– Там в банках стоят зубные щетки, аптечка, мочалки для ног и другая ерунда.

– Много?

– Что много? – не понял Игорь

– Щеток много? – теперь уже с раздражением спросила Маша, удивляясь непонятливости проводника.

– Каждому по одной.

– Всем?

– Только тем, кто на шестидневке.

Ответ явно понравился девочке. Хоть в этом есть преимущество перед теми, кто уходит вечером домой.

– Можно брать, которую хочешь? – допытывалась она настойчиво.

По-хозяйски поправляя резиновые коврики, мальчик продолжал объяснять существующие порядки.

– Нет. Тебе специально выдадут одну. У нее на ручке будет маленький рисуночек. У кого-то звездочка, у кого-то снежинка, у кого-то яблоко . . . .

– А у тебя что нарисовано? – перебила любопытная новенькая.

– Солнышко.

Закончив с ковриками и просветив воспитанницу относительно зубных щеток, смышленый паренек перешел к стене увешанной полотенцами. Маша обратила внимание на то, что вешалки под полотенца представляли собой простенькую литую металлическую конструкцию из двух рожков. Над вешалками-рожками расположены такие же картинки, как на шкафчиках, где она оставила свою одежду. Она глазами отыскала свою заснеженную елочку. К нескрываемому удовлетворению обнаружила, что вешалка-рожок пуста. Озадачило другое – на одних вешалках висело по одному полотенцу, а на других по два. Опять нестыковка!

Экскурсовод подошел к одной из вешалок, заботливо расправил на ней два полотенца.

– Это мои полотенца. Верхнее полотенце для лица и рук. Нижнее – для ног.

– А почему не у всех по два?

– По два только у тех, кто на шестидневке.

И опять бальзам на душу – у них, у тех, кто ночует в саду, полотенец больше, чем у преходяще-уходящих.

– Мне тоже дадут два?

– Ага! – обнадежил мальчишка. – Когда пойдем умываться, сама подойди к Екатерине Матвеевне и попроси. Не жди, когда она спохватится. Нас много, а их с тетей Зиной всего двое на целую группу.

– Тетя Зина, она кто?

– Это наша нянечка. Она любит, когда мы ее зовем просто тетя Зина. Она добрая и хорошая. Знаешь, ты, вообще, никогда не жди к себе особенного внимания. Здесь не дома. Здесь нужно самому о себе позаботиться. Поняла?

Маша кивнула, хотя еще совсем не представляла, каким образом нужно о себе заботиться. Хорошо одно – есть Игорь, значит – есть, у кого спросить.

Игорь и Маша, не скрываясь и не прячась, вышли из умывальника. Воспитанники все также возились на ковре. На них совершенно не обращали никакого внимания. В комнате стоял детский гомон. Трудно было разобрать слова на расстоянии. Две девочки по переменке бренчали на детском пианино, при этом старательно исполняли только им известную песню. Пианино, скорее, не издавало музыкальные звуки, оно просто звонко дребезжало. Девочки пели самозабвенно, совершенно не обращая внимания на аккомпанемент.

Рядом группа мальчишек игрушечными удочками, состоящими из длинной палочки – удилища, к концу которой прикреплена тонкая веревочка с небольшим магнитиком виде крючка, ловили рыбу, разбросанную здесь же. Рыбаки громко спорили и толкались. Каждый старался наловить как можно больше рыбы, выхватывая «из воды» крупную.

Прямо у них за спинами девочки вели семейный образ жизни. Маленькие мамы укладывали спать своих кукольных детей. Гремели посудой, готовя обед для подопечных. Чуть в сторонке от них развернулся целый магазин. Здесь на игрушечных весах завешивались игрушечные овощи и фрукты, а на игрушечных счетах обсчитывалась сумма покупки. На детской железной дороге гудел локомотив, по полу носились грузовые и легковые автомобили. Жизнь в группе продолжалась.

Екатерина Матвеевна вместе с тетей Зиной стояли в сторонке, у окна. Они весело о чем-то болтали, при этом, не забывая своих прямых обязанностей, бросали контролирующие взгляды на пеструю, голосящую компанию. Дети не баловались, не дрались, были заняты своими, очень важными, делами. Екатерина Матвеевна сама попросила Игорька показать новенькой девочке их группу, ознакомить с существующими правилами бытия. Она рассудила совершенно верно – кто как ни сами дети смогут доходчиво объяснить друг другу условия и порядок общего проживания. Возьмись она за это, девочка расценила экскурсию, как требования, назидания. В данном случае имеет место быть некая своеобразная игра.

В качестве экскурсовода Игорь был выбран неслучайно. Мальчик близко дружил с Юрой. Именно о таких взаимоотношениях говорят – не разлей водой. Они все делали вместе. Даже их судьбы выполнены, словно, под копирку. Но случилось так, что Юру забрали к семье, Игорек остался один. Его радостью и отдушиной был Юра многие месяцы, они сроднились, жили как братья. Теперь брата нет. Мальчик поник, отстранился от детей, замкнулся.

Екатерина Матвеевна замечала, что есть дети, которые абсолютно гармонично ощущают себя отдельными индивидуумами. Им, в сущности, не нужна компания. Они сами умеют себя заинтересовать, увлечь и развлечь. Есть дети, для которых общество таких, как они сами, просто необходимо. Только при наличии друзей-приятелей они чувствуют себя словно рыба в воде. А есть, как Игорь и Юра. Для них главное не он сам, не окружение, главное – один единственный друг, преданный, верный, все понимающий. Так почему этим самым другом не может стать для него Маша?

Мудрая воспитательница ранее отмечала, что в существовавшем мужском тандеме каждый играл свою роль. Игорь более властный, твердый и в тоже время заботливый лидер. Юра сам по себе добродушный, приветливый, коммуникабельный, идеальный ведомый. Почему бы Игорю не взять под свою опеку новенькую девочку, которую нужно проконтролировать, научить, подсказать, так сказать, в чей адрес проявить свои лидерские качества.

Маше, в свою очередь развитой не по годам, ответственный покровитель не помешает. Она быстрее адаптируется к новым условиям жизни. О ней будут заботиться, значит, тоска по дому быстрее пройдет. А время покажет, сохранится ли их дружба. Сможет или нет, этот смешанный дуэт сосуществовать рядом. Во всяком случае, на данном этапе, эта дружба нужна им обоим.

Поэтому Екатерина Матвеевна никак не отреагировала на своевольное перемещение Игоря и Маши по помещениям группы. Только искоса, незаметно, бросила оценивающий взгляд. Нужно было убедиться, что все идет по плану. Дети мирно осваивают территорию, никто никого не обижает.

Экскурсия по второму дому продолжилась. Первый дом для детей, находящихся на круглосуточном пребывании в детском учреждении, всегда был, есть, и будет, место проживание семьи. Полная эта семья или неполная, хорошая или плохая, это неважно. Важно, что она есть и она ребенку нужна. Второй дом это детский сад, где ребенок, можно сказать, постоянно живет, имеет заботливых наставников, близких друзей. Здесь он учится любить, дружить, сопереживать, участвовать в общественной жизни. Здесь зарождается первая, крепкая, бескорыстная дружба.

Следующим местом общественного пользования был туалет. Сразу, только они переступили порог туалета, Маша пришла в полное замешательство. Она впервые видела сооружение напоминающие ширму в детском театре кукол, куда они ходили с мамой и папой смотреть сказку «Аленький цветочек». «Ширма» была длинной, фактически, от одной до другой стены. В ней прорезаны четыре двери с металлическими низкими ручками и картинками. Перед сооружением справа и слева на стенах находилось по одной раковине, как в умывальнике, с мылом около смесителя. Над раковиной не висело зеркало и на вешалках-рожках, что располагались рядом, по два полотенца без всяких картинок.

На лице девочки в тот же момент отразилось искреннее удивление. Стоя прямо напротив кабинок, которые девочка приняла за своеобразную театральную ширму, Игорь вещал:

– Вот видишь, на двух дверях нарисована девочка, а на двух других дверях нарисован мальчик.

Действительно, на картинках изображены мальчик и девочка, Маша как-то не обратила внимания на характер изображения. Картинка, да, и картинка. Ее больше интересовали сами кабинки. Зачем они и как устроены.