем в руках. Белье, аккуратно уложенное в стопочку, было совсем новым, о чем говорили свисавшие с него бирки. Бледно-голубые мелкие цветочки, на белье, издалека напоминали горох. В отсутствие кастелянши, заместитель коменданта, решил продемонстрировать свои возможности перед молодыми девушками. Получить новое постельное белье в студенческом общежитии можно было только за существенные услуги или за серьезную помощь ответственным работникам.

Чтобы новая постель досталась непонятно кому, каким-то залетным абитуриенткам это, надо сказать, полный нонсенс. Впрочем, ничего не сведущие подруги героического поступка не оценили. Приняли «дар» без всякой благодарности, как должное, чем несколько огорчили «благодетеля». А благодетель, тем временем, решил учесть все промахи, допущенные в общении с Татьяной и «взять быка за рога».